Нелегал.Том I (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 69

Сразу несколько человек попытались разнять сцепившихся парней, другие же принялись подбадривать их криками, и заявление Инги о схожих результатах среди студентов-спортсменов и тех, кто практикует йогу, большинство собравшихся попросту пропустили мимо ушей. Наверное, оно и к лучшему.

Илью Скомороха в итоге попросили на выход, а председатель студсовета быстренько свернул дебаты и призвал начинать голосование. Впрочем, не обошлось без неожиданностей и при подсчёте голосов. Да — лидером вновь стала инициативная группа Эли, зато благодаря поразившей всех поддержке Якова Беляка и его товарищей по кафедре нашему проекту удалось прорваться на второе место, оставив за бортом Андрея Тополя.

На того было просто жалко смотреть, не шибко полегчало ему даже после заявления председателя о том, что он уполномочен вынести на рассмотрение научного совета один проект дополнительно, в случае если президиум сочтёт такое решение целесообразным. И президиум такое решение целесообразным счёл.

— И к чему тогда был весь этот фарс? — буркнул мне на ухо Карл.

Я только покачал головой. Имелось у меня вполне обоснованное подозрение, что наш проект, займи он третье место, выбыл бы из дальнейшей борьбы и никто бы не стал задействовать ради него административный ресурс. Такие дела.

— Ну что — отмечаем? — азартно потёр Костя ладонями. — Засядем «Под пальмой», а?

— Это дело! — поддержал его Ян. — Карл, Петя, вы как?

— Суббота же! — напомнил я, доставая карманные часы. — Всё, бежать пора! Сначала на процедуры, потом на полигон. Бывайте!

Я протолкался через возбуждённую толпу к входным дверям, спустился на первый этаж и там в холле наткнулся на Касатона Стройновича.

— Поздравляю! — хлопнул тот меня по плечу. — Вы большие молодцы, не посрамили честь военной кафедры!

— Да брось! — отмахнулся я. — Если б ты с Горицветом не поговорил, нам бы второго места не видать как собственных ушей!

— Но идея-то твоя была, — отдал мне должное старший товарищ.

Со второго этажа повалили студенты, кто-то во всю глотку гаркнул:

— Гип-гип ура!

Мы обернулись и обнаружили, что на выход в сопровождении многочисленной группы поддержки шествуют победители сегодняшнего голосования. Что интересно — Илья Скоморох шагал под руку с Элей, а не плёлся по своему обыкновению за ней унылой тенью. Наш товарищ по военной кафедре даже пузатого Ивана немного потеснил, который был в кружке Резника на первых ролях.

Эля прошла мимо, на Касатона даже не взглянув, и я легонько пихнул его рукой в бок.

— Прошла любовь, завяли помидоры?

— Ага, — осклабился тот в ответ. — А знал бы ты, как она пыталась меня в кружок Резника затащить! Я такой фантазии… — Касатон осёкся, глянул мне за спину и улыбнулся кому-то, ещё и ручку крендельком выставил.

Подошла Ирина Лебеда взяла его под руку, улыбнулась в ответ.

— Ну что — обедать?

— Петя, может, с нами? — предложил Касатон.

— Не-не-не! — отказался я. — Бежать пора!

И я поспешил на выход, про себя отметив, что если даже Ира фантазией Эле и уступает, то в части внешности даст той сто очков вперёд. Опять же ради пущего раскрепощения с ней всегда можно бутылочку вина распить. Рабочий вариант.

Я вышел на улицу, и ещё дверь за спиной захлопнуться не успела, как меня окликнул девичий голос. Вздохнул, обернулся, растянул губы в механической улыбке при виде спешившей ко мне Валентины.

— Ты не забыл о своём обещании поговорить с Рашидом Рашидовичем? — уточнила блондинка.

— Не забыл, конечно! Как можно!

— И когда поговоришь? — начала допытываться медсестра.

— На следующей неделе. — Такой ответ барышню нисколько не удовлетворил, пришлось добавить: — Во вторник или в среду. Как получится.

Я вновь ещё даже более натянуто улыбнулся и поспешил в лабораторный корпус. Оттуда — на аэродром. Взлёт, прожарка в Эпицентре, десантирование, затем марш-бросок с упором на скрытность передвижения по условно занятой противником территории. Сегодня укрываться от поисковых воздействий получалось лучше обычного, и я был доволен результатом, пусть даже и не всё прошло так гладко, как того бы хотелось.

