Бегущая могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт - Страница 28

В многоквартирном доме, за которым они наблюдали, жили два брата лет сорока, которые, к несчастью для нового расследования агентства, были очень похожи друг на друга. Один из них — за несколько дней наблюдения так и не удалось установить, кто именно, — преследовал актрису по имени Таша Майо. Полиция не воспринимала это дело достаточно серьезно для клиентки, которая начинала, по ее собственным словам, “сходить с ума”. Череда пустяковых происшествий, сначала просто досадных, в последнее время приобрела зловещий характер: в почтовый ящик женщины была засунута мертвая птица, а затем заклеена замочная скважина на входной двери.

— Я понимаю, что полиция перегружена, — сказала Таша Робин, — пока та записыва детали дела в офисе. — Я понимаю это, и я знаю, что прямой угрозы не было, но я рассказала им, кто, по моему мнению, это делает, Я дала им физическое описание, где он живет и все остальное, потому что он рассказал мне почти всю историю своей жизни по частям. Он постоянно крутится у дверей сцены, и я подписала около пятнадцати плакатов и бумажек. Когда я сказала ему, что у меня нет времени на очередное селфи, все пошло наперекосяк. И он продолжает появляться везде, где я бываю. Я просто хочу, чтобы это прекратилось. Прошлой ночью кто-то открыл мою машину. С меня хватит. Мне нужно, чтобы вы поймали его на месте преступления.

Это было не первое дело о преследовании, которым занималось агентство, но ни одно из них еще не было связано с мертвыми птицами, и Робин, сочувствуя клиентке, надеялась, что преступника удастся поймать как можно скорее.

— Мидж ее любит, — сказал Барклай, наблюдая за окном подозреваемого.

— Кого, Ташу Майо?

— Да. Ты видела фильм, в котором она снималась, о двух викторианских лесбиянках?

— Нет. Хороший?

— Чертовски ужасный, — сказал Барклай. — Полтора часа поэзии и садоводства. Жене понравилось. А мне нет, потому что я, видимо, бесчувственный мудак.

Робин рассмеялась.

— Мидж может быть в выигрыше, — продолжил Барклай. — Таша Майо — бисексуалка.

— Да?

— По словам жены. Это любимая тема жены на шоу “Мастермайнд” — сексуальная жизнь звезд. Она по этому вопросу ходячая энциклопедия.

Несколько минут они сидели молча, прежде чем Барклай, все еще глядя на четвертый этаж, спросил,

— Почему они не работают?

— Понятия не имею, — сказала Робин.

— Было бы здорово, если бы мы смогли поймать их на мошенничестве с пособиями. Неплохая обшественная работа. Тогда у него не будет времени на ее поиски.

— Общественные работы в конце концов закончатся, — сказала Робин, потягивая кофе. — Проблема в том, что я не знаю, как остановить одержимость.

— Врежем им? — предложил Барклай и после минутного раздумья добавил: — Как ты думаешь, Литтлджон скажет что-нибудь, если я его ударю?

— Может быть, сначала попытаться найти тему, представляющую взаимный интерес, — сказала Робин.

— Это чертовски странно, — сказал Барклай, — что он никогда не разговаривает. Просто сидит.

— Это один из них, — сказала Робин, заменяя кофе в подстаканнике.

Мужчина только что вышел из здания, держа руки в карманах. Как и у его брата, у него был необычайно высокий лоб, из-за чего Барклай прозвал их братьями Франкенштейнами, которые быстро сократились до Фрэнка-1 и Фрэнка-2. Потрепанный, одетый в старую ветровку, джинсы и кроссовки, он направлялся, как догадалась Робин, в сторону вокзала.

— Хорошо, я возьму его, — сказала она, поднимая рюкзак, который обычно брала с собой на наблюдение, — а ты можешь остаться здесь и присмотреть за другим.

— Да, хорошо, — сказал Барклай. — Удачи.

Робин, надевшая шапку-бини, чтобы скрыть свою характерную новую стрижку, пешком проследовала за Фрэнком 1 до станции Бекслихит и, Подождав немного, села в купе того же поезда, где она держала его под скрытым наблюдением, сидя через несколько сидений.

Через пару минут зазвонил мобильный Робин, и она увидела номер Страйка.

— Доброе утро. Где ты?

