Любовь без обязательств - Коваль Лина - Страница 4

– Сама справлюсь, – сипло отвечаю, вставая на ноги.

Спускаю платье с талии, поправляю съехавшие резинки чулок. Замечательно, уйду из его кабинета с голой задницей.

Отлично поговорили.

Громов застегивает брюки и возвращается в свое кресло во главе стола.

– Есть зеркало? – спрашиваю, откашлявшись.

Он кивком указывает на встроенный в стену шкаф. Открываю дверцу и сталкиваюсь со своим отражением. Под пристальным взглядом кофейных глаз пытаюсь привести в порядок макияж и пригладить волосы.

– У тебя проблемы с самооценкой? – спрашивает он в тишине, задумчиво разглядывая меня с головы до ног и обратно.

Отрываюсь от зеркала и смотрю на него непонимающе. Наверное, это влияние серотонина и окситоцина после оргазма, но в этот момент он кажется мне безумно привлекательным. Белая рубашка расстёгнута на верхние пуговицы, на лице лёгкая небритость, которая очень идёт своему хозяину. Какой у него возраст? Кажется, он старше Андрея лет на десять. Значит, чуть больше сорока. Выглядит существенно моложе.

Он поднимает брови, ожидая ответа.

– А что, есть повод так думать? – отмираю наконец-то.

– Откуда такая любовь к силикону? –недовольно буравит взглядом моё лицо.

Перевожу глаза на отражение в зеркале. Я, правда, в последний раз увлеклась количеством геля. Губы выглядят излишне пухлыми для моего узкого лица. Самой непривычно. Что, в целом, не даёт ему повод, указывать мне на этот факт.

– Не помню, чтобы записывалась на исповедь, святой отец, – говорю, закрывая дверцу шкафа.

Он спокойно замечает:

– Ты и без этого красивая. Не нужно…

Пфф… Психотерапевт Громов. Принимает только за секс. Дайте два.

То, что он считает меня красивой, отзывается внутри приятной вспышкой. В наши редкие встречи мне казалось, что Глеб вообще не замечал моего присутствия.

– Буду иметь в виду, – замечаю, складывая руки на груди.

– Я серьёзно.

Делаю вдох-выдох.

– Ладно, я пошла, – говорю, разворачиваясь к выходу.

– Ксения, – вдруг окликает меня. В первый раз слышу, как звучит мое имя его низким голосом.

– Что?

– Не такой уж я и козёл?

Усмехаюсь и перед тем, как открыть дверь произношу:

– Хоть у кого-то нет проблем с самооценкой.

В чем-то Глеб был прав, рассуждаю в субботу, направляя автомобиль к загородному дому Насти с Андреем.

С самооценкой у меня беда. С детства.

Мои родители были слишком молоды, когда я появилась. Матери только исполнилось восемнадцать, отцу девятнадцать лет. В то время они оба учились в химико-биологическом институте, и родительство в их планы совершенно не входило. Поздно спохватились и не успели прервать беременность.

Такая досада.

Первый год мы жили все вместе у матери по отцу. Моей любимой бабули. А потом родители уехали покорять Москву. Сначала пообещав забрать меня через полгода, потом еще через полгода. И так до того возраста, когда я просто перестала в это верить. Наверное, это произошло только к десяти годам. Детские иллюзии разбились о жестокую правду жизни.

Было очень горько…

Я просто была им не нужна. Они меня не хотели, не любят и никогда не любили. С годами я приняла их страшную позицию, но никогда ее не пойму. И сама такой никогда не буду.

Дети должны знать своих родителей и воспитываться в семье.

К слову сказать, в Москве у них через пару лет родилась моя сестра Оля. Иногда они приезжали к нам втроем и… я не очень люблю вспоминать те дни.

Страх быть отвергнутой самыми близкими людьми с тех пор больно бьет по щекам при любом удобном случае.

Бабушка окружила меня заботой и любовью, сделала все возможное, чтобы я ни в чем не нуждалась. Она мой свет и моя жизнь. Я бы с удовольствием перевезла ее к себе в город. Но она так обожает свою квартиру, сад и устроенную годами жизнь в деревне, что ни за что не соглашается. Поэтому стараюсь чаще ее навещать и по возможности помогаю финансово. Пока я не могу делать это в полном объеме, потому что стараюсь как можно быстрее выплатить ипотеку и откладывать на осуществление своей мечты. Но позже, я обязательно отплачу ей за все добро, что она для меня сделала. Хотя она этого и не ждет.

