Темный Нижний (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 20

— Но ведь, если не отдаст, они всё равно будут козни строить, если я правильно понимаю? Твои родственники, в смысле.

— Бывшие родственники, — поправила Алиса. — Я теперь официально Алиса Птицына и никакого отношения к Лисовым не имею. Надо только документы подтверждающие оформить. Ну, это потом, после того, как Валера сподобится рассказать, какой у нас герб. А козни в любом случае стали бы делать. Ещё бы! Они себя посмешищем выставили, пусть и невольно. Если бы не Игнат, ещё можно было бы замять дело, обойтись только слухами неприятными. А теперь — всё, весь город будет знать и обсуждать. Все подробности вызнают, а что не вызнают, то придумают, — Алиса мечтательно зажмурилась. — Я даже боюсь представить, в какой ярости и отчаянии будет мой драгоценный предок! Весь клан его теперь ненавидеть станет, во главе с князем Лисовым. Ну как же! Не смог девку приблудную удержать! Сначала воспитал так, что она из дома сбежала, а потом мало что вернуть не смог, так ещё жениха в закупы отправил, подговорив на глупость. Ох, как я рада! Вот бы его ещё из клана исключили! Вряд ли, конечно — не так велико прегрешение, но всё равно, ничего хорошего теперь ни его не ждёт, ни братиков моих сводных.

— Я смотрю, ты их не очень любишь, — удивился Лёха.

Алиса начала рассказывать некоторые случаи из своей жизни, чтобы доказать, что любить кровных родственников ей совершенно не за что. Полицейский, в отличие от Птицына в своё время, не сильно и удивился. Он по роду деятельности довольно часто сталкивался с не самыми приглядными проявлениями человеческой натуры, и как некоторые относятся к детям, даже полностью родным, а не подброшенным, видел не раз.

Валерка с Демьяном в разговоре не участвовали — они поглощали заказанное будто наперегонки. Птицын уже справился солянкой и теперь смачно подметал наколотым на вилку кусочком хлеба остатки подливки со дна горшочка из-под жаркого. И уже с интересом поглядывал на здоровенного осетра на грибной подушке и под сливочным соусом. Половой очень настаивал именно на этом блюде, уж так рекламировал, вот Валерка и заказал, хотя был уверен, что не справится — и так много всего. Однако теперь уверенность изрядно пошатнулась… Демьян же как начал со стейка, так до сих пор с ним и воевал. Но что это был за стейк! По меньшей мере, полтора килограмма сочной телятины на здоровенном блюде, по краям которого разложены вперемежку листочки поджаренного бекона и маленькие, но очень острые маринованные перчики. Упырь ради такой вкусняшки даже слегка поступился маскировкой — шарф с нижней части лица перекочевал на голову, как капюшон. Если немного склониться над блюдом, лица всё равно не видно.

Еды было так много, и такой вкусной, что Птицын снова увлёкся и ухитрился пропустить появление очередного гостя. А ведь убеждал себя не расслабляться! Парень так сосредоточился на выскребании последних капель подливы, что в реальность вернулся, только услышав, как между тарелками на столе что-то звонко брякнулось. Валерка поднял глаза и встретился взглядом с седоватым старичком в песцовой шубе.

— Плата за Игната, — объяснил старик. — Я его забираю.

— Не продаётся, — буркнул парень, и продолжил своё занятие, даже не покосившись на мешочек. С трудом, причём — очень уж любопытно было, во сколько оценил яломиште свободу родственника.

— Что значит, не продаётся⁈ — старик явно начал закипать. — Я тебя что, спрашиваю, продаётся мой сын или нет? Забирай виру, и чтоб больше никаких претензий ко мне, что неясно⁈

— Повторяю для тупых — не продаётся. Моя собственность, хочу — продаю, хочу — не продаю. И морду попроще сделай, а то так и просит кирпича. Припёрся тут, аппетит портить.

— Ты понимаешь, с кем разговариваешь? Быдло!

— Мог бы и не называться, я и так понял, с кем разговариваю, — хмыкнул Валерка. — Будь любезен, свали куда-нибудь. Мешаешь!

«Всё-таки как приятно, когда закон на твоей стороне, — подумал Птицын. — В прошлый раз Алису просто схватили и забрали. И, вроде как, были в своём праве. А теперь всё — договариваться приходится. Хотя всё равно хреново выходит!»

