Медсестра для десантника - Рокс Лили - Страница 4

Юлия догадывается о том, что уже "все" за мгновение… и еще сильнее сглатывает… И настает тот миг, когда он “стреляет”. Первый толчок – сильный обильный, прямо в горлышко вверх. Член Сержа пульсирует, наполняя рот Юлии горячим соком. Спермы очень много, рот переполняется, девушка удивленно смотрит на него, еще миг и сперма польется у нее из носа и она не сможет сдержать рвотные позывы.

Он ослабевает хватку и она слегка отодвигает голову, чтобы нормализовать дыхание. Продолжает глотать его сперму и делает еще несколько глотков; один – второй, лаская языком извергающуюся дырочку… До самого конца его недолгого, но офигительного оргазма… Выдерживает паузу и, раздвигая его губки на самом кончике, слизывает самую последнюю капельку.

Отпускает его член на волю не сразу, ласкает его языком, убаюкивая и успокаивая.

– А тебе правда нравится сосать? – спросил Серж, еле держась на ногах.

– Да, очень. – призналась Юлия. – Я и трахаться люблю. Можем, как-нибудь, пересечься.

Как предлагать встречаться Серж не знал. Готовился, читал что-то, интересовался у знакомых. Купил маленького плюшевого мишку с сердечком, выбрал недорогие цветы и пошел к ее подъезду, чтобы поговорить.

Он ждал около часа, когда она вернется, а потом к дому подъехала какая-то машина. Внутри двое сосались. Ему не было видно, что там происходит, но его это возбудило. Он уже представил, что купит когда-нибудь машину и будет Юльку катать. А она будет ему отсасывать за это.

А потом он привяжет ее к кровати и заставит извиваться под ним. Бить он ее не хотел. Если только отшлепать, чтобы была более покорной. Женщины ведь не могут без этого, их постоянно надо воспитывать.

В машине началось какое-то шевеление. Внезапно он увидел знакомую шевелюру и не сразу сообразил, что это Юлька. Что-то внутри кольнуло и он стал пристально вглядываться, что там происходит.

Через пару минут он уже медленно подходил, и внезапно увидел, как Юлька, ЕГО ЮЛЬКА, сосет какому-то хмырю. Они были так увлечены процессом, что никого вокруг не замечали.

Серж выбросил букет и мишку в мусорку. Потом подумал, мишка стоил денег, и достал его обратно. Домой он шел на трясущихся от злости ногах.

– Мразь! Сука похотливая! Ненавижу! – он все-таки не донес мишку до дома. Оторвал ему все, что только можно было оторвать.

Первые несколько дней он мечтал встретить Юльку и того урода и набить обоим морду. Заодно выбить Юльке зубы, чтобы долго не могла сосать никому. Это предательство очень болезненно отразилось на нем.

“Эта тварь даже не догадывается, что я планировал отдать ей свое сердце! И никогда не узнает об этом! Так и будет всю жизнь сосать грязные члены всяких упырей! Просто конченая шлюха и мразь! Таких надо на месте убивать, чтобы не плодились!” – Серж был в такой ярости, что у него начались проблемы с нервами.

Больше никаких отношений. Он так решил. Только проститутки. Он жил, проклиная свою судьбу за то, что вынудила его быть одиноким. Что вокруг столько баб, но ни одна ему не сможет подойти, потому что все они шлюхи и подстилки. Очень часто он клял свою жизнь, пытаясь как-то отвлечь себя другими вещами. Спортом, посиделками с приятелями.

Увлекся армреслингом, да так сильно, что ощущал себя настоящим терминатором. Его накаченные руки и шикарное тело привлекали взгляды красоток. Ему льстило это внимание. Он ощущал себя неотразимым. Даже однажды ему удалось получить свою минуту славы, когда он вечером случайно увидел, как похищают ребенка и вступился за девочку.

Про него снимали репортаж, он давал интервью. Стал местным героем, правда ненадолго. Один уложил пятерых бугаев. После этого ему стало проще находить девушек на одну ночь, чтобы не платить. Как бы там ни было, проститутки – дело затратное. А трахаться хотелось круглосуточно.

