Нелегал.Том I (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 26

— Только сначала в столовую заскочим, — предупредил я товарища.

Лев беспечно рассеялся.

— У нас рядом с домом кафе, там поужинаем!

Я спорить не стал, о чём очень скоро немного даже пожалел. Нет, кафе «Лира» оказалось первоклассным заведением с вполне умеренными ценами на всё за исключением алкоголя, но мы импортное шампанское, марочные вина и выдержанные коньяки не заказывали, ограничившись чаем, — раздражение вызвала общавшаяся за столами и танцевавшая под ритмичную мелодию оркестра публика. Элегантные молодые люди и разряженные барышни неуловимым образом отличались не только от привычного мне круга общения, но и даже от слушателей Общества изучения сверхэнергии. Я прямо с порога понял, что если и не за всеми ними, то за большинством так уж точно, стоят связи и деньги.

Лев кому-то кивнул, с кем-то поздоровался, а вот на меня, не иначе из-за купленного в магазине готового платья костюма, поглядывали или косо, или даже откровенно свысока. И я вновь ощутил себя курсантом, по ошибке попавшим в студенческий клуб. Но там я хотел стать своим, а здесь — уже нет. И даром не надо. Впрочем, если ради пользы дела, то стану. Точно смогу. Просто не хочется.

— Золотая молодёжь? — уточнил я, когда мы отыскали свободный столик и расположились за ним в ожидании официанта.

— В том числе, — подтвердил Лев. — Но и наших тоже хватает.

— Удивительно.

— Да нет, обычное дело. Платят неплохо, семей многие завести ещё не успели, вот и обшиваются у лучших портных. А поужинать тут не так и дорого выходит.

И в этом отношении он оказался совершенно прав — как липку нас и в самом деле не ободрали при том, что кухня оказалась на высоте. В любом случае засиживаться в кафе мы не стали, заплатили по счёту и отправились на квартиру Льва.

— Лия вон в тот дом переехать должна! — подсказал я товарищу. — Или уже переехала даже.

— К этому… — прищёлкнул Лев пальцами. — Как его… К Герасиму?

— К нему, — подтвердил я кивком.

Ожидал вопроса о своих отношениях с Лией, но вместо этого Лев поинтересовался о другом:

— А Инга теперь с кем?

Прозвучала фраза на редкость двусмысленно, и я не стал уточнять, что конкретно имел в виду бывший одноклассник, ограничился неопределённым пожатием плечами.

— Понятия не имею.

Больше этой темы не касались. У себя на квартире Лев заварил какой-то особый сбор, и дальше мы пили чай, слушали музыку и обсуждали последние события, но на деле ничего нового друг другу не сообщили по той простой причине, что оба были с ног до головы обклеены обязательствами о неразглашении служебной информации.

Поработать с конспектами я тоже успел, заодно подготовил рекомендации по драчунам-аспирантам и проглядел остальные протоколы об административных происшествиях. Большинство случаев показались предельно очевидными, но где-то при всём желании не получалось ограничиться одним лишь собеседованием и требовалось копнуть чуть глубже. Одно из таких дел я и вовсе решил вернуть в Бюро на доследование, благо для этого имелись все основания, да и резолюция «срочно!» свою роль тоже сыграла, не без этого.

Ёлки! Если начистоту, именно в ней всё дело и было.

Будут ещё меня подгонять!

Диванчик в гостиной Льва оказался весьма удобным, отлично выспался на нём — ничуть не хуже, нежели на собственной кровати. Никакого кухонного закутка в квартире с момента моего последнего визита сюда не появилось, так что, как встал по будильнику и умылся, так сразу и отправился в институт, отклонив предложение товарища позавтракать во всё той же «Лире».

— Дел невпроворот, — пояснил я Льву. — В буфете что-нибудь наскоро перекушу.

— Язву себе наживёшь.

— Да там нормально кормят.

— Милене привет передавай.

— Обязательно!

В институте я первым делом заскочил в лабораторный корпус и переоделся, оттуда отправился в студсовет. Несмотря на ранний час, Касатон уже был на месте. Он ознакомился с моим заключением, после глянул с нескрываемым сомнением.

