Некомбатант 2 (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 8

Неожиданно меня побеспокоил старший помощник, сначала убедившись, что нас никто не слышит.

- Юрий Александрович, разрешите? У меня важная информация.

- Да, Федор Федорович? Что-то случилось?

- Пока еще нет. Но может.

- Что такое?

- Когда мы от причала отходили, я в толпе провожающих знакомое лицо заметил. Поначалу не мог вспомнить, где я его раньше видел. И вот только сейчас вспомнил. На рейде Копенгагена рядом с нами стоял английский фрегат, и мы друг другу визиты наносили. Вот там я его и видел. Лейтенант Джордж Кроуфорд. Мы долго беседовали. Хотелось в английском языке попрактиковаться.

- Вы ошибиться не могли?

- Нет. У меня память на лица хорошая.

- Когда это было?

- Как раз перед моей отставкой. Два года назад...

Значит не отстали англичане... Всего лишь сменили тактику. И явно что-то пронюхали, поскольку не бывает таких совпадений. Как бы в команду «засланый казачок» не затесался. А может и не один...

Однако, сделать уже ничего нельзя. Утешает только то, что в этом «просвещенном» девятнадцатом веке никакой связи у английского агента, находящегося на борту, нет. Что-то сообщить своему начальству он может лишь при заходе в порт, а оттуда информация тоже дойдет не быстро. Особенно, если это какая-нибудь глухомань, где нет телеграфа. Заходы в промежуточные порты до самого Константинополя у нас не планируются, если только не возникнут непредвиденные обстоятельства. Но это информация для широкой публики. Кроме меня никто на борту не знает, что по пути мы зайдем в Пирей для пополнения запасов воды и провизии. Теоретически агент из команды может отправить донесение с рейда Пирея, даже не сходя на берег. И оно в этом случае дойдет до адресата раньше, чем «Лебедь» доберется до Константинополя. Это даже если не рассматривать вариант, что английская агентура сама посетит пароход под видом местных торговцев, которых там хватает. И информация будет передана прямо на борту, ведь за всеми не уследишь. Не заходить в Пирей нельзя, поскольку пловцы будут ждать именно там. И проходить Константинополь без остановки тоже нельзя. Это разрушит всю легенду, и сорвет доставку подводных диверсантов с их снаряжением... Что-то моя паранойя опять разыгралась...

Выяснив у старшего помощника максимум подробностей о случайно обнаруженном фигуранте, я велел ему молчать об этом и наблюдать за поведением команды без скидок на должность. Не исключено, что англичане все же смогли внедрить сюда своих агентов. Когда все вопросы обговорили и я уже собирался отправиться в каюту, заметил, что Обручев мнется. Как будто хочет что-то спросить, но не решается. Поэтому сам ему помог.

- Федор Федорович, похоже, это не все? Вас интересуют еще какие-то вопросы, но Вы не решаетесь их задать, чтобы не попасть в неловкое положение? Спрашивайте. Я не сноб и не самодур. Вы уже могли в этом убедиться. Если смогу — отвечу.

- Вы весьма проницательны, Юрий Александрович.... Да, у меня есть масса вопросов. Но самый главный — назначение «Лебедя». Не строят сейчас таких больших, быстроходных и дорогостоящих пакетботов. Причем целиком из железа, с двумя машинами и двумя винтами, что само по себе нонсенс. А вот парусное вооружение... Юрий Александрович, если это бутафория, то она может обмануть только тех, кто вообще не знаком с флотом. Но не опытных моряков. Мне хватило тридцати минут, чтобы понять, - плавание под парусами для «Лебедя» если и было заложено в проекте, то только в самом крайнем случае, и только с попутным ветром. Если в фордевинд и бакштаг он еще идти сможет, в галфинд — более-менее, то вот в бейдевинд — под большим вопросом. Долго объяснять, как я это понял. Паровые катера — явное излишество. Судя по тем машинам и котлам, что на них установлены, они могут развить ход, сравнимый с ходом «Лебедя». То есть, порядка пятнадцати узлов. А может и больше. Зачем это для спасательных шлюпок? Да и какие-то странные устройства на планшире с обоих бортов на каждом катере имеются. Я такого никогда не видел. Пассажиры тоже о ч е н ь странные. Если по поводу нашего псевдо-капитана все ясно, то вот они явно не те, за кого себя выдают. Уж поверьте, я многое повидал в жизни. Есть еще много мелочей, но это основное.

- А каково ваше предположение? Пусть даже самое фантастичное?

- «Лебедь» - военный корабль. Быстроходный паровой корвет, замаскированный до поры, до времени, под пакетбот. Фрегатом он быть не может, поскольку батарейной палубы у него нет, и орудия можно установить только на верхней палубе. Парусное вооружение либо играет вспомогательную роль, либо вообще бутафория, имеющая цель ввести в заблуждение неприятеля. Корабль хорошо подходит для разведки и крейсерских операций против безоружных и слабо вооруженных «купцов», но не для артиллерийского боя с равным по силе противником, поскольку его корпус очень уязвим для ядер. Зато в концепцию быстроходного разведчика, не вступающего в ближний бой, «Лебедь» вписывается просто идеально. За исключением паровых катеров. Их назначение мне совершенно непонятно. Пусть был бы один в качестве командирского, а вместо остальных обычные гребные шлюпки. Но четыре? Да еще какие-то непонятные устройства на планшире. Здесь у меня фантазии уже не хватает.

