Анна в тридевятом царстве (СИ) - Лей Лора - Страница 37

***

Рождество прошло весело, шумно и, как обычно, информативно: деловые люди обменивались новостями, презентами, делились успехами и идеями, оценивали новые блюда и напитки. Вот тогда-то и прозвучал рассказ Вайсов о приеме в ратуше, на который не пошла Анна.

- Градоначальник тряхнул мощной, стол был богатым, музыкантов хороших привез аж из столицы, вино италийское рекой лилось. – Генерал говорил с легкой издевкой, не нравился ему такой показной шик. – Гости щеголяли в нарядах стоимостью с мой замок, дамы глазки строили всем подряд, кавалеры отбивали ноги в танцах..Шумно, громко, чрезмерно как-то. И разговоры, сплетни, похвальба. Нет, по мне, вот так, как мы сидим, куда лучше. Ничего вы с Эрихом не потеряли, Аннет, когда не пошли.

Воронцова, собственно, и не сомневалась. Но тут Хенрик взял слово.

-Отец, а ты помнишь, как бургомистр тебе новинку показал и предложил себе купить? – Карл улыбнулся, а Хенрик засмеялся в голос. – Анна, представляешь, он хвалился мельничкой для кофэ и туркой! А потом еще сокрушался, что никак не уломает прощелыгу Фридмана взять его в долю в изготовлении «вечного пера». Я с трудом сдерживался, ха-ха-ха! Герр Фридман, ну как же вы так обидели уважаемого человека, а?

Ося потупил притворно глаза, ехидненько хихикнул и ответил:

-Признаю, герр Вайс, было очень трудно, но я намекнул, что это – семейный секрет моей семьи, и если отдам его в другие руки, того человека накажут старые жидовские боги…Не могу я так подвести уважаемого мэра, но впредь ему всегда буду отдавать часть перьев по сниженной цене..

Присутствующие посмеялись, а Шмидт продолжил:

- Вы правы, генерал, такие приемы – пыль в глаза. Но вот как на Хенрика мэрская дочь облизывалась, дай волю батюшка – сожрала бы на месте! И вообще, Хенрик, тебе надо опасаться женского внимания, уж больно ты жених видный.. И это про наши дела никто не знает, иначе войско из невест и мамаш под стенами замка осаду устроят! Да и на фрау Анну охота начнется!

Кузнец, подвипивший, смеялся, ему вторили остальные мужчины, а Воронцова вдруг подумала: « А ведь правда, надумает Хенрик жениться рано или поздно, и куда я денусь? Жена его хозяйкой придет сюда, а мне на дверь укажут? Вполне такое возможно..»

Карл и Хенрик заметили тень на лице попаданки, тревожно забились их сердца, и Вайсы, переглянувшись, перевели тему.

-А не споешь ли, Аннет? Давно не звучали твои красивые напевы под этими стенами? Еще по рюмочке налей, налей, налей…

Шмидты грохнули и веселье вспыхнуло с новой силой. Анна Николаевна вопросительно глянула на Хенрика. Тот примирительно поднял руки.

-Аня, прости! Запомнили, подлецы, слова той песенки, что ты спела прошлый раз, ученическую..

Аня вздрогнула – значит, не приснилось! Ах, поганцы такие, весело им! Девушка, было, поднялась, но генерал снова попросил спеть, по-доброму так, и попаданка решила конфликт не раздувать, да и отвлечься хотелось от поднявшейся в душе мути.

-Ладно, что бы там ни было, прошаю! Праздник же, но запомню и отомщу, страшно и коварно!

Гости обещали вести себя прилично, и концерт по заявкам начался. Аня перепела почти весь свой репертуар, гости хлопали, пытались подпевать, в перерывах поднимали тосты за здоровье, и все вроде прошло мирно.

Но мысль в голове иномирянки о будущем засела, и Вайсы тоже напряглись. Карл решил откладывать часть денег в приданое Воронцовой-на всякий случай. Ведь всяко может быть…

Жизнь в замке не оставляла места на горестные размышления, закрутила, понесла за собой, и только изредка Воронцова хватала за хвост мысль о необходимости продумать пути отступления для себя в ситуации форс-мажора, но благодаря усилившейся заботе Вайсов, вниманию Ванды, да и просто за делами и хлопотами все откладывала неприятные думы, пока и вовсе не забыла.

