Помощница на заказ (СИ) - Либрем Альма - Страница 24

Если честно, после этого от мужиков как отрезало. Вот уже шесть лет прошло, а отношения заводить совсем не хочется. Всё послевкусие горькое остается, послеворонцовское, чтоб ему пусто было. Те парни, с которыми я потом встречалась, вылетали из моей жизни со скоростью света, как только я понимала — нет, не то. Конечно, можно было позволить загнать себя в ещё большее отчаянье, особенно когда следующим утром, придя на пары, я поняла, что Воронцов даже не смотрит в мою сторону. Не надо было обладать сверхвысоким интеллектом, чтобы понять: просто очередная девочка, прошедшая через его руки.

Через несколько дней он уже во всю лизался в коридоре с какой-то другой девушкой. Я на время забросила учебу, чуть не вылетела из университета, а когда закончилось лето, вернулась уже другой, раскованной, вредной Ксюшей.

И сейчас именно к этой Ксюше стучали в дверь.

— Открой! — Кирилл подергал за дверь, но безрезультатно. Я тоже умела поворачивать ключ в замочной скважине и закрываться от всего мира. И пусть только попробует вскрыть. — Открой! — Воронцов ударил кулаком в дерево, явно надеясь, что таким образом уговорит меня впустить его обратно в свою жизнь и в свое сердце. — Ксюша, нам надо поговорить! Я… По молодости я часто бывал козлом!

— А сейчас что изменилось? — фыркнула я.

Воронцов застыл. Судя по всему, то, что мой голос не дрожал от слез, его смутило. Во всех сериалах и книжках о любви в моем положении предполагалось выть от ужаса, рыдать, осознав, что всё, жизнь кончена, теперь осталось только прыгнуть без парашюта из самолета и раствориться в тучах.

Ну да, конечно. Мои тучи уже раз остудили мне мозг, теперь я куда более разумно действую во всяких неприятных жизненных ситуациях. А встреча с таким вот горе-бывшим, как Кирилл, это именно неприятная жизненная ситуация.

— Пусти меня, — взмолился Кирилл. — Я всё тебе объясню.

— Хорошо, — согласилась я. — Как меня звали?

— Что?

— Как меня звали, когда ты со мной переспал?

Судя по всему, Кирилл знатно подзавис над этим вопросом.

— Ксюша, — произнес он неуверенно. — Ксения… Лисницкая?

— Мимо.

Это было бы очень мило, но по паспорту я была Оксаной, потом уже решилась сменить имя. И настоятельно просила называть меня исключительно Оксана! А Лисницкая? Ну да боже! Это мамина девичья фамилия, всяко лучше, чем Гриценко, доставшееся от отца. Будучи Ксюшей Лисницкой, я могла хотя бы делать вид, что у меня в жизни всё максимально шикарно. Но признаваться Кириллу в этом я, само собой, не стала. Я же пока что не сошла с ума и не хочу, чтобы он так легко вернул себе позиции! Нет, пусть хоть немного помучается, а там уже посмотрим, как будут обстоять дела.

— Ты что, изменила имя?

— Ну конечно. Боялась, что ты станешь меня преследовать! Кто ж знал, что всё было зазря, ты даже не смотрел в ту сторону?

— Ксюша, — прошептал Кирилл. — Наверное, это был очень давно. Я был дураком. Пожалуйста, давай забудем все…

— Забудь всё, — посоветовала я, — и сбеги.

— Открой дверь.

Я вздохнула. Что он хочет там увидеть, интересно?

Но, поскольку убираться прочь Воронцов в самом деле не планировал, я решительно приоткрыла дверь, оперлась плечом о дверной косяк и с вызовом взглянула на Кирилла. Воронцов отшатнулся, словно не ожидал увидеть вместо рыдающей, дрожащей от сдерживаемых слез девушки довольную и спокойную меня, а потом промолвил:

— Прости меня.

— Ты ж не в курсе, за что ты извиняешься, Воронцов. Так может, не стоит тратить время на пустые слова?

— Ксюша…

— Иди спать, мажорчик, — протянула я, усмехаясь. — Признаний в любви ты от меня не дождешься, а я в твоих не нуждаюсь. Можешь навестить Асеньку, она тебя обогреет и утешит… Хотя, она вроде как обиделась на тебя, потому я тоже не гарантировала бы результат…

— Ты хочешь расторгнуть договор? — то ли с надеждой, то ли наоборот, промолвил Воронцов.