— С одним из Фрэнков, — тихо сказала она. — Мы направляемся в Лондон.

— А. Я просто хотел сказать тебе, что убедил журналиста, о котором я говорил, поговорить со мной. Фергус Робертсон, встречаемся с ним позже в Вестминстер Армс. Ты уже прочитала его статью?

— Да, — сказала Робин, — и я также читала продолжение, о том, как церковь поступила с ним после публикации первой книги. Они не любят критику, не так ли?

— Я бы сказал, что это преуменьшение, — сказал Страйк. — Из других новостей: я только что заметил Уилла Эденсора. Он сегодня опять собирает деньги в Сохо.

— О, ничего себе, правда?

— Да. Я не стал к нему подходить, чтобы подстраховаться, но выглядит он чертовски ужасно. Его рост больше шести футов, а весит он, наверное, меньше, чем ты.

— Он выглядел счастливым? Все служители храма светились без остановки.

— Нет, определенно несчастен. Я также попросил Пат взглянуть на расписание. Ты можешь поехать в Ковентри во второй половине следующей недели, если тебя это устроит. У меня есть номер Шейлы Кеннетт — старушки, которая много лет жила на ферме Чепмен. Если я тебе его напишу, не могла бы ты ей позвонить? Может быть, она согласится на интервью?

— Да, конечно, — сказала Робин.

Она не успела вернуть телефон в карман, как он снова зазвонил: Илса.

— Привет, — сказала Робин, — как дела?

— Какого черта он творит? — горячо сказала Илса.

— Кто что творит?

— Корм!

— Я не…

— Он переспал с чертовой Бижу Уоткинс! Ну, я просто говорю “спал”, очевидно, это было стоя, у стены ее спальни.

Робин осознала, что разинула рот, и закрыла его.

— Он не говорил мне об этом.

— Нет, я уверена, что нет, — сердито сказала Илса. — Она придумала какую-то ерунду, чтобы выудить у меня его номер, и я не могла придумать, как ей его не дать, но я думала, что у него хватит ума, встретившись с ней и увидев, что она из себя представляет, не приближаться к ней ближе, чем на сто миль. Ты должна предупредить его: она безумна. Она не может держать свой чертов рот на замке, половина Чамберса уже слышала все подробности…

— Илса, я не могу указывать ему, с кем спать. Или трахаться, стоя у стены спальни, — добавила Робин.

— Но она же полностью ненормальная! Все, что она хочет, — это богатого мужа и ребенка, она совершенно открыто говорит об этом!

— Страйк не богат, — сказала Робин.

— Она может этого не понимать, после всех этих громких дел, которые он продолжает раскрывать. Ты должна предупредить его…

— Илса, я не могу. Предупреди его, если хочешь. Его сексуальная жизнь меня не касается.

Илса застонала.

— Но почему она, если он хочет замещающего секса?

— Я не знаю, — совершенно искренне ответила Робин, — а потом, понизив голос, спросила, — а что ты имеешь в виду под “замещающим сексом”?

— Да ладно, — раздраженно сказала Илса. — Ты прекрасно знаешь, что… черт, это мой адвокат, мне надо идти. Пока.

В результате этого разговора Робин осталась наблюдать за отражением Фрэнка-1 в грязном окне поезда, охваченная множеством противоречивых эмоций, в которых она не была уверена, что хочет разобраться. Пока Илса говорила, перед ее мысленным взором возникла очень яркая картина: Бижу в шокирующем розовом платье, длинные загорелые ноги, обхватившие Страйка, и стереть этот образ сразу не получалось, тем более что воображение нарисовало Страйку довольно волосатую задницу.

Наконец поезд остановился на станции Восточный Ватерлоо. Робин последовала за своей целью пешком, а затем в поезд метро, где сошла на станции Пикадилли.

Они были уже так близко к Театрленд, что у Робин зародилась надежда, что она выбрала правильного брата для слежки. Однако вместо того, чтобы направиться к Шафтсбери-авеню и театру, где шла пьеса Таши Майо, Фрэнк-1 зашел в Сохо, а через десять минут — в магазин комиксов.

Поскольку все, кого она видела в окне, были мужчинами, Робин решила, что, следуя за ним, она будет заметной, поэтому отступила на несколько метров и достала телефон, чтобы позвонить по номеру, который ей прислал Страйк.