Это ничего! Главное, не стоим на месте!

Есть прогресс!

Длительность резонанса я невероятным напряжением всех сил довёл до девяносто пяти секунд, и меня едва не разорвало, до того колоссальный объём сверхэнергии пришлось удерживать в себе. На полигон в итоге еле приковылял, начал с отработки атакующих и защитных конструкций, затем приступил к оттачиванию техники деструктивных воздействий, избрав в качестве мишени Герасима.

Тот окружил себя сразу несколькими слоями силовых экранов, и очень скоро я сообразил, что достучаться до внутренней энергетики спарринг-партнёра не в состоянии, поэтому начал воздействовать непосредственно на сами щиты. Пытался передать им энергетические вибрации и опосредованно дотянуться до потенциала Герасима, в итоге с этим преуспел, дёрнуло того — любо-дорого посмотреть.

Он, впрочем, в долгу не остался и трижды отправил меня в нокаут, прежде чем я сообразил, как именно противодействовать собственной чуть видоизменённой технике. Вымотались до крайности и взмокли, сели медитировать и приводить к равновесному положению внутреннюю энергетику, а я ещё и над развёрнутыми вверх ладонями по шаровой молнии подвесил, благо, несмотря на все сложности, сумел заметно продвинуться в освоении первых своих полноценных структур.

Ну как — заметно? Заметно — это по моим меркам, создавал я их теперь буквально по щелчку пальца, а вот с последующим управлением возникали просто-таки о-о-огромные сложности. Если нормальным операторам схема давалась в формате гипнокода, а дальше они лишь оттачивали на практике её отдельные нюансы, то мне приходилось раз за разом задействовать технику «Дворца памяти» и пытаться перенести принципы управления и подпитки энергией из области осознанных умений в подсознание.

И вот это выходило уже далеко не лучшим образом. Но всё же скорее выходило, чем нет.

Вынырнув из медитативного транса, я поднялся на ноги и принялся выписывать шаровыми молниями сложные фигуры, словно бы даже ими жонглировал. Сгустки энергии трещали и плевались длинными искрами, но не улетали прочь, формы своей не теряли, не взрывались и не гасли. Уже что-то!

— Разве одной управлять не проще? — удивился наблюдавший за моими экзерсисами Герасим.

— Нет, — коротко ответил я, и это было действительно так.

Взять под контроль шаровую молнию — всё равно что обзавестись третьей рукой. Непривычно и даже неприятно до тошноты и головокружения, а так хоть какая-то симметрия возникает. Опять же я немного жульничал, сделав энергетические конструкции своеобразными сообщающимися сосудами — так было проще удерживать в требуемых пределах должную плотность сверхсилы.

— Ладно, заканчивай! — поторопил меня Герасим минут через пять. — Ужинать пора!

Я до предела уплотнил шаровые молнии и с максимальным ускорением запустил их в установленный неподалёку щит, сколоченный из толстенного бруса. Оба заряда мелькнули оранжевыми росчерками, но один потерял стабильность ещё на подлёте к мишени и взорвался при ударе о дерево, а вот второй прожёг его насквозь и рванул уже за преградой.

— Неплохо, — похвалил меня Герасим. — Но над стабильностью стоит ещё поработать.

— Если б только над ней, — с тяжелым вздохом ответил я. — Если б только над ней одной…

В Новинск мы как обычно вернулись только в понедельник. Отзанимавшись на курсах, я поехал в институт, выдал при работе с силовой установкой пиковую мощность в шестьдесят два киловатта, потрепался с Василием, напился чая и даже сходил в парную. Раз теперь свои кровные за процедуры плачу, почему бы и не посидеть не погреться?

Дальше стоило бы двинуться прямиком в библиотеку, но сегодня официально началась сессия, а следовательно — не менее официально закончился второй семестр, и хоть обещанного вроде как три года ждут, я не видел причин, почему бы не стребовать причитающееся мне точно в означенный срок, без всяких проволочек. При этом я прекрасно отдавал себе отчёт, что докучать проректору не слишком-то разумно, поэтому отправился навестить куратора.