Граф Лазарев. Том IV (СИ) - Флавий Вик - Страница 2

Я вздохнул и присоединился к тушителям пожара.

Сарай, благо мои слуги оказались расторопными, потушили быстро. Фрейя, кажется, осталась недовольна таким возмутительным обращением с плодами ее труда. Она ведь так старалась, поджигала. С драконом надо что-то делать. Она растет не по дням, а по часам, это уже не милый зверек, который живет у Лидии на шкатулке с золотом. Скоро Фрейя станет самым настоящим бедствием.

Я пересадил бедствие себе на плечо, откуда не так давно Каладрий улетел в неизвестном направлении, и осуждающе на нее посмотрел. Дракон ответила мне невинным взглядом желтых глаз с вертикальными зрачками.

«Поджигать — плохо! Никогда так не делай», — мысленно отругал я Фрейю. Та сделала вид, что резко потеряла способность к телепатии.

— Отнеси Фрейю в ее комнату, — велел я Лидии. Жена взяла драконицу на руки и отправилась исполнять поручение.

— В шахте кто-нибудь пострадал? — Я повернулся к рыжей.

— Несколько гномов. Никто не погиб, к счастью, но поломали их сильно. Я вызвала целителей из Оренбурга, они сделали, что смогли.

Дарья провела меня в комнату, которую слуги наспех превратили в лазарет. На кроватях лежали несколько гномов. Я бегло осмотрел коротышек — кажется, целы. По крайней, мере, тех, кто после нападения цел был недостаточно, уже успели подлатать.

Среди простых рабочих я с удивлением обнаружил Швотенберца. У того под глазом красовался здоровенный фингал, но в остальном предводитель клана казался более-менее здоровым.

— Вы видели, кто на вас напал? — обратился я к гному.

— Бандиты, — хмуро ответил тот.

— И как они выглядели?

— Как бандиты. Здоровые, вооруженные, в масках. Дождались, когда тролли уйдут, и ворвались в шахту. — Гном, кряхтя, сел на кровати. — Поломали оборудование, отобрали золото, избили наших, особенно тех, кто пытался их выгнать. Хорошо хоть не угробили никого. Могли бы, граф, и получше защищать своих работников.

— Я усилю охрану, — пообещал я. — По крайней мере, сделаю так, чтобы эта охрана не отправлялась в рабочее время в гости к родственникам. Как думаешь, кто их нанял? Жмурло?

— Вряд ли. Жмурло, чтоб его подземная крыса в причинное место укусила, мстил бы прежде всего мне и моей семье. Может, и к себе в рудник бы силой увести попытался. А эти, похоже, граф, хотели нагадить именно вам. Мне даже не показалось, что им сильно было нужно золото. Скорее это нападение что-то вроде предупреждения. Они у входа кое-что оставили, когда уходили. Не знаю уж, случайно или намеренно. Я эту гадость забирать, конечно, не стал.

— Что оставили?

— Кучу дохлых мышей.

Я скрипнул зубами. Волконский. Мальчишка все-таки не успокоился и решил мне отомстить. Да еще и как быстро сработал: недели не прошло с нашей первой встречи в ресторане, а он уже добрался аж до Урала и нанял отморозков, чтобы покалечить моих работников. Ну ничего, он у меня еще получит. Я много на что могу закрыть глаза и простить, списав на юношескую дурость, но не нападение на тех, кто мне служит и кого я пообещал защищать. Пусть весь Род Волконских на меня ополчится, поймаю мальчишку и запихаю кирку ему в задницу. В конце концов, даже враждовать с великим княжеским Родом не так страшно, как жениться.

Я вышел на улицу и тут же наткнулся на Лидию. Жена уже отнесла драконицу и теперь ждала меня у дверей с виноватым видом. Рядом с ней стояла Дарья. Ну и гарем у меня: хомяк убежал, дракон улетел, никакой ответственности. Инцитата я им не доверю, у него слишком тонкая душевная организация.

— Кстати, Вик, мы поставили новую беседку. — Лидия указала рукой на симпатичное деревянное сооружение сбоку от дома. — Сапог с гоблинами очень хотели чувствовать себя полезными, пришлось найти им дело. Знаешь, они оказались неплохими строителями. Главное, давать им доски полегче и ни в коем случае не подпускать к большому молотку.

