Медиум на полставки (СИ) - Кош Алекс - Страница 42

С трудом открыв глаза, я вынырнул из мира внутренних ощущений, и увидел, как в палату вбегает медсестра, доктор Хаус и профессор Семёнов.

«Отлично!» — облегчённо подумал я, — «Они-то точно смогут помочь Лоре… и мне».

— Ты как⁈ — спросил Семёнов, первым делом прижав руку с бинтом к ране на шее.

Сил говорить уже не было, поэтому я просто приподнял руку, показал большой палец и вырубился. Надеюсь, это был именно большой палец, потому что в тот момент я уже не очень хорошо контролировал своё тело.

Последний этаж Золотой клиники. Кабинет главного врача.

Главный врач Шина Кацуги нервно барабанила пальцами по столешнице, прокручивая в голове различные формулировки извинений. По всему выходило, что самым оптимальным вариантом будет харакири. Врач клиники провёл на больной девушке серию экспериментов, не согласованных ни с комиссией, ни с родственниками, наплевал на технику безопасности и едва не заразил новым вирусом всю клинику. В результате заражённые устроили жуткий переполох, убили охрану и едва не погибли сами. И, словно этого было недостаточно, проблему решили не высококвалифицированные специалисты лучшей клиники на Золотом Острове, а начинающий медиум подросток.

В кабинет заглянула помощница Леночка. Милейшая миниатюрная женщина с доброй улыбкой, ростом едва достигающая полутора метров. Заботливая словно мамочка, но становящаяся настоящим цербером, стоит кому-то проявить неуважение к её начальнице.

— Мисс Кацуги, к вам некий Семёнов, говорит, что вы его ожидаете. Пустить или гнать в шею? Выглядит он подозрительно.

Разумеется, мисс Кацуги никакой встречи со старым знакомым не планировала. Более того, в ближайшее время должен был прийти адвокат семьи Палмер, и её нужно было успеть определиться, какую линию поведения выбрать. Болтовня с Семёновым совершенно не входила в её планы.

— Скажи ему, что…

— Что с радостью меня примешь и угостишь кофе? — добродушно спросил профессор Семёнов, заходя в кабинет. — Очень мило с твоей стороны.

Он выразительно посмотрел на помощницу и та, дождавшись обречённого кивка от начальницы, пошла готовить кофе.

— Уф, устал. Ну и денёк вчера выдался.

Семёнов по-хозяйски рухнул в кресло напротив мисс Кацуги и с облегчением вытянул ноги.

— Да, денёк действительно был тяжелый, — согласилась женщина. — И сегодня не легче. Поэтому говорите быстрее, а не как вы обычно любите, с преамбулой, отступлениями, цитатами и ссылками.

— Нервничаешь? — понимающе кивнул профессор, взлохматив седые патлы двумя ладонями и, вытянув руки вверх, потянулся всем телом. — Ещё бы. Дубров такую дичь сотворил. Тебе очень повезло, что не пострадал ни один пациент, хотя, происшествие в любом случае сильно пошатнёт вашу репутацию.

«Пошатнёт?» — с горечью подумала главный врач. — «Мягко он. Я бы сказала, что утопит в дерьме. Ты можешь спасти тысячи людей, но стоит ошибиться один раз, и это перечеркнет все усилия».

— Вы пришли поехидничать или есть какая-то иная цель? — недовольно спросила женщина.

— Как всегда остра на язык, — хмыкнул Семёнов. — Конечно же есть иная цель. Во-первых, я хотел спасти твои милую… личность от предстоящих проблем. Всё-таки ты одна из моих учениц. И во-вторых…

— Давайте остановимся на первой цели, — тут же сказала мисс Кацуги. — Чем вы можете помочь?

Несмотря на неоднозначный характер и фанатичную тягу к новым знаниям, Семёнов всегда следовал правилам. Точнее, делал то, что хотел, скрупулёзно соблюдая при этом официальные рамки. «Правила созданы не на пустом месте, и не с вашими куриными мозгами идти против них», — любил повторять Семёнов ещё в те времена, когда проводил лекции в институте. Шина Кацуги и сама на четвертом курсе прослушала весь его курс, и этот неряшливый вечно взлохмаченный профессор был её любимым лектором. Возможно, именно благодаря поучениям Семёнова она и смогла стать главным врачом лучшей клиники Золотого Острова в столь молодом возрасте.

