Гремучий Коктейль 2 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 3

Что, безусловно, довольно хорошо. Только у этой медали есть и обратная сторона. Темная, мрачная, жестокая и неумолимая. Алистер мать его Эмберхарт, моё предыдущее воплощение, мой альтер-эго и мой, в буквальном смысле, творец. Живущий, кстати, вместе с даймоном, где-то рядом, курящий сигареты и имеющий свое мнение. Так вот, вселиться в тело дурачка этот достойный, но в щи мрачный, дон, не мог бы никак. Это как запихать банан в хомячка. Кроме этого, еще было множество причин, но не суть важно, английский сэр, произведя над собой какую-то жуткую операцию, стал мной, сохранив свою личность где-то… рядом. Но поделился рядом своих навыков и умений в надежде, что они помогут мне выжить. А вместе с ними и отпечатком своих собственных эмоций и характера, что временами превращает меня в абсолютно безжалостного и жестокого гада, убивающего всё, что такой гад сочтет нужным.

Нехилая смесь, да? С этим приходится жить и нельзя сказать, что плохо. Во всяком случае, мое состояние хоть и не слишком стабильно, но никакого недовольства не вызывает, скорее наоборот. А смысл цепляться за ушедшее, если я достаточно хорошо помню обрывки той однообразной жизни? Дом-работа-дом, заплати налоги и спи спокойно. Рутина. Обыденность. В конце еще прибавились и масочки. Все носили медицинские маски.

Есть, конечно, сложности, иногда и очень большие, но тем не менее — вот он я, здоровый, бодрый, восемнадцати с половиной лет как молодой человек, учусь на ревнителя и проживаю в очень неплохой четырехкомнатной квартире, из окон которой видно главный вход в Академию Ратных искусств Санкт-Петербурга! Из плюсов на этом все, потому что под окнами стоит жаждущая моей крови боярыня, спасенная и оскорбленная баронесса от меня скрывается, единственного друга не выпускают за пределы учебного заведения, внутренняя брюнетка брюзжит, а за дверью скребется собака-убийца, жаждущая вцепиться мне в ногу.

В эти апартаменты меня, кстати, переселили после того, как я грохнул князя Ренеева с его потомками. Пока мы там возились в нашей детской песочнице, недалеко от академии случился настоящий уличный бой между двоедушниками акаи-бата (и их наймитами) с секретными службами короны. Масштабы схватки были настолько громкими, что Курицын Аркадий Таврович, ректор и директор академии, тут же указал мне на дверь, лишив комнаты. Мол, учиться учись, а вот живи в другом месте, там тебя точно пришибут. Но не пришибли.

Пока что. Но все возможно. Мне ни раз и не два на последних операциях, где я работал приманкой, намекали, что за Ренеевых будут последствия. На мои контраргументы, что дурной семейкой была похищена швейцарская баронесса, собеседники смотрели на меня с легким сожалением, а затем в открытую намекали, что таки да, таки была. Только что в итоге? Девушка проснулась, испытала легкую слабость и сильную истерику… и что в итоге, ваша милость? Она просто изволила на вас слегка обидеться. Других последствий с этого нет. А вот иные ваши действия…

В общем, я плюнул и начал ждать беды. Ария фон Аркендорф на меня действительно жутко обиделась и уже почти месяц показательно игнорировала, предпочитая издеваться над Константином Азовым, то есть — вытаскивая бедолагу на дополнительные занятия и стрельбы. Причина самой обиды была насквозь… женской. Ладно бы за то, что её похитили (тут я вины не признавал, потому что она не просто женщина, а баронесса, с разумным гримуаром, вооруженная и вообще), а потому что, видите ли, я забрызгал её кровью. Причем, ладно бы простой, дело житейское, в спасении прекрасных дам это вполне комильфо. Но кровью одноклассника?!! А тем паче, возможно, и его мозгами⁈

— Ууу… — издал я тихий стон, не тянущий на песнь. Из-за двери меня поддержали басовитым утробным подвыванием, а затем пошкрябали дверь лапой.

— С этим-то мне что делать? — провывшись вместе с монстром, желающим отхватить кусок мяса от моего тела, я задался насущным вопросом.

— Давай убьем? — вслух предложила книга, взлетая в воздух, — Сначала купим похожую собаку, а потом…

— Нет, — решительно отказался я, продолжая лежать на софе, — Мы не будем убивать пса Витиеватого. Во-первых, я вряд ли переживу его неудовольствие, во-вторых, как бы, заслужил.

Не заслужил, а плачу за то, что плюнул на империю, увязавшись за своей маленькой огненноволосой синичкой, у которой в баронстве собственный (личный!) швейцарский банк. По такому счету платить нужно полностью, даже укушенной жопой.

…или нет. Курв — это массивный, мощный и мускулистый бульдожина с пастью, куда терновский кот войдет нафиг, не особо-то и пригибаясь. Он реально тянет на средство защиты дома. Не укусит, а откусит жопу напрочь!

— Мы пойдем другим путем, — наконец, решился я, — Фелиция, разогревай свой телекинез. Пришло время дрессировки!

— Кота сначала прогони, — потребовала книга.

— Какого кота?

— Того, что на карнизе. Ты же вниз смотрел, там твоя черная одна стояла. А когда это она одна где-то появляется?

— Это не моя черная, это чужая… — пробурчал я, вновь подкрадываясь к портьере.

Ну да, на карнизе сидел огромный черный кот по имени Мишлен, прислонившись ухом к стеклу с самым заинтересованным видом. Балансируя здоровенной пушистой жопой на покатой жести, животное выглядело довольно уморительно, но улыбаться мне не хотелось. Сама Тернова, стоящая внизу и неотрывно глазеющая на меня, глазеющего на кота, как-то портила атмосферу. Сам кот, осознав, что его заметили, вздрогнул, поскользнулся, и улетел вниз.

Ну, наверное, проблема решена.

И чего от меня Кристина хочет? Давно могла бы что-то в академии учудить, да хоть на дуэль вызвать! Но нет, ходит, косится… теперь вот этот перфоманс!

Идея «открыть дверь и начать общение» была довольно плачевной, но иных не было. Слушать меня этот обтянутый пятнистой темной кожей шлакоблок вовсе не желал, он желал добраться до моей плоти, ринувшись к ней со всех четырех скользящих по паркету лап. Последнее, в принципе, меня и уберегло, дав возможность отскочить и… запрыгнуть на стол.

Вновь обманутый в лучших чувствах пес издал возмущенный горловой рёв, тут же начав с хрюканьем скакать вокруг моей цитадели. Висящая в воздухе Фелиция заливалась смехом.

Ладно, переговоры.

— Собака, имей совесть.

— Собака, ты же без меня с голоду сдохнешь.

— Курв, твою мать!

Я терпел неудачи раз за разом под заливистый хохот висящей в воздухе чернокниги. Пес не шел на контакт в угодной мне манере, он хотел в своей. Шла битва духа, характеров и желания остаться неповрежденным.

— Да ударь ты его электричеством! — наконец, родила мысль Фелиция.

— Ты всерьез думаешь, что с животным можно наладить общий язык, вдарив по нему током? — осведомился я, наблюдая, как от избытка чувств Курв вцепляется в ножку стола.

— А что тебе еще остается? — призвала логику на помощь даймон, — Магия? Так сомневаюсь, Кейн, что собака лучше воспримет ледяной душ, чем слабенький удар электричества!

— Попробую продемонстрировать кто в доме хозяин, — неуверенно сказал я, — Подниму его за шкирку и дам по жопе…

Раздавшийся сочный хруст заставил меня резко насторожиться. И не зря!

— Он жует ножку, Кейн! — восхищенно закричала висящая в воздухе книга, — Он её сгрызает!!

Ох ёкарный-то бабай!

Курв не просто грыз очень твердую и очень массивную ножку моего стола, он буквально его жрал своей бегемотьей пастью, отвлекаясь лишь на то, чтобы сплюнуть опилки! Твою налево! Да если он меня укусит, я же инвалидом стану!

Я — парень крепкий, по мнению своих одноклассников так вообще, чуть ли не атлет. Здоровое детство, питание, физические нагрузки, забота о своем гормональном фоне, сплошное ЗОЖ, можно сказать, хоть и не совсем добровольное. Поэтому я, напрягшись, вполне могу удержать на весу здоровенного и тяжеленного бульдога, ухватив его за толстую и слегка скользкую шкирку. Что да, то да.