Сразу же после этих слов раздался треск, и гордость команды гоблинов стала заваливаться на бок. Одна из нижних досок подломилась, и все сооружение с грохотом рухнуло вниз. Из-под обломков обрушившейся беседки выполз довольный хомяк Лазарь. Он быстро-быстро что-то жевал.

— Лазарь! — рявкнул я, постаравшись вместить в эту простую реплику весь свой непечатный словарный запас. Хомяк посмотрел на меня глазами-бусинками и принялся невозмутимо жевать дальше. Стыдно за свое поведение ему явно было еще меньше, чем дракону.

— Вик. — Дарья тронула меня за рукав. — Понимаю, тебе сейчас не до того, но тебе нужно посмотреть список гостей. Вдруг я кого-то забыла.

Я со стоном привалился спиной к стене. Дом, милый дом. Женщины выносят мозг, дракон все подряд сжигает, хомяк все подряд грызет, скоро еще Инцитат начнет ныть о своей несчастной судьбе. И как я мог забыть, насколько прекрасна и удивительна жизнь в Лазаревом? Все живое и даже не совсем живое в случае хомяка пытается доставить мне как можно больше забот.

Над головой пролетела стая голубей под предводительством Каладрия. Вокруг меня, чудом не задев, шлепнулось несколько белых пятен. Только я обрадовался своей удачливости, как возлюбленный питомец сделал круг и посадил особо крупное пятно мне на пиджак.

Ну вот я и дома.

Я стоял посреди серой улицы. Серые дома жались друг к другу, серое небо над головой заволокли тучи, под ногами лежала такая же серая мостовая. Ни одно яркое пятно не разбавляло эту мечту дальтоника. Мимо меня бесконечным потоком текли люди, причём почему-то исключительно мужчины. Они шли, понурив головы, с таким унылым видом, словно на них разом обрушились все мировые несчастья. Я попытался окликнуть одного из страдальцев, но тот не обратил на меня внимания и скрылся в двери такого же серого дома, как и все вокруг.

Приглядевшись, я заметил на домах вывески, разумеется, серые. Ближайшая ко мне гласила «В гости к теще». Дальше следовали «Роддом», «Магазин платьев», «Клуб порядочных мужей» и так далее. Ну все понятно. Опять сон.

В подтверждение моей догадки из земли прямо перед воротами роддома вылезла здоровенная оранжевая морковка, разбавив тем самым окружающий унылый пейзаж, и на маленьких ножках засеменила ко мне. За ней следовал целый выводок морковок поменьше.

— Чего смотришь с таким ужасом? — обратилась ко мне морковь. — Дети — это прекрасно! Вон у меня сколько семян. И корнеплодов.

Говорящая морковь запнулась. Я понятия не имел, размножается морковь корнеплодами или отращивает их просто так, соответственно, морковь, как мой глюк, не имела тоже.

— Второй раз я на это не куплюсь, ты мне снишься, — предупредил я овощ.

— Ничего подобного! — возмутилась морковь, но я сделал строгий вид и упер руки в бока. Ботва морковки расстроенно поникла.

— А ну немедленно проснись! — приказал я сам себе. — А то эта овощная фантасмагория становится дурной привычкой.

Серый мир вокруг исчез, и я открыл глаза. Приснится же такое снова. Что там завтра по графику, говорящий арбуз и его разбегающиеся косточки? Никогда не думал, что питаю тайную тягу к овощам. Похоже, журнал про турнепс меня испортил.

Я сел на кровати и посмотрел на часы. Те показывали шесть утра. Отвратительно. В такое время приличные люди могут ложиться, но ни в коем случае не вставать.

Я закрыл глаза, надеясь все-таки уснуть и доспать нормально, без овощей и прочих ужасов, но быстро понял, что это мне не удастся. Мысленно проклял того идиота, который когда-то давным-давно придумал свадьбы, и слез с кровати.

Как ни странно, мне хотелось с кем-то поговорить. Игорь спит и не обрадуется, если я разбужу его, чтобы поделиться морковными впечатлениями, Лидия и Дарья тоже. К тому же, инстинкт самосохранения не позволит мне рассказывать жене и невесте, как мне не хочется жениться. Можно призвать в компаньоны Инцитата, но жаловаться бедняге-коню, испытывающему хронические проблемы с женским полом, на то, что у меня женщин слишком много, мне не позволит совесть. Значит, остается тот, у кого этих проблем никогда не было.