Восхождение язычника 4 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 47

Оглядев всю эту композицию, я только хмыкнул в бороду, очень уж они удобно стояли. Один жест рукой и цепочка рун, заряженных силой, и вся это толпа падет трупами, не успев вытащить оружие в случае конфликта.

— О том, называют меня так или нет, мне неведомо. Да и прозвище это оскорбительно, так как люди не понимают, о чем болтают. И, встретив настоящего колдуна, многие бы испортили портки и побежали куда глаза глядят, пытаясь спасти свою жизнь. Я сталкивался с настоящим колдуном, — с притворным вдохом произнес я, а по рядам побежал ропот, а князь нахмурился пуще прежнего, — но мне повезло, что рядом были друзья, и мы смогли его упокоить навсегда, не иначе как с божьей помощью, очень уж силен он был, — вновь ухмыльнулся я, ощерившись и демонстрируя зубы.

Некоторые же сделали шаг назад, положив руки на оружие, а своей спиной я ощутил движение. Краткий взгляд назад, и я увидел, как там встали мои ближники, также положив ладони на рукояти оружия.

— Прям так и колдуна, и боги помогли? — с иронией произнес один из ближников князя, что до этого нашептывал ему.

— Прямо так и колдуна, — и я прямо посмотрел ему в глаза без всякого вызова, — он поклонялся злому богу или духу, умучил много людей и на город напустил болезнь, от которой нельзя было излечится, за это злой бог и одарил колдуна силой без всякой меры. Раз в этом деле был бог замешен, то и одолеть колдуна без помощи богов не вышло бы, — пожал я плечами.

По рядам ближников князя пошел шепот, каждый высказывался, на меня даже смотреть иначе стали.

— А что скажешь насчет убийства воинов ярла Ходебика? — серьезно спросил князь.

— Оу, — протянул я. — Убийства воинов, о том не ведаю, а вот воздаяние татям и клятвопреступникам было, — после того как я это произнес, князь вновь нахмурился, а ярл начал пытаться просверлить во мне дырку. — Столкнулся я с мужами в Волине, что принялись оскорблять меня и родича моего, а после и оружие достали, да и напали на нас, защищаясь, я их и убил, не всех. Одного, что и слова нам худого не сказал и с оружием на нас не бросался, я не тронул. Были ли они воинами, то мне неведомо, а вот то, что татями были, — это точно. Иначе стали бы они мирных путников оскорблять да пытаться убить среди белого дня в Волине, — произнес я и, как мне кажется, даже расслышал зубовный скрежет ярла. Князь же молчал, давая мне высказаться.

— На следующий же день меня вызвал к себе посадник Волина, ведь меня обвинили в нападении и убийстве, вот только видаки этому были и сказали совсем другое. Тогда меня родич одного из этих татей вызвал на божий суд. При мне не было ни щита, ни брони, тогда как вызывающий был в броне. Я послал людей за броней, вот только на них по пути напали тати и даже убили одного из моих людей. Октавий был молод и смел, а его лицо я часто вспоминаю. Уговор был биться на суде богов лишь честной сталью, вот только не справился этот клятвопреступник со мной честной сталью и нарушил уговор перед лицом людей и богов. Он оказался одаренным и применил против меня свой дар, вот только и это ему не помогло. Ведь боги следили за этим боем и вели мою руку, от которой он и погиб. Так что, видимо, князь, тебя ввели в заблуждение, — закончил я

Вокруг воцарилась тишина, люди обдумывали мои слова, лишь ярл по-прежнему скрипел зубами.

— Что-то часто ты ссылаешься на богов, — с усмешкой произнес один и ближников князя, тот самый, что нашептывал князю.

— А ты кто такой, чтобы оспаривать их волю. Или у тебя сомнения в суде богов. Что-то я там тебя не видел, а вот весь Волин был, и его посадник, и жрецы, — с презрением произнес я.

Ближник покраснел после моих слов, и было видно, что он готов разразиться бранью, но тут князь приподнял руку и заговорил:

— Я узнаю все, но, ежели в твоих словах была лжа, которую ты произнес, глядя мне в глаза… — и князь сжал губы в тонкую полоску.

Я пожал плечами и, ухмыльнувшись, ответил:

— Мне врать без надобности, да и видаков полный град был.

Князь кивнул, а после махнул рукой и направился в палатку воевоводы, а вслед а ним и остальные.