Я ухмыльнулась.

— А я разве говорила о том, что хочу потерять работу с высокой зарплатой, отличным местом жительства и, более того, таким покорным шефом? Нет. Но личная помощница не равно любовница, Воронцов. Так что, давай, гоу ту ё бедрум.

— Чего?

— В спальню иди, — перевела я и рванула дверь на себя, вновь захлопывая её.

Воронцов явно не слишком радостно отреагировал на мое яростное сопротивление. Он поскребся в дверь, подергал её, постучал и ласково, вкрадчиво произнес:

— Ксюша. Нам с тобой надо поговорить. По-человечески. Ты же понимаешь, что разговоры — это первый шаг к пониманию проблемы…

— Отстань.

— Ну ты же не хочешь сказать, что у тебя нет вообще никаких проблем, — проворковал он. — Мы явно нравимся друг другу…

Я фыркнула. Нет, Воронцов, конечно, парень симпатичный, богатый и всё такое, но особенного трепета перед ним я всё же не испытываю — слишком дурным характером обладаю сама. Да и влюбиться без памяти в человека, однажды растоптавшего твое сердце, не настолько просто, как может показаться такой сволочи, как Кирилл. Он-то уж и не помнит, что нас связывает, но у меня отличная память!

— Почему вообще никаких? У меня есть ряд проблем, и я давно их осмыслила.

— Ну так расскажи мне!

Воронцов в самом деле полагает, что если я поделюсь с ним своим мнением о его достопочтенной персоне, то ему от этого станет легче? Ну я-то всегда готова, конечно, но, боюсь, он не останется доволен услышанным.

— Хорошо, — сдалась я. — Хочешь выслушать, какие у меня проблемы?

— Да, — прошептал Кирилл. — Но для этого лучше смотреть тебе в глаза…

Интересно, каким это образом гляделки помогут ему решить мои проблемы?

Тем не менее, в данном случае было дешевле согласиться. Я приоткрыла дверь, взглянула на Воронцова, уперлась плечом в дверной косяк, ладонью всё ещё придерживала дверь, чтобы этому дураку не захотелось внезапно ко мне зайти, и протянула:

— Ну? Теперь мы можем поговорить о моих проблемах?

Кирилл совершил вялую попытку проникнуть в комнату, но, поняв, что я пока что недостаточно благосклонна к нему, всё же изволил не делать глупостей и спокойно остановился рядом, глядя так, как побитые собаки иногда смотрят на горячо любимого хозяина, который с какого-то перепугу решил на них поднять руку. Ну-ну, конечно, Кирюша, это именно тот взгляд, что может меня разжалобить! Как жаль, что он сейчас, увы, неуместен.

— Итак, мои проблемы, — гордо произнесла я, как будто планировала декламировать стих. — Во-первых, я родом из небольшого городка и оставаться там не желаю, мои родители — люди старых порядков и не особо большого достатка, и у меня с ними нелады. Мы уже полгода не разговариваем! Во-вторых, моя единственная нормальная подружка теперь замужем, и мне не с кем снимать квартиру, приходится платить аренду в одни руки, а это, черт возьми, дофига дорого! В-третьих, — я закатила глаза, — я, дипломированный маркетолог, ни дня не работала по специальности, и если ещё немного потяну время, то уже точно нигде не устроюсь и всю жизнь, пока молода и красива, буду торчать в секретаршах для занудных дяденек, а потом, когда стану толстой и страшной, переквалифицируюсь на занудных тетенек. В-четвертых, я таки могу стать толстой и страшной. В-пятых, мой начальник — настоящий козел, потому что он постоянно творит какую-то фигню, лапает чужую дочь и не дает охранять его от нежелательного брака. В-шестых, неделю назад вышла новая коллекция моего любимого бренда, и я хочу приобрести просто-таки все, но денег мне хорошо если хватит на одну туфлю и…

— Погоди, — прервал меня Кирилл. — Но я думал, мы будем говорить о наших с тобой отношениях!

Я уставилась на него.

— Каких отношениях?

— Которые проблемные.

— Не вижу никаких проблем в наших отношениях, — возразила я. — Понимаешь ли, ты — мой начальник, я — твоя личная помощница, слежу за тем, чтобы ты не влез ни в какую ерунду. Всё.

— Но, — Кирилл даже покраснел от гнева, — ты утверждаешь, что у нас с тобой был секс!

— Ну был и был, — пожала плечами я.