Выбери любимый жанр

По следу скорпиона - Федотова Юлия Викторовна - Страница 28


Изменить размер шрифта:

28

От толпы отделилось несколько человек с пиками, они тычкам заставили пленных забраться на возвышение. Странный налет, грязно-бурый, местами красноватый, местами почти чёрный, покрывал его гладкую каменную поверхность. Странный тоскливый запах висел в воздухе.

Меридит присмотрелась и вдруг все поняла. Вот зачем им сохранили жизнь!

Налет на камне – это кровь, много-много засохшей крови. Сам камень – алтарь. А они – жертвы. Жертвы неизвестному песчаному божеству.

Бежать! – мелькнула мысль. Диса обернулась, ища взглядом путь к отступлению, и вдруг заметила нечто совершенно поразительное. За спиной пленников, на краю площадки, высился огромный, в три-четыре человечьих роста, каменный идол. Скульптура была очень условной, грубой работы, Меридит не сразу поняла, кого она изображает. Зато у ног истукана лежало второе, поверженное изваяние очень, очень легко узнаваемое, ибо другой подобной твари на свете не водилось. Именно так она выглядела по рассказам единственного очевидца.

– Хельги! – отчаянно завопила девица, тормоша заспанного брата по оружию. – Хельги, делай же что-нибудь! Иначе нас сейчас принесут тебе в жертву!!!

Так вот они какие, Черные моджахеды! До сих пор было известно только об аттаханских сообществах. Но здесь, в песках Сехала, они откуда?

Хельги с омерзением рассматривал своих кошмарных почитателей. Он совершенно ясно представлял, что должен сделать. Способ был один-единственный, он знал это. Откуда такие удивительные познания? Об этом лучше было не думать.

Моджахеды тоже знали. Как это бывает, когда цепенеет тело, замирают мысли, разум тонет, растворяется под натиском чужой воли. Отвратительное было зрелище: черно-белые фигуры, застывшие в неестественном наклонном положении, исключающем всякое равновесие…

Какое же удовольствие было их выплюнуть! Отшвырнуть подальше от себя их тошнотворные пустые сущности, перестать впитывать их животный ужас. У Хельги было ощущение, будто он выпил содержимое выгребной ямы. Его трясло, он с трудом сдерживал рвотный рефлекс, хотелось выть и плеваться, испортив тем самым всё дело. К счастью, спригганская природа и фьордингское воспитание вовремя дали о себе знать. Выказать слабость перед врагом? Ну уж нет! Немыслимым усилием воли подменный сын ярла Гальфдана Злого подавил рвущиеся наружу эмоции и заговорил почти спокойно.

Наверное, это тяжелое испытание – встретить воочию собственного бога, а уж в описываемой ситуации – тем более. На не по-южному белых лицах Черных моджахедов застыло выражение обреченности. Пав на колени, внимали они божественным речам.

Хельги ни слова не знал по-моджахедски – неважно! Это было как с Максом: хотел, чтобы его понимали, – и они понимали. Все до единого, включая ничего не смыслящих младенцев. Годы пройдут, и они вспомнят, ох вспомнят! Страшные слова впечатывались в мозг, заставляли содрогаться от ужаса. Прогневить бога – что может быть страшнее? А бог гневался.

– Я кто по-вашему?! Демон-убийца или дева корриган?! Вы что себе вообразили? Если я не похож на жертву аборта, так мне в жертву можно подсовывать первую подвернувшуюся шваль? Отстань!.. – (Это Энка ткнула его кулаком, она не желала, чтобы ее обзывали швалью, даже из лучших побуждений.) – …Ну уж нет! Я вам не Ирракшана! Внемлите и запомните! – Хельги решил прибавить торжественности, почувствовав, что бранится, как десятник на плацу, а не грозный и могучий демон. – Повелеваю! Отныне и навеки! Мне нужна жертва не чаще раза… ну хорошо, не стенайте, пусть будет три раза в год. Но это должен быть убийца, самый кровавый, самый жестокий и беспощадный из всех согласно народной молве! И только посмейте ослушаться и схалтурить! Кара будет столь ужасна, что Ирракшана фейкой-полуденницей покажется! Уяснили? Вопросы будут? – Он вновь сбился на казарменную лексику.

Энка подпихнула Меридит в бок.

– Когда мы отсюда выберемся, тебе стоит заняться с ним риторикой. Разве так выражаются приличные боги?

– Да уж, – согласилась диса. – Не знаю, что на него нашло. Я слышала, как он подменял своего профессора, лекцию первокурсникам читал – был вполне красноречив. А тут как подменили! Столь ответственный момент – и никакой культуры речи!

