Охотник на мафию. Часть 1 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 6

- Херня это, а не идея. Фонд он делал, чтобы притянуть в него другие деньги, но Ватикан его нагрел. Помогать людям надо тихо и только по-настоящему нуждающимся. Если станем афишировать, сразу станут говорить, что это ради «пиара».

- Что такое «пиар»? Впервые слышу, - спросил Сергей, но сразу «вспомнил», что и сам этим занимался не раз и не два. Даже не сам, а целая служба была под ним. Но когда?

- Реклама, значит, - сказал Балу.

- А-а-а, новое слово в продвижении «брэнда»?

- Брэнд? А ты откуда знаешь это слово? – удивился «шеф».

- Ну, ты сказал «пиар», реклама... И я вспомнил. Читал. Вроде у тебя в офисе. Ах, да, вспомнил. В журнале Тайм. На столике у тебя лежали.

- Он же на английском!

- И что? Английский у меня Оксфордский. Подзабыл немного, вот и вспоминал от скуки. Только читать там нечего.

- Удивляешь ты меня сегодня, Сергей Григорьевич. Или мы с тобой так ещё не разговаривали, или ты вдруг поумнел? Извини. Я шучу.

- Да, ладно. Мало ли кто на кого учился и кем был. Главное, кто ты сейчас. Я – боевик и это мне нравилось.

- Нравилось и разонравилось? – с интересом глядя на подчинённого, спросил «шеф».

- Да, нет. Нормально всё. Сам же грузишь другой работой. Вот мысли и переключились. Учили нас так. Оставлять в прошлом произошедшее и готовить тело и мозг к следующему заданию. Вживаться, так сказать. Помнишь, как в «Тегеран сорок три» Джигарханян переоделся в ассенизатора? Так и мы там лазили. Ничего не изменилось с того времени... Но... Об этом пока нельзя...

- Понятно. Это хорошо. Ты правильно понял. Заниматься будешь (в том числе) брэндингом и пиаром. Так твою службу и назовём «отдел маркетинга и связей с общественностью».

Сергей слушал «шефа» и охреневал. Охреневал он и от «себя». Юрию уже казалось, что в теле Сергея собралось не два мозга, а три. Первым был его разум, вторым – Серёгин, а Третьим – непонятно чья память, подкидывающая информацию, к которой ни Сергей, ни Юрий отношения, вроде как, не имели. Или имели? И информация какая-то не современная, а как бы из будущего.

Например, сразу после слов Балу об отделе маркетинга, в памяти Сергея проявилась, словно перед глазами, табличка с названием «Отдел маркетинга», с должностью и его фамилией «начальник Субботин С.Д.». В голове проявились какие-то компьютерные таблицы, графики, планы продаж и закупок. Компьютерные, блять, таблицы и графики. А компьютеры, что Сергей, что Юрий видели только издалека. И что бы это значило?

Ещё Сергей заметил, что его предложения направляли мысль «шефа» как-бы в сторону. Сначала тот явно настраивал подчинённого только на охрану бизнеса, но видя его «продвинутость» и в коммерческих дисциплинах, круг задач вновь образованной службы расширил, «силовой» блок спрятав в чистом бизнесе.

Юрий своим умом понимал, что, как бы они не хотели, от силовых акций пока не уйти, но перспективы, раскрытые ему «шефом», вселяли надежду, что когда-то весь их бизнес станет чистым.

- «Но, ведь айсберги совсем не исчезают», - подумал полковник.

- Было бы неплохо, - сказал он, - эту службу совместить с Дакинским «Ролерсом». Это хороший брэнд!

- Ты меня, Сергей сегодня, наверное, добьёшь своими «неожиданными» предложениями. Мы так, в общем-то и хотели. Ты с Серёгой Дакиным знаком?

- Нет. В глаза не видел. Кстати и в банке свой офис тоже надо иметь, - сказал, не обращая внимания на слова «шефа» о «добитии» Юрий.

Его собеседник, застонав, в шутливом ужасе схватился за голову.

- Ухожу, ухожу, ухожу. Я хренею с тебя, Сергей Григорьевич. Или ты так ловко вживаешься в образ, или ты тайный финансист. На бирже не играешь?

- У нас есть биржа? – играя лицом интерес, спросил Юрий.

- Всё! Нет сил. Завтра после «совещания» заеду.

- Берегите себя, Сергей Дмитриевич.

- Тьфу на тебя!

После ухода «шефа» Сергей сразу уснул и проснулся только под утро, когда розовое солнце едва пробивалось сквозь матовое оконное стекло. Санаторий стоял с западной стороны склона, поэтому солнце вставало здесь позже, чем на его сопке.

Проснулся он с наипоганейшим настроением. Всю ночь его мучили кошмары. Он где-то ползал, бегал, стрелял. В него стреляли и топили под водой. То Сергей, то Юрий умирали и возрождались снова и снова бежали, ползли, стреляли.

Снился старый Владивосток с хрущёвскими и Брежневскими застройками и новый Владивосток с многоэтажками на каком-то «Проспекте Красоты». Снился мост через бухту Золотой Рог. Под самое утро приснились похороны Балу, случившиеся в августе этого года. Случившиеся в ещё не случившемся августе. Шёл июль.

И казалось бы ему-то Юрию, полковнику СОБРа, что? Вроде радоваться надо, а, почему-то, не хочется. Бытие определяет сознание? Разум мента вживается в образ бандита? Сергей лежал с открытыми глазами и вспоминал, что напишут газеты про будущее убийство его «шефа».

- И что мы будем иметь? – сам себе сказал полковник и «прижал язык», вдруг вспомнив про то, что в палатах должна была стоять прослушка. Мысль лихорадочно забилась в поиске логичного, но безопасного продолжения. - Отдел маркетинга, значит? Ну, что ж, отдел, так отдел. Где бы ещё специалистов набрать? Из снабженцев, наверное сначала, а там видно будет.

На самом деле фразу: «И что мы будем иметь...» полковник хотел продолжить словами: «если всё то, что приснилось, и вправду - будущее». Слишком уж были реальные во сне картинки: высотки на фуникулёре, мост, похороны «шефа». Ему даже удавалось вспомнить лицо главного распорядителя на похоронах. Молодое, симпатичное, представительное. Раньше он этого человека не видел, но вдруг вспомнил его фамилию - Сергей Дакин. Владелец рыбодобывающей компании «Ролерс», чистый коммерческий партнер Сергея Балу.

И что делать? Судя по всему, Дакин займёт место Балу? И зачем это ему, если он в чистом бизнесе? Как говаривали в будущем: если не можешь докопаться до первопричины событий, знай, что это деньги.

Значит, после убийства Балу, Дакина бросят на спасение «айсберга», потому, что Балу не оставит наследника, а претенденты будут пытаться ломать «айсберг» на куски.

Юрий напряг третью часть мозга и «вспомнил», что через некоторое время после смерти "шефа" убьют хранителя общей кассы Карбова, друга Балу. И подозрение падёт на одного из лидеров боевых подразделений, не удовлетворённого и сейчас вторыми ролями. То есть, если убьют Балу, сразу начнётся междоусобица. Ни организаторов, ни исполнителей убийства Балу, не найдут никогда. Юрий теперь это знал точно. Не найдут и убийц Карбова.

- И что делать? – снова спросил себя полковник, наплевав на прослушку, но всё же продолжил беседу с самим собой мысленно. – Где буду я в это время? На чьей стороне? Ведь оно начнётся уже скоро. А может меня раньше всех уберут, когда узнают, что я вошёл в «ближний» круг «шефа»? Теперешние ближние и уберут. Тот же Карбов, например. Винников, тот умнее... Скорее, сначала предложит коалицию. Если предложат, надо соглашаться. Но скорее всего я даже не успею войти в ближний круг.

- Ну, ты меня вчера ушатал. Я от тебя ушёл, словно, после пятнадцати раундов, - начал вместо приветствия Балу.

- И тебе здравствовать, Сергей Дмитриевич.

- Привет, Сергей Григорьевич. Как спалось?

- Сны утомили. Всякая хрень снилась. Даже ты.

- Я? В каком виде? Надеюсь не в эротическом?

- «Знал бы ты в каком виде, так бы не смеялся», - подумал полковник, но сказал:

- В «мокром» водолазном костюме.

- О-о-о! Я в нём сексуальный. Мне тебя опасаться надо?

Сколько Сергей знал Балу, тот при любом удобном случае пытался «прокусить» собеседника, постоянно ставя в неловкое положение оправдывающегося. Однако Сергей на этот "прокус" не отреагировал.

- Ага... Сексуальный такой в гидрокостюме и с воздушным аппаратом с перерезанным шлангом. Лежишь такой на дне... Холодный, как айсберг в океане...

«Шеф» отшатнулся.

- Ты чё гонишь? Крыша поехала?