— Как это ни прискорбно, но придётся много врать. Дуброва прикроем и скажем, что он действовал с твоего разрешения и под полным контролем. Вирус мутировал сам по себе, а не из-за его действий. Ну, и заражение Палмеров — это их собственная вина, палата повышенной безопасности не предполагает контакта с больным, а они явно просили медсестру открывать защитный купол.

— Да вы гений, — невесело улыбнулась женщина. — Вот только разбирательство будет происходить под наблюдением сенсора, способного определять ложь. И полуправдами в подобной ситуации не обойтись.

— С этим мы разберемся, — подмигнул Семёнов. — У меня есть способы без особых трудностей обмануть сенсора, к тому же, я сам выступлю свидетелем.

Мисс Кацуги сильно удивилась его заявлению, поскольку профессор всегда слыл ярым сторонником строгого соблюдения всех правил.

— Допустим, — осторожно сказала она. — И тут мы плавно подходим ко второй твоей цели. Что вы хотите получить за свою помощь?

— Разумеется, все материалы по вирусу и Дуброва в своё полное распоряжение. Он, конечно, идиот по жизни, но специалист хороший. Я заберу его в свою лабораторию.

— С этим вообще никаких проблем нет, — облегчённо выдохнула женщина. — Даже если всё обойдётся, видеть его в своей клинике я больше не хочу.

— Вот и отлично. Я уже распорядился, скоро привезут небольшой приборчик, способный обмануть любого сенсора. Моя новая разработка, кстати. Недавно изучал концепцию «правды», и то, как человек определяет её для себя и для окружающих. Очень интересное исследование получилось, скоро выйдет обширная статья на эту тему в «Научном Вестнике».

— И этот прибор работает?

— Гарантия почти девяносто восемь процентов. У Михайловых в охране есть сенсор, мы провели множество тестов.

Мисс Кацуги, как и любой нормальный человек, не любила лгать, но тут просто не видела иного выбора. Разумеется, если хотела сохранить работу и спасти репутацию клиники. А гарантию девяносто восемь процентов от такого педанта как Семёнов спокойно можно было округлить до ста.

— Кстати, о Михайловых, как там мальчик?

— Всё ещё без сознания. Но его организм просто в идеальном состоянии, царапины зарастают практически мгновенно, любые вирусы в крови уничтожаются антителами за долю секунды.

— Тебе мало примера Дуброва? — нахмурилась мисс Кацуги. — Хочешь, чтобы у нас случилась ещё одна эпидемия?

— Все эксперименты проводились только после тщательной подготовки группой специалистов, и письменное разрешение от его отца я получил. К тому же, состояние Романа не имеет ничего общего с вирусом, это не заразная болезнь, а гиперактивация всех защитных функций организма.

— Почему он тогда до сих пор без сознания?

— Может, его собственный организм решил, что ему будет безопаснее просто лежать и не встревать ни в какие проблемы? — ухмыльнулся профессор.

— Серьёзно? — переспросила Шина Кацуги. — Это твоя научная теория?

— Одна из, — ничуть не смутился Семёнов. — Ты должна радоваться, что он без сознания и не попадёт на слушание. Парень патологически не умеет врать, там никакой прибор не спасёт.

— Но он основное действующее лицо, его в любом случае захотят допросить не сейчас, так позже.

— Не обязательно. Мальчик всё-таки сильно пострадал. Да и если он действовал в рамках должностных инструкций, то за него может выступить руководитель клиники.

— Только у него нет таких инструкций, и он здесь не работает.

В кабинет зашла помощница с двумя чашками кофе, и собеседники некоторое время молчали, ожидая, пока она уйдет.

— Значит, нужно взять его на работу задним числом, — проговорил Семёнов, когда женщина закрыла за собой дверь. — Это полностью объяснит его участие в лечении девушки, к тому же любые действия парня будут считаться действиями клиники.

— На работу? И какое у него образование? — хмыкнула мисс Кацуги. — Как ты себе это представляешь? Я допустила его до Князевой и Палмер по личной просьбе Макарова и с разрешения родственников, но, разумеется, это никак не было отражено в документах.