За зиму вся заготовленная шерсть была оприходована, артель вязальщиц набралась опыта, вдохновилась реальными изделиями и перспективами, а тут и весна подоспела. Начались полевые работы, и новые опыты попаданки.

На сей раз на крепостной стене была сооружена теплица, в которой с любовью и надеждой поместили саженцы баклажан, перцев и помидор. Картошки снова –по корзинам, при чем и мелочь, выращенная из семян, получила шанс на рост, как и собственно, семенные варианты в длинном ящике. Пару десятков картофелин были розданы на пробу в Лесную, где хозяйки, знакомые по Аниным словам с технологией выращивания нового овоща, поместили их в корзины и стали ухаживать с особой заботой и вниманием.

Анна же с Вандой рискнула прорастить подсолнухи. Из кулечка выжили пару десятков, их нежные хвостики женщины сначала поместили в такой же длинный ящик, а потом, окрепшие, рассадили на замковом рву, оградив плетеными заборчиками-чтобы ненароком никто не поломал. Местным был дал наказ не трогать господскую забаву, и подсолнечные стебли тянулись к солнцу, радуя Анну видом и силой. Когда же зацвели, на дивные желтые корзинки сбегались любоваться малыши из призамковой деревни, гадая, что такое вырастет из красивых, похожих на солнце, цветов.

Баклажаны тоже старались, отвечая хозяйке добром. Их было немного, выживших, но Анна опять носилась с растениями с утра до вечера, и вроде толк был. Вообще, это лето попортило нервы земледельцам. Было много дождей, были и жаркие до африканских температур, дни, поэтому до печальных размышлений времени не оставалось.

Эрих остриг всех овец по весне, и женский коллектив рвался между огородами, полями, детьми и шерстью. Анна как-то посетовала, что детский сад был бы кстати, и тут себя проявили деды. Иво Пихлер с Волдо –плетельщиком взяли на себя инициативу приглядывать за мелкими, приучая их к труду: мочить лозу, чистить и участвовать в плетении корзин и сетей. Бабы по-очереди готовили на всех обеды, и постепенно дело пошло.

Братья Вирты сразу после зимы отправились на озеро, за ними дополнительно закрепили гусей, часть цыплят и некоторых пацанов. Теперь в озерном филиале было шумно, но интересно, а Якоб Вирт стал бригадиром. Исправился мужик, говорили про него в деревне.

Лукас вынес с зимовки пчел, посеял гречку, ходил в лес за травами и задумал в этом году удивить сельчан медовухой по семейному рецепту. А Вилли с вызванным на подмогу мастером Кляйном установил в башне горнило и готовился к варке стекла. Хенрик сразу после посевной отправился с Алоисом в Голландию, искать мастера для мельницы и какие-нибудь тамошние новинки.

Месяцы сменяли друг друга, и вот уже снова пришло время считать цыплят.

***

Карл Вайс смотрел на ряды бутылок с самогоном и испытывал чувство глубокого удовлетворения, как говорила Аннет. За год он отладил процесс, выявил наиболее приемлемые для работы условия, научился определять время готовности продукта. Вилли сдержал слово и смог к концу лета выдуть достаточное количество разной формы и объема бутылок, так что можно часть, наконец, передать на реализацию в ресторан Шульца. Компаньоны с нетерпением ожидали реакцию посетителей на шнапс: чистый, настоянный на дубовой щепе и разбавленный медовым сиропом с травами, ниже градусом, чем первые два.

Хенрик вернулся из поездки с договором на мельницу. Мастер предложил заняться этим следующей весной, до этого времени подготовить башню и жернова. Ну, сами разберутся, решил Карл. Алоис остался в столице, где Шульц начал подготовку к открытию ресторана. Ося недавно присылал племянника к Аннет с новыми украшениями из кожи и меди, ну и долю передал. Анне понравилось, а Авель рассказал, как «пошли в народ» чокеры.

-Я теперь отвечаю за эту работу в мастерской. Изя – за перья. Дядька с Соломоном все гранением занимаются, набивают руку. Даже в Амстердам ездили к родне советоваться. Удивили тамошних, дядька прям светился весь по возвращении, и камней привез разных, и для меня тоже. Шмидты мне состав лака для скрепок дали, теперь браслеты не зеленеют, и покупательницы мне глазки строят. Чтоб вперед других получить! А вот знакомиться не хотят, жид ведь..Смешно, но противно порой...Спасибо вам, фрау Анна, за нашу семью и науку! Примите подарок, я специально для вас делал!