Последнее дело графа Аминова (СИ) - Ренсинк Татьяна - Страница 34

-Ты ревнуешь? - не хотела верить в такое Софья. - Сашенька, только не злись на весь мир, умоляю... Я люблю тебя.

Отвечать Александра не стала, поскольку нагнавший их Алексей тут же окликнул:

-Софи?

-Алёшенька! - бросилась от радости в его объятия милая и с волнением выдохнула. - Господи,... всё хорошо.

-Конечно же хорошо, - ласково молвил он, поглаживая в своих крепких руках.

Александра лишь усмехнулась в сторону, не скрывая обиды, а Алексей сказал:

-Идёмте в карету. Она здесь... Подождёте немного и вернёмся вместе в гостиницу...

Недолго ждали в карете Софья и Александра. Они увидели, как из прибывшей кареты вышел Антон. Он держал дверцу экипажа открытой и подал руку показавшейся следом Канне...

-Нет, - дёрнулась Александра тоже выйти, но сестра схватила за руку, тем самым задержав. - Он с ней.

-Сашенька... Лучше жди здесь, - молвила Софья, а та с плачущей душой смотрела на супруга, столь заботливо обращающегося с Канной...

Он так с нею мило общался, удаляясь к дому Гликерии, пропускал вперёд, словно это была сама королева. Улыбаясь подобным жестам, Канна отвечала робким взглядом. Идиллия между ними заставляла Александру понимать крах всего, что она с Антоном когда-то создали вместе.

Он же оглянулся в её сторону, заметив в окне кареты, и будто тоже понял всё. Только не остановился, а скрылся следом за спутницей в сенях дома. Они прошли в комнату, где со связанными за спиной руками Гликерия сидела на стуле перед Василием Степановичем и Алексеем, пока агенты обыскивали погреб...

-О, по девкам уже походили, - засмеялась Гликерия Алексею сразу, как Канна появилась.

-Разумеется, - улыбнулся тот.

-На самом деле всё случайно, - хотел добавить Антон, но Канна обратилась к Гликерии:

-Бог ведает, как людей друг к другу направить для справедливости.

-Что за бред, - засмеялась Гликерия. - Вы что здесь все планируете?! Это ты что ли напраслину на меня возводишь?! - с раздражением ответила она Канне. - Я не убивала никого! Я лишь увидела всё, а обвинить хотят меня?!

-Успокойтесь, Гликерия, - вмешался Алексей. - Вам известно имя одного молодого человека?... Некий князь Рядов.

-Именно, что некий, - усмехнулась та. - У меня много кто бывает. Всякому любви охота.

В этот момент из погреба поднялись агенты. Один из них выпрямился перед Василием Степановичем и доложил:

-За стеной кладовки найдено ещё небольшое помещение. Там лежат разные вещи.

-Поглядим, - переглянувшись с Алексеем и Антоном, Василий Степанович не замедлил спуститься под пол.

Полутьма... Только свет от нескольких свечей, которые держали в руках, и помогал видеть, куда идти. Нагнувшись к папке, стоящей у входа в потайное помещение, Алексей взял её в руки:

-Надо все вещи поднять наверх. Здесь будет сложно ознакомиться с сим кладом.

-Вы правы, граф, - согласился Василий Степанович, а Антон взял в руки книгу:

-Словарь художников и художеств... Львов...

-Это не тот самый Львов, которого я встретил? - не договорил Алексей, вспоминая бал, на котором познакомился со многими здесь, в Москве...

Желание поскорее увидеть остальные вещи подтолкнуло каждого вернуться наверх со всем, что смогли взять. Они послали агентов за остальным, чтобы при дневном свете можно было увидеть всё, что кто-то явно пытался скрыть...

-Интересно получается, - улыбнулся Алексей Гликерии. - Каждый любовник хранил здесь свои тайны?

Только она молчала. Отвела взгляд в сторону и гордо смотрела, словно оставалась при своём мнении о невиновности, как заметил каждый. Когда же один из агентов принёс вещи, среди которых показалась лопатка, Алексей тут же взял её и показал Василию Степановичу:

-Зубчатый конец... Вам не кажется это возможным? Жаль, её помыли. Чистая.

-Самодельная, - кивал тот, понимая тоже всё. - Вполне возможно.

-А здесь, - рассматривал Антон разложенные на столе бумаги, которые принесли тоже из тайной кладовки. - Записи о благотворительности. Списки.

Взяв один из листов, Василий Степанович заключил:

-По почерку могут принадлежать Рядову. У него при обыске изъяли записную книжку, так что сравнить не составит труда.

-А книгу художеств, найденную только что, я бы вернул хозяину как можно скорее, - заметил Алексей. - Львов будет невероятно счастлив тому, уверен.

-Да, хороший человек, - согласился Василий Степанович. - Верните, граф. Эта книга нам не понадобится. А Вы, сударыня, кем приходитесь хозяйке дома? - обратился он к Канне.

-Служили вместе у мадам Флор, - сразу сообщила та, от чего он от неожиданности услышать подобное вздёрнул бровью:

-Вот как?... А документ имеется? - взглянул он на Гликерию.

-Нет, - тихо молвила та, опустив взгляд.

-И часто сюда наведывался Рядов? - вопросил тогда Алексей.

Гликерия, видимо понимая безысходность своего положения, вздохнула:

-Часто... Это его погреб был. Отдала для надобности. Для дела.

-Она вместе с ним посещала некое общество, - сообщила Канна. - Не знаю, какое, но об этом я знала.

-Как всё сходится, - поразился Антон. - И не Рядов ли подстроил убийство, чтоб обвинить баронессу? Тело припрятали заранее... Вы, Гликерия, ему и помогли, видать, раз не сходится то, что заявляете.

-Ничего дурного князь не делал! Тем более я! - снова возмутилась Гликерия. - Вот в чём меня обвиняют? В убийстве?

-В соучастии, - перебил её речь Василий Степанович. - Кто кого и когда убил мы уже почти разобрались. А вот Вы, сударыня, не только за помощь Рядову будете осуждены, но и за оказание некоторых услуг без выданного на то позволения. Вам, как и Вам, - кратко взглянул он на Канну. - Прекрасно известно, что сим делом заниматься запрещено. Но обо всём об этом говорить будем на допросе не здесь. Увозите её, - махнул он агентам, и те подхватили Гликерию под руки, уводя из дома...

Антон долго смотрел в окно, оставшись в доме Гликерии с Канной, пока Алексей провожал Софью и Александру домой. Он знал, что друг просит их, находившихся в карете, вернуться в гостиницу, поскольку расследование здесь может затянуться и после этого нужно будет ещё посетить полицию вместе с Василием Степановичем.

Карета с парой агентов, увозившая Гликерию, уже скрылась из вида. В самой деревне на улице царила такая тишина, словно не было здесь больше жителей. То ли никто не хотел больше показываться на глаза, то ли мешать расследованию. Только курицы бегали по дворам и петухи изредка подавали голоса, как и сидевшие на привязи у своих будок собаки...

Одарив руку любимой ещё одним поцелуем, Алексей отступил, и экипаж с нею и Александрой поспешил в путь. Видя, что друг присоединился к беседе с Василием Степановичем на дворе, Антон повернулся к Канне. Она всё время стояла у печи, будто думала о чём своём, но тут же оглянулась. Антон рукою пригласил выйти на улицу, но так ничего пока и не говорил.

Оба молча удалялись вниз, к реке, чтобы никто не мог слышать, и тогда Антон тихо сказал: