С драконами не разводятся, или Факультет злодеев (СИ) - Ханевская Юлия - Страница 23

Образуется звенящая тишина, в которой даже дышать неловко.

— Сегодняшняя практика пройдет по расписанию. Дальнейших замещений на теорию больше не будет, — завершает он свою речь. — Мисс Амбер.

Вновь кивает ей и выходит из класса, оставляя наедине с нами.

Давящее чувство в груди слегка отпускает. На смену ему приходит явная неприязнь к стоящей напротив женщине.

Лайза Грайборг

Идут дни, становится все труднее скрывать вину.

Дракон Рэйзора не может найти истинную и впадает в уныние. Зарывается так глубоко, что у его человеческой ипостаси исчезает возможность обращаться.

Без любви зверя к паре, Рэйз теряет последние крохи теплых чувств к супруге. А отсутствие крыльев вовсе застилает ненавистью его глаза.

Он винит в своей временной неполноценности Рамону. Если б она не проявила строптивость, ему бы не пришлось проходить через все это.

Чистокровный дракон не может воспарить в небо и дохнуть пламенем! Не может стать самим собой и вынужден довольствоваться людским обличием. Где это видано? И как долго продлится?

Сын чахнет в замке, обставив себя горой бутылей с вином и рассылает солдат по всей империи. Периодически ему приводят каких-то девушек, смутно похожих на его сбежавшую жену, но конечно же схожесть их лишь условна. И несчастные расплачиваются за цвет волос, фигуру или тон голоса, отдаленно напоминающие Рамону Амбер.

К счастью, далеко не на каждой, что притаскивают в замок против воли, Рэйзор вымещает злость. Обычно их просто выпроваживают за ворота или даже доставляют обратно, откуда забрали.

Не повезло лишь четырем. Мне пришлось выплатить их семьям внушительную сумму золотых, на откуп за надругательство над их дочерями. Я все еще надеялась, что дело не выйдет слишком далеко за пределы сыновьего замка, и репутация благородного рода Грайборгов останется незапятнанной.

Рэйз всегда был несколько ветреным, любвеобильным и жестким в отношениях с женщинами. Я видела в нем черты его отца, что проявлялись с каждым годом сильнее и ярче. В юности Эймор считал ниже собственного достоинства проявлять нежность ко мне… Даже в супружеской спальне, когда вокруг не было зрителей.

С годами он обрел мягкость, будто все звериное в нем перетекло к Рэйзору. Но лично мне легче от этого не становилось. Взамен мужа-тирана, я получила такого сына.

И все же, конкретно в этой ситуации, есть моя вина…

Если б только я не стала заключать ту сделку, не обратилась к темной магии! Все могло быть иначе. Скорее всего, род Грайборгов потерял бы возможность продлиться, но… так ли это плохо?

Сейчас, видя насколько сын походит на отца, я жалею о своем поступке.

Я так надеялась на лучший исход!

Так мечтала, что мой единственный ребенок, мой мальчик станет похожим на меня. Возьмет мою доброту и справедливость, да хотя бы мягкость к любимым! Мне было бы этого достаточно.

Я видела его счастливым в паре со своей истинной, видела трех или даже четырех деток, в которых будет свет их матери — доброй девочки-полукровки.

Важно ли это происхождение, если чистая драконья кровь дает столько темных черт?

Мне хотелось, как лучше.

У меня был единственный шанс попытать удачу.

Я раньше не встречала двойной метки. Это что-то из ряда невозможного! Но в роду первых драконов, смешавшихся с чародеями, могло случиться все, что угодно.

Разве могла я упустить этот шанс?

Как узнала позже из древнего фолианта, два дракона должны сразиться за право обладать истинной парой. Сразиться на смерть. Лишь так.

У девушки по определению не было выбора. К кому бы ни легло ее сердце, их союз не стал бы настоящим в мирном разрешении конфликта.

«Прольется кровь в честном поединке, и повенчает право победителя на священный союз» — именно так прописано в той книге.

Я была в ужасе.