- Ясно... Вы уже говорили с кем-нибудь об этом?

- Нет. Понимаю, что случайно влез туда, куда не следует. Вот и решил поговорить с Вами, чтобы хуже не сделать. Что такое военная тайна, я знаю. На этот счет можете на меня положиться. Но мне нужно знать, что можно делать, а что нельзя.

- Хорошо, Федор Федорович. Я Вам верю. Молчите и дальше. Касательно вашего предположения — кое в чем Вы правы. Большего сказать пока не могу, но в нужный момент скажу. И тогда рассчитываю на вашу помощь. Надеюсь, Вы не откажетесь еще послужить российскому флоту, пусть и находясь в отставке. Сейчас все остается в силе. Мы идем в Одессу, как почтово-пассажирский пакетбот. И в связи с вновь открывшимися обстоятельствами у меня будет настоятельная просьба. Выполнять в с е мои приказы без промедления, какими бы нелепыми и абсурдными они не казались. Поверьте, я знаю, что делаю. А если наш псевдо-капитан, как Вы метко выразились, начнет мешать, причем неважно — по-дурости, или злонамеренно, игнорировать все его приказы. Слишком многое сейчас поставлено на карту...

Нарвался я все же на глазастого человека, который не поверил в сказки о быстроходном двухвинтовом железном пакетботе. А если не поверил Обручев, то могли не поверить и англичане. Судя по всему, старший помощник дело знает. И дай бог, чтобы он согласился остаться на «Лебеде», когда маски будут сброшены. Это касается и старшего механика. Очень похоже, что стармех думает то же самое, Но держит свое мнение при себе и ждет, не вылезет ли что-нибудь еще. Впечатлений у «деда» хватает. С такими совершенными машинами и котлами отставной поручик Корпуса инженер-механиков еще не сталкивался. И сейчас ему хорошее подспорье в том, что я взял в этот рейс двух человек, которые занимались постройкой парохода - Пашку Серебрякова и «зубрилку» Ваню Петрова. Моих друзей по институту, которые уже работали в нашем конструкторском бюро. Но если Пашка занимался паровыми машинами, котлами и прочей машинерией, то Ваня очень глубоко влез в электрические дела. А поскольку электрооборудование на «Лебеде» стояло весьма серьезное для этого времени, то толковый инженер-электромеханик был просто необходим. Оба с радостью приняли предложение совершить вояж вокруг Европы из Петербурга в Одессу, выполняя на борту функции специалистов сервисной службы судостроительного завода. Поскольку кто, как не они, строившие этот пароход, лучше других знает все его «потроха».

Вокруг расстилалась гладь Финского залива. Ветра практически не было, и я подумал, как бы сейчас выкручивались противники машин, убеждавшие меня, что машины — зло. И вот реальная ситуация, когда ветра нет, а идти н а д о. «Лебедь» шел экономическим ходом, легко выдавая двенадцать узлов. Для этой эпохи великолепный результат. Если с погодой повезет, то до Зунда дойдем быстро. А вот там можно ждать сюрпризов, если англичане заранее подсуетятся. Пойти через Большой Бельт? Но и там могут ждать... Нет, определенно моя паранойя живет своей жизнью. Не станут англичане устраивать засаду в датских проливах. Все же инцидент в европейских водах — это инцидент в европейских водах. Здесь возможна только диверсия, или неприкрытое нападение. Что ни Дании, ни Швеции не понравится. И сподвигнуть их на провокацию не удастся. Датчане до сих пор не могут простить «копенгагирование», и хотят жить дружно с Россией, а шведы берегут свой нейтралитет, как священную корову. Поэтому пошлют англичан, если только те станут склонять их к разного рода непотребствам. Где меня еще могут попытаться задержать? Ла-Манш — сомнительно. Я могу прижаться к французскому берегу, и вряд ли англичане настолько отмороженные, что решатся на враждебные действия во французских водах. Отношения между Францией и Англией пока что довольно натянутые. «Друзьями» они станут позже. Когда понадобится срочно приструнить Россию, чтобы та не обижала турок. Гибралтарский пролив? Он довольно широкий, и полностью его перекрыть сложно. Особенно ночью. Значит остаются Босфор и Дарданеллы. Турок даже просить особо не придется. С радостью ухватятся за возможность сделать пакость проклятым русским гяурам. Но Дарданеллы — вряд ли. Не захочет турецкое начальство в Константинополе делиться добычей с подчиненными в далеком Чанаккале. А вот в Константинополе надо быть готовым ко всему. Не нравится мне такое повышенное внимание со стороны всяких английских лейтенантов, которые изображают из себя добропорядочных петербургских обывателей. Мне же пока остается наблюдать за ситуацией, вести разведку по пути следования и следить за погодой с помощью Ганса. Служба на борту благодаря старшему помощнику и старшему механику уже хорошо налажена, так что мое вмешательство не требуется. Связи с Петербургом и Одессой нет, она сейчас возможна только в портах по телеграфу. А поскольку до Пирея никаких заходов в порты не предвидится, то и связаться быстро со мной никто не сможет даже в экстренном случае. Печалька... Но ничего не поделаешь, «просвещенный» девятнадцатый век...