— Думаешь, имеет смысл?

— Сам же требовал индивидуальный подход проявлять! Этих умников заставлять улицы мести — только впустую их потенциал растрачивать, а так хоть физическую форму подтянут, всё польза будет. Ну и поймут, что не дело руками махать.

— Допустим, — после недолгих раздумий согласился с моим предложением Стройнович. — Что ещё?

— Завтра или послезавтра постараюсь сразу несколько дел сдать.

— Не тяни! — потребовал Касатон. — И подходи к двум часам, заседание комитета проведём. Ещё надо будет повестки вручить, но я договорюсь с кем-нибудь, без тебя обойдёмся.

Я кивнул.

— Буду. — И тут же встрепенулся. — Слушай! А вызови ещё Вячеслава Комара и Панкрата Коновала. Им злостное нарушение общественного порядка инкриминируют, надо побеседовать, а сам я долго за ними бегать буду.

— Почему это?

— Да хулиганы отпетые потому что!

— Хорошо, поручу дружинникам явку обеспечить.

Я поблагодарил старшего товарища и поспешил на занятия — раздал позаимствованные у сокурсников конспекты и набрал новые, послушал лекции, выступил на одном из семинаров и даже умудрился согласовать текстовку доклада у доцента Паука. Ещё и на примерку костюма сбегать успел перед заседанием дисциплинарного совета.

То, к моему величайшему облегчению, надолго не затянулось, а поскольку вести протокол поручили именно мне, рад я был этому обстоятельству вдвойне. И одновременно прекрасно отдавал себе отчёт в том, что сегодня просто повезло. И случаи подобрались предельно очевидные, и фигуранты не только привлекались к ответственности впервые, но ещё и целиком и полностью признали свою вину. Их даже не стыдили особо, сразу вердикт оглашали.

Первым рассматривалось дело о непристойных танцах в кафе «Под пальмой». Исполнившая там на столе канкан барышня оказалась премиленькой и ничуть не разбитной, ещё и оделась подчёркнуто скромно, а своё поведение списала на отсутствие привычки к употреблению горячительных напитков, вот и отделалась с подачи Касатона, коему отчаянно строила глазки, всего лишь строгим предупреждением вкупе с двадцатью часами общественных работ. Наказание ниже нижнего, и не наказание, можно сказать даже, просто пальчиком погрозили, чтобы совсем уж жизнь мёдом не казалась.

Драчуны-аспиранты тоже не отпирались, разнервничались они лишь после оглашения вердикта.

— Какой ещё рукопашный бой⁈ — возмутился худой. — Зачем мне ваши бокс и борьба⁈ Я — учёный!

— Нормальные учёные кулаками на диспутах не машут! — возразил Стройнович. — Знаете, как мальцов от табака отучают? Заставляют пачку махорки разом выкурить! Вот и вас так же. А не пожелаете заниматься — канализацию прочищать поставим!

— Можете к Горицвету записаться, — предложил я, и аспиранты враз бросили протестовать — как видно, полагали ориентальные боевые искусства более интеллектуальными в сравнении с банальным мордобоем, коим этой парочке представлялся бокс.

На подготовку протокола заседания много времени не ушло, но вот так сразу отправиться восвояси всё же не получилось, поскольку дальше пришлось выкраивать время на беседу с Бугром и Занозой. Впрочем, «пришлось» — это не совсем то слово, я этому разговору был очень даже рад.

Доигрались, соколики. Вляпались!

Удовлетворение моё делало неполным лишь то странное обстоятельство, что в материалах дела отсутствовало какое-либо упоминание их закадычного дружочка Кости Северянина. Именно этот момент я и намеревался прояснить, а расспрашивать об обстоятельствах инцидента собирался исключительно для отвлечения внимания моих не шибко-то разговорчивых собеседников.

И «не шибко разговорчивых» — это ещё мягко сказано. Начать следует с того, что повестки те демонстративно порвали и препроводили их в студсовет едва ли не силой. А Занозу — так и без всяких «если».

— Да отцепись ты уже! — раздражённо откинул он руку дружинника, переступив через порог, оправил пиджак и зло уставился на меня. — Вот как, значит? Во власть вошёл?