Орвуд воззрился на девиц круглыми от изумления глазами.

– Вы что, дуры? – только и вымолвил он.

Черные моджахеды приложили немало усилий, чтобы вымолить прощение и снискать расположение своего бога: молитвы, дары, обильная трапеза, вода для омовения – подлинное сокровище в здешних местах.

– В общем, они неплохие ребята, – увещевала Энка Хельги. – Просто слишком долго ходили не под тем богом, вот и нахватались дурных манер. Они постараются и исправятся, скажи, Андамер?

Тот, кого звали Андамером, верховный жрец общины, истово закивал. Слов божественной спутницы он не понимал, но тон уловил.

– Вот видишь, он согласен!

– Он тебя даже не понимает, он не говорит по-староземски, – мрачно заметил Хельги.

– Тем более! Он на все согласен безусловно, не вдаваясь в детали. Это ли не свидетельство благих намерений?

– Благими намерениями мостится дорога в Инферн.

– Сия пословица морально устарела, тебе ли этого не знать?

Но Хельги заупрямился и прощать сектантов не желал. Слишком велики были страдания, пережитые по их вине.

– Да ладно тебе, хватит уже дуться, – поддержал сильфиду Орвуд. – Тебе с ними не детей наживать. Нужно не характер демонстрировать, а извлекать пользу из ситуации… – Гном не без вожделения поглядывал на кучу золота, вываленную на песок в качестве приношения грозному богу; удивительная у гномов натура: в Оттоне хранятся несметные сокровища, под рукой огромный золотой слиток на палке, и все ему мало! – Пусть они нам верблюдов, что ли, дадут, будет на чем до гор добираться. Грифона у нас теперь нет, тапочек мало…

Демон кивнул. В словах гнома был несомненный резон. Чем скорее они покинут моджахедское село, тем лучше.

– Желаю добраться до гор венедов как простой смертный, но быстро, – объявил свою божественную волю Хельги.

Скорбные физиономии жрецов просияли. Бог смилостивился! Бог снизошел! На вытянутых руках вынесли и с низким поклоном положили у божественных ног длинный тяжелый рулон.

Это оказался ковер. Очень большой, довольно облезлый шерстяной килим традиционной кангарской расцветки: черные и белые ромбы на малиновом фоне. Куда ему было до великолепных шелковых шедевров ткацкого искусства, творимых юными рабынями в мастерских императорского дворца Алнайшаха, или до продукции мануфактур Корр-Танга – светло-бежевых ковров с ворсом такой длины, что нога утопает по щиколотку. Эдуард, благодаря дворцовому воспитанию знавший толк в коврах, скривился. Как не стыдно, простите за каламбур, подсовывать этакое убожество собственному богу!

Но сам бог был иного мнения. Почему? Да потому, что три с лишним года назад, в преддверии коллоквиума, сподобился внимательно выслушать и добросовестно записать лекцию мэтра Перегрина о практическом применении стабильных левитирующих заклинаний вообще и о коврах-самолетах в частности. Одно плохо: как управляют сим достижением средневековой магической мысли, он не помнил совершенно. Счастье, что девицы достигли больших высот в изучении магии. Не хватало бы еще грозному и могучему богу осрамиться перед поклонниками!

Как ни крути, ковер-самолет все же не туфли последней модели. В Средние века применять пожирающую пространство магию еще не научились, а в период Великого Упадка, когда воинственные орды из Аль-Оркана кровавой волной прокатились по равнинам Староземья, Аттахана и Западного Сехала, секрет изготовления ковров-самолётов оказался утраченным, с тех пор по всему миру их сохранилось не более десятка, а новых никто не делал. Вероятно, если бы ведущие маги задались целью, они сумели бы восстановить и усовершенствовать старинную технологию, но почему-то никого из них данная проблема не занимала.

В результате путники плыли над пустыней со скоростью хорошего рысака, но не более. Отоспавшаяся на неделю вперед и поздоровевшая благодаря усилиям моджахедских магов, Энка изнемогала от скуки, ворча: «Мы плетемся, как сонный ишак». Зато Ильза была в полном восторге. Ей еще не доводилось летать с таким комфортом. Хочешь, лежишь на пузе и любуешься ландшафтами; хочешь, сидишь, по-сехальски поджав ноги (она пыталась сидеть и свесить ноги, но Аолен пришел в такой ужас, что пришлось уступить его просьбам и поменять позу); хочешь, заворачиваешься в одеяло и дрыхнешь всю дорогу напролет. Впрочем, спать она как раз не хотела: она же не гном какой-нибудь. Она хотела смотреть на пустыню.

28
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело