3d, или Дела семейные (СИ) - Кальк Салма - Страница 24

— Элоиза, когда вы так говорите, вам очень сложно возражать. С одной стороны, вы рассказываете такие вещи, которым сложно верить, с другой стороны, вы очень часто оказываетесь правы. Поэтому ваши слова приходится принимать очень серьёзно. Хорошо, будь по-вашему. Скажите, вам можно помочь разобраться в том, что происходит?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Я пока не могу этого вербализовать.

— А мне очень трудно даётся ожидание.

— Но вы же умеете поймать момент и ждать удачных обстоятельств для решения какого-нибудь важного вопроса?

— Умею, но в случае с вами мне трудно руководствоваться доводами разума.

— Но другого варианта сейчас просто нет. Только мне — разбираться, а вам — ждать. Как только мне будет, что вам сказать, я обязательно скажу. Поверьте.

— Ок, пусть так.

— Скажите, Себастьен, вы во сколько собирались вставать?

— В половине шестого.

— Осталось два часа.

— Проще уже не спать? — подмигнул он.

— Видимо, так. Два часа с вами, а потом неделя без вас. Жаль, что нельзя наобниматься впрок.

— Нисколько не жаль. Тогда вы бы наобнимались и сидели бы спокойненько. А я так не хочу.

— Тогда давайте обниматься сейчас, пока ещё не рассвело.

* 52 *

В среду поздним вечером Элоиза вместе с Жаном де Шатийоном вернулась домой со светского мероприятия.

— Ты не устала? — спросил дядюшка.

— Нет, всё хорошо, — она и в самом деле чувствовала себя терпимо.

— Тогда спасибо тебе и отправляйся спать.

— Погоди, а рассказать?

— О чём? — удивился дядя.

— О том, кто что о тебе думает, — рассмеялась Элоиза.

— Что? Ты знаешь что-то, на что мне стоит обратить внимание? — удивился дядя.

— А разве ты не для этого позвал меня с собой? — удивилась она в ответ.

— Нет, — он смотрел на неё недоверчиво и внимательно. — В таком случае, пойдем, выпьем по бокалу, и ты объяснишь, что имеешь в виду.

Они пришли в гостиную, дядя открыл вино и разлил.

— А в самом деле, для чего ты взял меня с собой? — спросила Элоиза.

— Для того, что идти в свет лучше с красивой дамой, а с красивой молодой дамой — ещё лучше. А с никому не известной красивой молодой дамой — и вовсе, — рассмеялся дядя.

— Далеко не все поверили, что я в самом деле твоя племянница, — хмыкнула она. — Кроме того, твой второй заместитель сливает информацию политическим противникам и журналистам, присмотрись. Если захочешь поймать за руку — он договорился послезавтра встречаться и передавать что-то, что не готов доверять интернету. Кстати, о журналисте — возможно, Поль о нём что-то знает, спроси. Еще двое из сегодняшних гостей строят против тебя козни. Обоих знает Филипп, я ему показала, он сказал, что назовёт их тебе. Больше не знаю ничего.

Дядя расхохотался.

— Скажи-ка, девочка, Себастьен это имел в виду, когда сказал, что ты немало помогаешь ему в работе?

— Я не знаю, что он имел в виду. Но да, мне случалось ему немного помогать.

— Возможно, я недооцениваю тебя. Но тогда тебе нужно обеими руками держаться за него — он-то готов ценить тебя, как следует!

— Я знаю, — Элоиза опустила глаза.

— Что у вас с ним? Почему ты прячешь его от всех?

— Не прячу. И не от всех. Я не смогу объяснить.

— И даже своим не сможешь?

— Пока нет. Слушай, расскажи мне про него. Что-нибудь, о чём я не знаю. Пожалуйста, — она подняла глаза на дядю и нерешительно улыбнулась.

— А о чём ты не знаешь? О том, что он абсолютно надёжен? О том, что он талантлив во всём, за что берётся? О том, что он окружает себя такими же яркими и талантливыми людьми? Знаешь, я видел его разного, но такого просто счастливого, как с тобой — не видел. И ты, кстати, с ним тоже, судя по всему, счастлива.

— Откровенно говоря — да. Но я осторожничаю. И хватит об этом.

— Хорошо, тогда расскажи, если знаешь — что такое сталось с Филиппом, что он вдруг стал радостный и довольный?

— Я подарила ему породистого щенка. Точнее, поспособствовала подарку.

— Откуда у тебя щенок? Да ещё породистый? — удивлялся дядюшка.

— Из палаццо д’Эпиналь. Кардинал разводит неаполитанских мастифов, и у него образовался лишний. Теперь Филипп и его семья заботятся о щенке… и у них нет времени на разные глупости.

— Ну, поглядим. Спасибо тебе за информацию, я подумаю, как её использовать. Иди-ка уже спать, хорошо?

— Хорошо. Доброй ночи, дядя.

* 53 *

В субботу вечером Элоиза вернулась в Рим. Себастьен встретил её в аэропорту и привез во дворец. Они отлично провели вдвоём вечер, плавно перетекший в ночь, а в воскресенье проспали до обеда.

Днем Себастьен сводил её к Лодовико познакомиться с котами. Коты оказались плюшевыми британцами, их называли Тимон и Тома, и это был компактный вариант, потому что у каждого в документах значилось длинное многочастное именование. Разобраться, кто из них кто, мог только Лодовико. Они не слезали с колен хозяина, а поскольку уже были немалого размера каждый, и ещё должны были увеличиться с возрастом, то хозяину все советовали отъедать если не колени, то пузо, как у Варфоломея. Хозяин огрызался. Коты громко мурлыкали и терлись обо все его части. Правда, Элоизу они тоже одобрили, но идти к ней жить не пожелали.

Потом она перебрала вещи и подготовила всё необходимое для рабочей недели. А утром в понедельник обычным порядком сначала спустилась к завтраку вниз, в общую залу, где приветствовала всех, а потом отправилась в офис, где не была больше месяца.

В офисе её встретили спокойно радостный брат Франциск, бурно радостные Донато Ренци и Иво ди Мори, липко радостный Филиппо Верчеза и тихая молчаливая Франческа Виньоле. Последняя постояла тихонько за спинами мужчин и скользнула в кабинет работать. Филиппо Верчеза был отправлен следом. Иво пожелал удачного дня и ушёл сам. А брат Франциск и Донато остались обсудить жизнь отдела в прошлом месяце и в будущем.

На совещании у кардинала сияющая Элоиза обнялась со всеми, кого давно не видела, некоторые впали от такого в ступор и оставались в нём всё совещание. По окончанию кардинал попросил Элоизу задержаться.

— Госпожа де Шатийон, с вами действительно всё в порядке?

— Да, спасибо, ваше высокопреосвященство. Теперь уже всё в порядке. Я надеюсь, так дальше и будет.

— Очень хорошо. Конечно, без вас аналитический отдел работал, но без того уверенного спокойствия, которое всегда есть при вас. Поэтому я очень рад вашему возвращению.

— Элоиза, все мы привыкли к вам и без вас нам грустно, — усмехнулся отец Варфоломей. — Как там наш пёс, кстати?

— Мой брат и его семья просто влюбились в него, — улыбнулась в ответ Элоиза.

* 54 *

Во вторник вечером Элоиза вернулась с тренировки. Да, лежать и размышлять получалось неплохо, а вот растягиваться и делать какие-то даже несложные упражнения — уже не очень. Ей было очень трудно в зале, и сейчас она чувствовала себя совершенно разбитой и уставшей. Получается, что Марни был кругом прав, когда говорил, что нужно шевелиться. А она его не слушала. И зря.

Она была не прочь поделиться с ним этим соображением, но он еще до конца рабочего дня сообщил, что исчезает по делам и даст знать, когда вернётся, но пока никакой информации не поступало. Видимо, ещё не вернулся. Элоиза разобрала сумку с одеждой, постояла под душем, оделась и отправилась на поиски какого-нибудь ужина.

Кухня уже была заперта до утра, пришлось идти в соседнюю комнату и заглядывать в холодильник. Возле холодильника обнаружился мрачный Лодовико. Нет, он нередко мрачный, но сейчас — особенно.

— Добрый вечер, господин Лодовико.

— Добрый вечер, госпожа Элоиза. Как поживаете? Не с тренировки ли вы вернулись?

— Точно, так и есть.

— А вам разрешили?

— Конечно.

— И как вы себя чувствуете? Не тяжело?

— Как человек, который месяц лежал на кровати, а потом вдруг вспомнил, что когда-то что-то умел, — рассмеялась она. — Если честно — очень тяжело.