Друзья говорили, что ему надо бы уже остепениться и завести постоянную девушку. Кто-то из парней женился рано и уже обзавелся детьми. Но Серж не верил в любовь. Не верил в преданность. К тому же, он точно знал, что одна из жен его друга готова была изменять. Она как-то клеилась по пьяни к Сержу и предлагала уединиться в туалете. Он послал ее подальше и пригрозил, если она будет изменять мужу, то он ее закопает.

Он не сказал другу про этот случай, но ему было теперь противно видеть ее. Она была еще одним доказательством, что все бабы шлюхи.

Так и жил дальше, пока жизнь не ударила его по-настоящему.

(Спустя много лет)

– Держи! Мне не жалко.

Серж поднимает мутноватый взгляд. Незнакомая девчонка, худая, страшная и с родимым пятном и огромным шрамом на половину лица, сует ему под нос тыльную сторону ладони, которая вся исчерчена розоватыми шрамами. Дикое и тяжкое похмелье просто убивает, не позволяя Сержу ни удивиться, ни подумать, чего этой девчонке вообще от него нужно.

Мужчина понимает только одно, что эта незнакомка смотрит на него без брезгливости, кажется, даже без жалости. Он еще раз внимательно осматривает худощавую и страшненькую девчонку с черными волосами, на любительницу выпить не похожа, на проститутку – тем более, да и к Сержу давно уже не клеились простые шлюхи, только женщины самого низшего качества.

Он вздыхает и сипло произносит:

– Помоги, дочка, а? Сто рублей не хватает!

Про сто рублей он нагло врет: не хватает двухсот. Девушка вглядывается Сержу в глаза и спрашивает:

– Какую брать?

– «Пшеничную». Дешевле – не купить, – пожимает он виновато плечами.

Девчонка кивает и идет в сторону магазина.

– Эй! Ты куда! У меня заначку возьми! – Серж протягивает ей вслед стольник, но незнакомка не оглядывается.

* * *

Этот год был одним из худших.

Пенсию за январь принесли прямо накануне праздников. Поэтому, ни пенсии, ни последующих двух недель новогоднего праздника Серж не смог бы уже вспомнить.

Февраль встретил морозами и сильным недотрахом. Секса хотелось безбожно, так сильно, что ехала крыша, поэтому он решил положить большой и толстый на долг за свет и на то, что в холодильнике мышь повесилась и, как только закрылась дверь за почтальоншей, которая принесла пенсию, он заказал по телефону Людмилу.

Он ничего не испытывал к этой потасканной красотке. Эта зараза никогда не давала ему бесплатно, а когда они трахались в третий раз, он заметил, как она с брезгливостью смотрит украдкой на его культи. Ему не понравилась, как она морщит нос, словно боится их.

Но кроме этой стервы остальные все были заняты. Людмила честно отработала положенный час, накурила на кухне, потрепала Сержа по голове и свалила в небытие.

В марте Серж потратил все на оплаты счетов и лекарств. Также он получил звонок из собеса: настала его очередь на поездку в санаторий.

Бесплатные путевки выдавали таким, как он, нечасто. Примерно одни раз в два года и, как правило, на не самый популярный месяц для отдыха – март или ноябрь.

На это время подбирался специфический контингент, все виды социальщиков. Калеки, старики, мамочки с детьми-инвалидами. Но Серж хотел поехать, потому что в санатории однажды у него случился единственный за всю его безногую жизнь настоящий роман. Это было ровно два года назад.

На него положила глаз одна сорокалетняя женщина, приехавшая с ребенком-инвалидом и при каждой возможности она ласкалась с Сержем в потайных местах, где придется.

Она гладила его и жалела, прыгала на его коленках, а еще дико потела и громко кончала, а еще задаривала его конфетами, которые дарили детям, но по каким-то причинам ее ребенку есть их было нельзя.

Эти конфеты Серж тоже не ел, отвез потом их Марату – для его деток. А потом он полгода жил в ожидании звонка от своей подруги сердца, но – только она так и не позвонила.

За столько лет многое изменилось. Теперь ему хотелось женского тепла. Просто ласки, чтобы женщина позволяла себя гладить и тискать. По-сути, он так мало просит от жизни, но только ему теперь и этого не дают. Видимо, он исчерпал лимит положенного счастья.