Огнеяр наградил меня непонятным взглядом, а после, развернувшись, догнал князя и откинул перед ним полог.

Мимо проходящие одаривали меня разными взглядами, ярл и двое ближников смотрели зло и недовольно, кто-то доброжелательно, а у некоторых вид был и вполне заинтересованный, в том числе и у княжеских дочек.

Когда вся толпа скрылась в шатре, кроме дружинников, я развернулся к своим и махнул рукой в противоположную сторону от города, где располагались священная роща и храмы богов.

Обсуждать произошедшее прямо здесь было глупо, наверняка подслушают и доложат князю или еще кому.

Отойдя от лагеря метров сто, мы остановились на берегу реки.

— Что думаете? Как вам князь? Как встреча? — обратился я к своим ближникам.

— Я уж думал, ты не сдержишься и вдаришь по ним, так что одни головушки полетят, — хмыкнул Могута.

— Да и я так думал, — кивнул Дален. — Ишь чего.

— Князю лжу сказали и даже бровью не повели, а угрожал он за это тебе, — высказался Гостивит.

— Видно, уверены были, что шептунам за это ничего не будет. Да и отбрехаться всегда можно, что им так самим доложили. Да и ярл вел себя уверенно, вперед сам не лез, видимо, других отправил. Хитрый! — задумчиво произнес Путята.

— Наверно, не хотели, чтобы тебя князь приблизил, — в тон ему высказался Могута.

— Так Яромир же отказал же князю, — с недоумением сказал Гостивит.

— Отказал, а вдруг передумал бы или еще чего, а так вон как вышло, — почесав бороду, хмыкнул Путята, и я был с ним согласен.

— Да и ярл, нам точно другом не будет, надо подробней о нем разузнать, да и встреча князя с Огнеяром мне странной показалась, будто между ними собака пробежала, вроде улыбались друг другу, — и Могута покрутил рукой в воздухе.

— Я тоже это заметил. Харальд, а ты что думаешь? — обратился я к норманну.

— Не забудет ярл Ходебик, — коротко ответил Хрерик.

— Здоровяка помнишь же, как его звать-то, а то я уж запамятовал, должок к нему остался. На ярла плевать, коли сам не полезет. А с князем хорошие отношения иметь не помешает, — высказался я.

— Керл Большие пальцы, — звать его ответил Хрерик.

— Ты с нами или, может, к своим соплеменникам вернуться хочешь, — обратился я вновь к норманну.

У Хрерика вмиг побелело лицо, а губы сжались в тонкую полоску, пара секунд тишины — и он ответил:

— Ты меня гонишь? Я разве плохо служил тебе? Ты мой вождь, я тебе клятву давал, мой меч — твой меч, моя жизнь — твоя жизнь.

— Нет, конечно, мало ли, по своим соскучился да домой хочешь, — спокойно ответил я. Реакция же Хрерика мне понравилась, а то мало ли что у человека в голове при виде своего бывшего ярла сверкнуло.

Хрерик же кивнул и ничего не ответил. Все-таки, видимо, встреча с бывшим вождем оставила свой след, да и не забыл он, как его выгнали, у нас же к нему относятся как к равному, да еще и ближником моим стал.

Мы потихоньку двигались вдоль реки, а народ продолжал обсуждать свои впечатления.

Прошли пару километров, и впереди замаячил причал, а за лесом, что был по левую руку, показались три холма, на вершине которых и расположились храмы богов.

Чем ближе мы подходили к причалам, тем больше народу вокруг становилось. Среди которых прогуливались храмовые витязи, все точно так же, как и в прошлый раз, когда я здесь был с прадедом.

Храмовые воины лишь внимательно нас осмотрели, а мы вышли на дорожку и нырнули в лес.

Короткий путь, и мы подошли к священному роднику, который бил меж корней огромного дуба и был обложен деревянными брусочками, на которых вырезаны различные обереги. Рядом с дубом стоял огромный камень высотой под два метра, с выбитыми на нем символами.

Я поклонился дубу и роднику с камнем, а следом за мной повторили и остальные мои люди.

— Это священный родник, — начал я рассказывать, повторяя слово в слово то, что слышал от своего прадеда, — тот, кто из него изопьет, тому не смогут из подземного царства зло причинить, и в укреплении духа телесного вода также помогает.