Тайна детской скрипки (СИ) - Ренсинк Татьяна - Страница 26

-Петенька?... Милый! Любимый! Это ты? - послышался откуда-то издалека взволнованный её голос.

Бросившись туда, Никитин и Пётр быстро оттащили мешки с крупой в сторону, чтобы добраться до привязанной к металлическим кольцам в стене Ионе.

-Павлуша... Его здесь нет, - рыдала она, пока Пётр разрезал верёвки. - Я знаю, его спрятали здесь, но его нет! Его нет!

-Мы найдём, найдём, - стал оглядываться по сторонам Никитин и проверять каждую бочку и ящик, разбивая их замки и доски.

Освободив любимую, Пётр сразу прижал в объятия, вытирая слёзы, убирая растрёпанные волосы от её лица и целуя щёки:

-Всё. Всё закончилось. Павлушу найдём, уверен... Он жив, жив...

-Я так виновата, - рыдала она. - Прости меня... Павлуша... Где он?

-Здесь, кажется, - разломав доску очередного ящика, чтобы знать, что внутри, увидел Никитин маленькую ручку лежащего там в разодранной одежде мальчика.

Кинувшись к ребёнку, доставая его оттуда, Иона от ужаса вскрикнула:

-Кто это?! Это не Павлуша!

-Это, должно быть, сын Ребеки, - предположил Пётр, взглянув на мальчика.

Он отыскал на руке его пульс и замер, стараясь почувствовать биение сердца. Успокоившись, что ребёнок жив, он оставил его в руках Никитина, и тот принялся постукивать по щекам парнишки, желая привести в чувство.

Тем временем Пётр разбивал другие ящики один за другим, заглядывал в бочки, пока в одной из них не обнаружил сидевшего на дне, зажав руками уши, своего сына:

-Павел... Малыш, - выдохнул с облегчением он, поднимая его на руках.

Ещё больше зарыдавшая от переизбытка чувств Иона бросилась к ним. Она выхватила сына в свои объятия, расцеловывая и крепко обнимая... Ощупав ребёнка у неё на руках, Пётр вздохнул:

-Цел... Да? - встретился он с улыбкой сына, и тот кивнул. - Всё понимает, - смеясь, погладил он его по головке.

-Очнулся, - молвил довольный Никитин, любуясь, как глаза ребёнка в его руках медленно открываются.

Пётр сел рядом, погладив мальчика по щеке, и ласково спросил на шведском:

-Барон Стааль?

Мальчик несмело кивнул, а в трюм тем временем спустился Генерал-губернатор и пара его агентов. В считанные минуты все собрались наверх, покидая корабль, унося детей и веря, что худшее остаётся теперь позади.

Взятые под арест капитан и все моряки, которых смогли поймать, были переправлены на шлюпке к берегу, где их встречали ожидающие там полицейские и тюремные кареты. Оставляя всё теперь в руках Генерал-губернатора и оставшегося помогать Никитина, Пётр сел в карету с Ионой и детьми.

Когда экипаж отправился в путь, чтобы увезти домой, Иона прижала уснувшего сына покрепче к себе. Она держала его на руках, медленно приходя в себя от пережитого, и мельком поглядывала на уставшего, сидевшего рядом с супругом мальчика лет тринадцати...

-Он тоже твой сын? - несмело спросила она, словно догадывалась о чём-то, а Пётр с глубоким вдохом улыбнулся:

-Это не мой сын.

Иона отвела взгляд вновь на Павлушу и промолчала. Слёзы потекли по щекам, а смахивать она их не стала. Глядя на неё, жалея и желая скорее заключить в объятия, Пётр тоже некоторое время молчал.

Встретившись с ним взглядом, Иона будто испугалась. Она вновь стала смотреть на сына, но долго молчать не смогла. Слёзы душили, и она вымолвила:

-Прости меня, умоляю... Я была верна, клянусь.

-Всё хорошо, - снова вздохнул легко любимый, но Иона плакала всё больше, чувствуя свою вину.

Она взглянула в ответ и стала взволнованно выговаривать через слёзы:

-Что случилось с нами? Что я наделала?

-Ты ничего не сделала, всё хорошо, - нежно улыбнулся Пётр, но Иона мотала головой:

-Что-то не так, я же вижу... Я всё испортила... Ты разлюбил?... Я понимаю и то, что виновата сама во всём, и даже в том, что ты кинулся к той женщине, потом к Линн и её девочкам... Дай мне шанс всё исправить... Я хочу, чтобы всё было, как раньше.

-Иона,... милая,... ты думаешь, мы сможем жить, как раньше? - с удивлением улыбался он, но улыбался тепло, добродушно, только почему-то ей было страшно.

На его вопрос Иона промолчала, уткнувшись в плечи спящего сыночка, чтобы хоть как-то заставить себя успокоиться, чтобы остановить упрямые слёзы... Пётр не стал пока ничего больше говорить, приобняв сидевшего рядом печального в своих мыслях сына Ребеки и улыбнулся ему в поддержку...

Так ничего больше не сказав друг другу, Пётр и Иона скоро вошли в холл своего дома. Счастливые слуги, родители Ионы — все были рады их возвращению тем уже поздним вечером. Матушка тут же увела дочь и внука за собою, приказав слугам позаботиться об ужине и отдыхе сына Ребеки...

-Я немедленно пошлю за матерью, - обещающе кивнул ему с улыбкой Пётр, и мальчик спокойно отправился на отдых следом за провожающей горничной.

Пётр не медлил со сказанным, послав одного из слуг в особняк Линн с запиской. Только после этого он смог вновь глубоко вздохнуть. Видя его напряжение, тесть улыбнулся. Оставшись с ним наедине, он обнял за плечи и проводил в столовую, где им накрыли поесть и принесли водки...

-Что ж Вы мальчика не отвезли сразу к матери? - спросил тесть после того, как Пётр рассказал обо всём случившемся.

Он разлил им по новой рюмке водки, и зять сразу её осушил, закусив пирожком:

-Я не осмелился отвезти его в такое место, как у Линн. И потом,... не уверен, что Ребека находится в ясном уме.

-А Вы правы, сынок, - кивал тесть, соглашаясь, и уже туманный от опьянения взгляд остановил на дверях в столовую.

Там на пороге показалась Иона... Переодетая ко сну она смотрела с грустными глазами, словно страдала, как никогда. Видя дочь такой, тесть покачал головой и посмотрел на сидевшего рядом зятя. Тот, опустив взгляд и пока не зная о присутствии супруги, молчал...

Пётр снова немного поел и налил ему и себе водки:

-Осталось отыскать Гилберта... Он ответит ещё на все мои вопросы и за... Иону...

Слыша в его голосе появляющееся раздражение, тесть еле слышно сказал:

-Мы не одни.

Взглянув с удивлением, Пётр медленно оглянулся. Увидев стоящую на пороге любимую с заплетёнными в косу волосами, одетую в плотный пеньюар, он поднялся и подошёл:

-Вы не спите, сударыня?

-Я не смею... лечь в постель, - прозвучал её дрожащий голос.

-От чего же?! - удивился Пётр, не скрывая, что устал и пьян. - Это и Ваша постель. Я туда не вернусь, не бойтесь.

-Где же Вы будете спать? - прослезилась Иона, еле сдерживая опять подступающие слёзы.

-Я уже сплю, - усмехнулся он. - Здесь.

-Умоляю, - смотрела Иона с горестью. - Идите спать к себе... Я займу гостевую спальню.

Взглянув на тестя, который тут же развёл руками, Пётр поклонился ему:

-Доброй ночи.