Старик всё же не выдержал. Лапа, — а это была именно лапа, он перешёл в боевую форму гораздо быстрее сыночка, — метнулась к лицу Валерки… и замерла, обхваченная когтями Демьяна.

— Ведите себя прилично, уважаемый. Вы в общественном месте, — вежливо попросил упырь.

— Хорошо! — проскрипел, как несмазанными петлями старик. — Сколько ты хочешь?

— Реально тупой. Или ты глухой, дедушка? Что в словах «не продаётся» навело тебя на мысль, что я торгуюсь? Демьян, не в службу, а в дружбу. Помоги дедушке выйти, он дорогу забыл.

Упырь демонстративно вздохнул, дескать, чем только не приходится заниматься ради князя, ловко перетёк из положения «сижу за стулом и придерживаю неуклюжего старичка» в положение «стою рядом со столом, приобняв неуклюжего старичка». Окончательно унижаться попытками бороться с упырём Лисов не стал. Дёрнул плечами, сбросив руку Демьяна, и, выпрямившись, вышел из трактира.

Аппетит у Валерки пропал. Да, этот престарелый поганец вёл себя откровенно по-хамски, вот только что он сейчас чувствует? Сынок-то ухитрился погубить себе будущее — за двадцать лет о нём все забудут, достойного положения в клане ему теперь точно не занять. Да и неизвестно, что ещё с ним будет. В общем, понять старика можно. И если бы яломиште говорил с ним нормально, Валерка бы вряд ли смог бы сохранять твёрдость.

— Жестко ты, — подтвердил Лёха его мысли. — Понимаю, этот мужик себя отвратно вёл, но ведь сын!

— Если бы я был один, вернул бы этого Игната. Денег бы не стал брать, велел забирать и убираться. Но за мной люди. Демьян, Алиса, Андрей Иваныч с ребятами. Если я сейчас позволил бы так с собой разговаривать, на людях, каждый из них попал бы в опасность. Знал бы ты, Лёша, как мне от этого тошно! Но они мне доверились, и я не могу их подвести. Если потребуется — буду полным дерьмом, лишь бы у них всё в порядке было. Я, собственно, поэтому до последнего от клана и отбрыкивался.

— Валера, не слушай его! Он просто не понимает. Я сама не узнаю Лисовых — обычно они ведут себя гораздо осмотрительнее! Они как будто изо всех сил игнорируют реальность! Делают вид, что ты ненастоящий князь, и клана никакого у тебя нет. Я не люблю свою семью, и весь клан тоже недолюбливаю, но то, что они сейчас делают — это неестественно. Как будто поглупели! Лисовы всегда считались хитрецами, а тут…

— Вот и хорошо, что они так глупо себя ведут, нам же легче, — это Демьян вернулся, да не один, а в компании с закупом. Парень уже достаточно пришёл в себя, и теперь зыркал злобно на присутствующих. Прямо-таки молнии глазами метал, но, хотя бы, молчал, что Валерку откровенно порадовало.

— На вот, тебе тут передали, — Птицын передал парню мешочек, так и забытый его отцом. Судя по тяжести, внутри было золото, и довольно много. — Его папаша не скажет, что мы украли? — он мотнул головой на мешок.

— Я уже и не знаю, что думать, — пожал плечами Демьян. — Но если он на такое решится, я окончательно пойму, что на Лисовых пало какое-то проклятье. Ещё более глупый поступок мне будет трудно вообразить. Весь ресторан наблюдал разговор. Даже если они попытаются купить всех свидетелей… нет, не выйдет. Тебя, князь, уже оценили. Побоятся лжесвидетельствовать.

— Ладно. Давайте тогда уходить отсюда. Блин, осетра жалко, такой соблазнительный, но аппетит у меня что-то пропал. — Птицын с сожалением покосился на рыбину на блюде. — Нет, давайте всё-таки доедим. Я не из жадности! Просто вкусно же, и силы надо восполнять. С нашей жизнью когда ещё удастся нормально поесть! Эй, жертва Лады, ты есть хочешь?

Пленник сначала не понял, что обращаются к нему, а когда сообразил, только гордо вздёрнул нос. Так и встал памятником возле стола, даже садиться не хотел, когда Демьян ему предложил.

— Ну и дурак, — объяснил ему Валерка. — Сам же себя в подчинённое положение ставишь. Нравится слугу изображать, так хоть о родных позаботился бы. И так сегодня опозорились.