"Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - "Titus" - Страница 82

Макаров обернулся и непроизвольно – от неожиданности – громко икнул.

На пороге спальни стоял сменный бригадир, облачённый в ярко-оранжевые семейные трусы. Упитанное тело Ванроуда – с головы до ног, включая и некогда рыжую шкиперскую бородку – было покрыто бело-сине-красными полосами.

– Цвета российского флага, – тихонько восхитился Василич. – Натуральная картина маслом.

– Вернее, качественной зубной пастой. То бишь, русская народная забава. Старинная и пионерская. Три тюбика ушло. Будет знать, гнида рыжая, как коньяк отбирать у честных людей, – пояснил шёпотом Тиль, после чего – уже в полный голос – невинно поинтересовался: – Это вы, господин начальник, решили поиграть в отважных североамериканских индейцев? Типа – вышли на тропу войны?

– Узнаю, чья это проделка – со света сживу, – зло скрипнув зубами, пообещал Ванроуд. – Выброшу в суровое Северное море на корм голодным акулам…

«Ну-ну, ухарь разноцветный. Выбросил один такой», – мысленно усмехнулся Лёнька. – «Кишка, блин, тонка. Да и акулы здешние воды не балуют своим вниманием, предпочитая благословенные тропические широты…».

Дверь – с громоподобным стуком – захлопнулась.

– Пошли-ка, ребятушки, в тутошнюю «гардеробную», – подчёркнуто-равнодушным голосом предложил Даниленко. – Скоро, как-никак, на смену заступать. Рядись – во что позволит кошелек, но не франти – богато, но без вычур. По платью познаётся человек[16]…

– Шутка ещё не закончена? – едва сдерживая смех, спросил догадливый Володька.

– Ага. Я мыло из бригадирского душа конфисковал, шампунь вылил в раковину, а пластиковый пузырёк наполнил «жидким стеклом»[17], которого в любом солидном буровом хозяйстве – хоть залейся.

– Да, пора, от греха подальше, сматываться, – поднимаясь из-за стола, подытожил Леонид. – Сейчас такие звонкие вопли начнутся – мама не горюй…

Впрочем, никаких серьёзных последствий эта дурацкая клоунская выходка за собой не повлекла. Ванроуд оказался – на удивление – приличным человеком, и скандала раздувать не стал. Только сходил к местному начальнику складских служб и разжился надёжной защёлкой-щеколдой.

Правда, установить запорное устройство сам не смог – по причине кривоватых ручонок, растущих из голландской упитанной задницы. Василич, добрая душа, сбегав за дрелью, шурупами и дюбелями, помог. А, как же иначе? Буровик буровику, как известно, друг, товарищ и брат…

Через две недели произошло маленькое чудо.

– Объявляется выходной. Вернее, сразу два. То есть, на две стандартные четырёхчасовые смены, – объявил во время приёма пищи Ванроуд. – Существует авторитетное мнение, что наша скважина начала отклоняться в сторону от намеченной траектории. Прилетели геофизики. Будут опускать вниз всякую хитрую аппаратуру. Что-то там измерять. Так что, на ближайшие двадцать четыре часа все свободны. Отдыхайте, бродяги. Желательно, с пользой. Например, организуйте международный шахматный турнир…

– Повезло, однако, – облегчённо вздохнул Лёнька. – Сегодня же у нас семнадцатое июля, день моего рожденья. Говорят, что в такой знаменательный день имениннику нельзя работать.

– Плохая примета? – насмешливо прищурился Даниленко.

– Угадал, она самая.…Кстати, а где твой, то есть, мой подарок?

– Обязательно будет, – заверил приятель. – Минут через двадцать поднимайся на верхнюю палубу. Увидишь…. Ты, ведь, последние лет десять-двенадцать день рожденья отмечал сугубо на рыбалке?

– Конечно. Разве бывает по-другому?

– Вот, и я про то же. Ладно, пошёл. Дела. А ты, брат, пока чайку попей. Со свежими норвежскими плюшками и пирожками, понятное дело. Встретимся наверху…

Через оговорённые двадцать минут Макаров направился на верхнюю палубу. Неторопливо поднимаясь по ступеням узкой лесенки, он слегка насторожился – сверху доносились странные звуки:

– Хр-р-р! Хр-р-р! Хр-р-р!

Выбравшись на палубу, Леонид радостно улыбнулся – возле алюминиевых перилл, ограждающих буровую платформу по периметру, располагалась жёлто-голубая надувная лодка, уже накаченная на четыре пятых, а «хрюкающие» звуки издавал – под воздействием мускулистой ноги Тиля – компактный насос, именуемый в простонародье «лягушкой».

– Бытовой консерватизм – отличная штуковина, заслуживающая искреннего уважения, – небрежно оттолкнув насос в сторону и тщательно завернув пробку на лодочном клапане, известил Серёга. – У тебя, братишка, наличествует устойчивая привычка – праздновать день рожденья именно на рыбалке?

– Имеется, – подтвердил Лёнька. – Только лодки маловато будет. Ещё, как минимум, удочки нужны.

– Достал. Поль Ларсен, местный завсклада, мужик запасливый. Судя по всему, у него есть абсолютно всё. Выдал две надёжные удочки для ловли в отвес. Лески на катушках намотано метров по семьдесят-восемьдесят. Имеется коробочка со стандартными блёсенками. Кстати, сегодня на море, как раз, наблюдается полный штиль. Идеальная погодка. Следовательно, обойдёмся без якоря.

– А, на что мы будем рыбачить?

– Вот, миска с креветками. Я их разморозил в микроволновке…. Ну, как тебе дружеский подарочек?

– Шик и блеск. Спасибо большое.

– Не за что. Заходите ещё. Где дальновидность только подводила[18]…

Они прошли в «гардеробную», переоделись в рабочие спецовки – ярко-красные клеёнчато-брезентовые штаны и куртки, а на ноги надели тёмно-зелёные резиновые (полихлорвиниловые?) сапоги.

– Может, под куртки напялим по тёплому свитеру? – предложил Тиль. – Сегодня, конечно, не холодно, на уровне плюс двенадцати. Но, всё же, Северное море. От него, родимого, всего можно ожидать.

– Напялим, не вопрос, – согласился Макаров. – Жаль, что выпить нечего. Непорядок.

– Здесь, извини, ничем помочь не могу. Сухой закон, будь он неладен…. Так, пошли на кухню. Захватим чего-нибудь пожрать.

На кухне к ним неожиданно подошёл рыжебородый Ванроуд – первым делом, попросил далеко не отплывать от буровой платформы, после чего поздравил Леонида с днём рожденья, оглянувшись по сторонам, вручил фляжку из нержавейки, наполненную коньяком и, заговорщицки подмигнув, попросил:

– Никому, пожалуйста, не рассказывайте. Пусть этот алкогольный момент, злостно нарушающий бытовую дисциплину, останется между нами…

Они – с помощью Вовки, Василича и длинной верёвки – спустили резиновую лодку на воду. Потом набросили наплечные сумки с продовольствием, удочками и прочим, закрепили за спинами по веслу и – по узкой специальной лесенке, надёжно приваренной к одной из «ног» платформы – полезли вниз.

– Ни чешуи вам, ни хвостика! – традиционно пожелал Василич.

– К чёрту! – отозвался Лёнька.

Над морем царило полное безветрие. Серые воды размеренно покачивались – словно фруктовое магазинное желе, случайно упавшее на пол. Светло-жёлтое северное солнышко боязливо проглядывало через узкий просвет в белых кучевых облаках.

Когда лодка отплыла от платформы метров на двести пятьдесят, Тиль перестал грести и предложил:

– Давай, здесь попробуем?

– Попробуем, – привязывая к концу лески узкую светлую блесну, согласился Лёнька. – Почему бы и нет? Смотри-ка ты, лодка застыла на месте, словно мы стоим на якоре.

– Ветра нет, всякие течения отсутствуют…. Держи креветки.

Тяжёлая блесёнка уверенно ушла под воду. Макаров принялся сматывать с катушки леску, тихонько считая:

– Примерно метр, второй, третий, четвёртый…. Удар! Есть контакт!

Несколько движений руками, и у него в ладонях оказалась небольшая – грамм на сто пятьдесят – серебристая рыбёшка.

– Кажется, ставридка, – предположил Тиль. – Хотя, могу и ошибаться. В морской рыбе – в отличие от озёрной и речной – я мало что понимаю.

– Ставридка, так ставридка. Ничего не имею против. Дай-ка мне пустой полиэтиленовый пакет. Ага, спасибо. Продолжаем наш процесс…