И рада, что поторопилась заключить сделку с Рондой Амбер.

В памяти всплывают мои слова Рэйзору:

— Старуха была так счастлива метке истинности с нашими рунами, что и приворота под носом не увидела бы.

Она и правда была счастлива, род Грайборгов — один из самых влиятельных и богатых. Определить внучку, осиротевшую в раннем детстве, под наше крыло — означало обеспечить ей идеальное будущее. Хотя я бы не сказала, что у девочки такое уж печальное существование. Единственная наследница Амберов — союза чародеев и драконов — обладала правом на многие блага. Вопрос в том, а знала ли об этом сама Ронда?

Мне просвещать ее совсем не хотелось.

Наскоро составленный договор, хорошая сумма, отчисленная в их родовой сейф — и дело сделано. Короткое заклятье, временно заблокировавшее вторую метку. Капля приворотного зелья в вечерний чай — дабы девочка и сомневаться не смела, что Рэйз — тот самый, единственный истинный.

А на следующий день — ритуал, поставивший точку в вопросе.

— Ваша истинность исключительно чиста, я бы не посмела чернить ее темной магией.

Я слукавила. После злых слов, сказанных сыном мне в лицо, это было не сложно.

— Никакое колдовство не способно выжечь браслет рун на драконьей невесте. Метка либо есть, либо ее нет.

А тут — чистейшая правда.

Метку нарисовать невозможно. Ее можно лишь усилить, что я и сделала. Ритуал подменил «кровавую жертву» и союз посчитался Богиней действительным.

Я не учла одного — темное колдовство могло повлиять на моего сына.

Ложность, недоказанность его права на истинную давили на него, разрушали, проявляли самые темные черты.

О, Богиня! А вдруг, я сама сделала его таким? И без моего вмешательства, он… Увы, нет. Я уже тогда все видела. И поспешила со свадьбой, в надежде его образумить, сделать серьезным женатым человеком. Но люди не меняются, как бы нам ни хотелось внести в них свои правки.

Рэйзор все равно бы изменял своей жене. Поднимал на нее руку и проявлял жестокость. Быть может не так скоро, через год, два, или пять, но это вышло бы на свет. Колдовство его лишь поторопило.

Но что же тогда с Рамоной? Она так долго не замечала его измен, его отношения… Капля приворота делала свое дело, застилая ее глаза дымкой доверия. Почему все вмиг переменилось и погнало ее прочь от мужа?

Во время всех этих раздумий я расхаживаю по беседке, не замечая красоты цветущего сада. В мыслях мечется столько всего! Десятки ниточек, которым должно связаться в единое целое.

И тут приходит понимание.

Будто ключ, подошедший к замку из множества неверных вариантов.

— Ребенок, — шепот срывается с губ, и меня окатывает жаром. — Разрушить чары, мог только дракон!

Зарождение новой жизни — это как вспышка могущественной магии, сконцентрированная в микроскопической точке. Только это могло оттолкнуть прочь от Рамоны следы темных чар.

Она беременна…

Ребенок от Рэйзора — а значит, даже если чары слетели с двойственной метки, драконья магия питает руны своего отца, продолжая глушить чужие.

Оценит ли радостное известие мой сын?

Он сейчас в таком состоянии, что страшно и за его жену, и за их дитя. С матери малыш снял чары, но Рэйз все еще отравлен колдовством над метками.

— Богиня, что же мы натворили?

Шепчу, растирая лицо ладонями. Чувствую влагу на щеках и с удивлением смотрю на следы краски на своих пальцах. Ну вот, смазала макияж. Давно я не теряла самообладания.

Нужно связаться с леди Амбер, назначить встречу.

Вряд ли Мона прячется у нее, ведь в этом случае я бы уже знала это. Ронда не стала бы утаивать от меня такое.

Она должна знать, что ее пропадающая неизвестно где внучка — беременна. Что нужно скорее ее найти и устроить встречу с Рэйзором в присутствии свидетелей. Чтобы он узнал о ребенке, а дракон — почуял истинную и взял под контроль переполняющую Рэйза ярость.