Наверное, Зоя Александровна – это единственный человек в мире, который любит меня просто за то, что я есть. Возможно, еще Настя… С ней мы познакомились, когда были детьми. Она гостила у своей бабушки, и мы были соседями.

С другими людьми мне все время кажется, что я недостаточно хороша. Недотягиваю. Хочется быть лучше, чем я есть на самом деле.

Но это ведь неплохо, правда?

Заехав в открывшиеся ворота, оставляю машину на небольшой стоянке и захожу в дом.

– Привет, – встречает меня подруга, обнимая.

– Привет, пахнет вкусно.

– Я тебя ждала. Андрей уехал по делам, а мы с Мирошей скучаем.

Около четырех месяцев назад она стала мамой. Ребенок долгожданный, роды были сложные и сейчас Насте совсем непросто, но она держится молодцом.

– Давай я тебе помогу? Может, погулять нужно или по дому что-то сделать? – предлагаю.

– Ой, нет, погуляем с тобой попозже вместе. А по дому сейчас помощница помогает. Лучше поболтаем. А то я скоро Громова съем от нервов, и он от нас съедет, – смеется Настя.

Вероятность такого события равна нулю, потому что между ними такие искры летают, что хочется немедленно оставить их наедине или испариться.

Болтаем на кухне за чаем, а потом два часа гуляем вокруг озера с коляской. Делюсь с Настей новостями с работы, беспокойством о здоровье бабушки и планами на ближайшую неделю.

– А на личном как? – спрашивает Настя. – Повеселишь историями с сайта знакомств?

Ох, я бы повеселила, думаю про себя. Но пока не решила, стоит ли рассказывать подруге про секс со старшим братом ее мужа. Хорошо, два секса, которые я полностью помню.

– Да особо нечего рассказывать, – бормочу под нос.

– Ты что, вся в работе? Отдыхать тоже нужно.

– Да, – говорю задумчиво. Я не привыкла что-то скрывать от неё, и меня гложет чувство вины.

Вернувшись в дом, Настя кормит Мирончика и отправляется в душ, оставив меня за няню. Ребёнок лежит в специальном коконе и внимательно изучает меня большими серо-голубыми глазами. Стараюсь постоянно улыбаться, показываю различные звенящие и поющие игрушки. В общем, развлекаю, чтобы не вспомнил о маме раньше времени.

С улицы доносится звук подъехавшей машины, и дверь в дом тут же отворяется. В гостиную заходит Андрей.

– Привет, Ксюш. Водишься? – говорит он приветливо.

– Да, привет. Настя в ванной.

– Хорошо, слушаешься Ксюшу? – спрашивает он, внимательно разглядывая сына. Тот уставляется на отца и задорно улыбается. – Руки грязные, сейчас приду к вам.

В дверном проеме замечаю ещё одну знакомую фигуру. Глеб. Странно видеть его не в деловом костюме. Ему очень идёт неформальный стиль, и я невольно заглядываюсь на то, как сидят на нем джинсы и рубашка. Мы не сталкивались ровно с того момента, как я вышла из его кабинета в понедельник без белья.

Громов старший внимательно окидывает нас с Мироном взглядом и сосредоточенно мне кивает.

Баснословное продвижение в наших отношениях! Просто глобальное потепление какое-то. Обычно он просто отворачивался. Или грубил. Киваю в ответ и тут же переключаю внимание на ребёнка.

– Пойдём, – зовёт Глеба Андрей. – Документы в кабинете.

Спустя пятнадцать минут хозяин дома возвращается и берет Мирона на руки. Тут же со второго этажа спускается Настя.

– Уже приехали? Сейчас будем обедать, – говорит, проходя в сторону кухни.

– У Глеба какие-то дела, он передумал по поводу обеда, – сообщает Андрей.

Внутренности холодеют от неуверенности.

Он что отказался из-за моего присутствия? Ему так неприятно сидеть со мной за одним столом?