Выживший: Первое поселение - Степанов Андрей - Страница 3

Только вот чем его оторвать? Я пнул пару камушков, но они, как нарочно, влитыми сидели на своих местах.

– Бавлер!

– ЧТО? – закричал я на Аврона. – Если только у тебя есть дельный совет – тогда говори. Если говорить нечего, подумай вместе со мной. Как разобрать эти дома? Сжечь их дальше?

– А ты заходил внутрь?

– Нет.

– Подвал!

– Твой?

– Нет, у старосты!

– Что? – недопонял я. А потом еще и сообразил, что Аврон обменял собственный дом на лошадь у деревенского старосты. Который теперь сгорел вместе с домом, лишив деревню, наверное, половины благополучия. – О чем ты? Что «у старосты»?

– У старосты в доме остался инструмент, чтобы разобрать эти дома! Я же свой забрал, но в доме у старосты, – повторил Аврон, делая вид, что не подсказывает, а всего лишь намекает мне. Вот же хитрый черт!

– А селяне нам ничего не дадут?

– Ничегошеньки.

– Даже за то, что мы будем им помогать делать их деревню лучше?!

– Пф-ф-ф, – Аврон фыркнул не хуже лошади. – Лучше? Ты, быть может, хочешь сказать, что в деревне люди такие же, как в городах? Нет, братец…

– Братец?? – нахмурился я.

– Прости, – Аврон миролюбиво поднял ладони. – Прости, не хотел тебя этим обидеть. Не знал, что мы с тобой не ровня.

Теперь настал мой черед смущаться. Что он вообще имеет в виду, говоря про братца? Я-то вроде бы и не против, все же мы с ним почти на равных. Я не знал, что моя система оценки характеристик используется лишь в высшем обществе. И потому считал себя, почти таким же, как и он.

А теперь вот так вот…

– Да я просто не понял, что ты имел в виду, – попытался оправдаться я, потому что в некоторой степени я думал, что и сам обидел друга.

– Ладно, забыли, – ответил он. – Мы говорили про людей? Так вот, большая часть деревень выглядит так, словно они постоянно воюют. Даже когда сражений нет. Там всегда стоят полуразрушенные дома.

– То ли дело города, – добавил идущий мимо Конральд. – Там регулярно вылизывают улицы, штукатурят фасады при малейшей трещинке, потому что боятся влаги. А еще…

– Иди уже! – прогнала его седовласая женщина. – Выдумщик! Решил, что тебе все верить будут, потому что ты воевать ходил?

– И не выдумщик вовсе, а…

И они пошли вместе дальше по деревне, оставив меня в полнейшем недоумении.

– Ну… – хором с Авроном выдали мы, а потом я продолжил: – Интересная история. Я примерно понял, что ты имел в виду, но давай все же мы без обид продолжим, ладно?

– Уговор, – ответил парень. – Без обид. Ты понял, что имел в виду про местных. И Конральд тебе это подтвердил. А вот насчет инструмента все же подумай.

– Нам для этого придется войти в сгоревший дом, – вздохнул я.

– Придется. А чего такого?

– Да как-то не очень место для визитов. Страшно, короче.

– Нашел чего пугаться. Диких собак не испугался, а сгоревшего дома боишься. Или покойники пугают? Так их уж давно закопали.

– Вытащили, что осталось, и закопали, – подтвердил старик, который из любопытства подошел к нам. – А вы, милки, чавой, дом разобрать решили?

– Да, дед, – отозвался я.

– Ну, дело благое.

Их «нуканье» своеобразно поторапливало меня – слушать это уже не хватало никаких сил. Но одобрение хотя бы одного жителя уже кое-что значило. Мы не зря провели столько времени в обсуждении планов действий. По сути, даже седовласая женщина тоже высказала свое одобрение.

Впрочем, был бы староста, было бы проще общаться. Он – представитель деревни, а мы, кхм… сами по себе.

– У нас ведь точно нет нарушения законов каких-нибудь? – уточнил я напоследок у Аврона.

– Нет. Точно нет, – убеждал он меня. Рядом стоял старик, повернувшийся к нам мощным фингалом, что остался после драки, и кивал, мол, да-да, все так и есть, берите и разбирайте.

Я все равно с недоверием относился к предстоящему мини-приключению. И вовсе не потому, что старик сообщил о закопанных мертвяках. Я их не боялся вовсе. Пожалуй, живые в этом мире пострашнее будут, чем мертвые.

– Непростая у нас торговля получается, – пробормотал я себе под нос.

Лишь когда попадаешь внутрь старого дома, который к тому же еще и сгорел, начинаешь понимать, как много вокруг тебя запахов. В деревне их было довольно много, но лишь когда остался уголь и сажа, я понял, что даже сосны, к которым я давненько привык после прогулок в лесу, пахнут по-особенному.

Еще когда я стоял перед пожарищем, я понимал, что среди однообразия черного цвета будет еще и однообразие запаха. Но ждал не того. Я ждал, что будет пахнуть чем-то влажным. Пылью, которая норовит влезть в нос. От которой хочется чихать.

Пыль и правда была. Но сухая. Неприятная, свербящая. Но при этом странная. Потому что пахла она не так, как я того ожидал. И не более того. Именно это я и старался вбить себе в голову.

По одной-единственной причине – чтобы не думать о семье деревенского старосты, который в этом доме погиб. Или в соседнем. Я покосился на Аврона, который вошел вместе со мной. Он с любопытством смотрел по сторонам, выглядывая все изменения в доме.

– М-да-а-а, – протянул он. – Ничего не изменилось.

– Так я думал, что мы вошли в дом старосты.

– Нет, это мой. Дом моих родителей. Вот печка, – парень прошел ближе.

Я же стоял на месте и смотрел эту непонятную экскурсию. В доме было всего два окна в сторону улицы. Точнее, теперь лишь два проема.

Мебель, наверно, где-то и стояла, но теперь от нее остались по большей части лишь обгоревшие ножки. А вот печь, хоть и почернела, почти не изменилась.

– Нам надо аккуратно разобрать печь. Чтобы кирпич не лопнул. И потом мы сможем ее пересобрать в новом доме, – пояснил Аврон.

– И сколько же ходок нам предстоит сделать?

– Я думаю, судя по размерам дома, не меньше пяти, чтобы увезти булыжник, а потом еще парочку, чтобы увезти печь.

– Итого ты предлагаешь нам с тобой вдвоем, в четыре руки, не имея тележек, волочь все это? Может, нам не нужен фундамент, а? – спросил я сам у себя. – Просто положим бревна на землю – и все.

– Долго такой дом не простоит. Если рухнет после первой или второй зимы, у нас с тобой никто из переселенцев не задержится, – ответил Аврон на вопросы, адресованные не ему.

– Хочется упростить процесс. Мне даже кажется, что было бы у меня сообразительности чуть больше, я бы догадался, как можно сделать это все быстро, правильно и надежно.

– А ведь ты где-то учился? Может… А, у тебя книг нет.

И Аврон затих. А я смотрел на идеально черные стены, которые не только трогать – приближаться к ним было страшно. Просто из-за их цвета. Почернеть я не планировал, но ощущение, что угольная пыль постепенно на меня садится, становилось все более отчетливым.

Более того, низкие потолки угнетали. Они нависали над головой, и я подумал, что, если мы дойдем до строительства, не надо жалеть бревен. Лучше положить лишнее или даже два, но не ходить потом с наклоненной головой.

– И здесь я жил, – ответил Аврон.

– Только скажи, ты так и не ответил. Почему ты сразу не сказал, что отдал дом старосте?

– Подумал, что это не так важно, – он дернул плечами. – Мои родители хорошо их знали. А я себе вбил в голову, что такие хорошие отношения обычно достойны лишь осуждения. Вот и не стал говорить. А теперь выяснилось, что они сгорели.

– Не переживай ты так, – я положил ему руку на плечо. – Твоей вины здесь точно нет. Идем теперь в дом к старосте?

Если первый дом, в который мы вошли, имел и размеры маленькие, и пустой весь был, точно туда даже перебраться никто не успел, то во втором барахла, в основном наполовину сгоревшего, было немерено.

– И что мы ищем? Двор? Мастерскую? Вход в подвал? – я топтался по точно такому же углю, но никак не мог взять в толк, куда нам двинуться дальше. Аврон же в чужом доме орудовал не хуже, чем в своем. Точно постоянно в гости сюда ходил.

– Здесь! – он ткнул пальцем в ничем не примечательный кусок пола. – Здесь вход в их подвал.