Восхождение язычника 4 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 13

Увидев эту «красавицу», почувствовал, как у меня все мысли из головы вымело от состояния шока, хотя скорее охренения полного.

Рядом со мной разместилась звериная морда, которая сладко посапывала с высунутым языком.

Допился, была первая мысль, когда шок прошел, я принялся рассматривать зверя, с которым спал в обнимку.

Это был медведь, здоровый спящий медведь.

Прикрыв глаза, я призвал силу жизни и прогнал по телу, она принесла облегчение, смывая похмельный синдром и интоксикацию организма.

Медленно я открыл глаза, медведь, к сожалению, никуда не пропал, а продолжал посапывать.

Что ж вчера было-то? Попытался я припомнить, но мозг отказывался вспоминать, а организм требовал живительной влаги, проведя шершавым языком по пересохшим губам, я кое-как поднялся и осмотрелся.

Если не считать медведя, дрыхнувшего под березой, все в порядке. Подворье целое и невредимое, подозрительных личностей нет, и на штурм никто не идет.

Аккуратно, стараясь не потревожить спящего медведя, я направился поближе к дому, где заметил весело скалящуюся Варну, сидящую на лавочке.

— Как спалось, братик, мягко ли было? — с усмешкой спросила она.

— Пить, — только и смог я из себя выдавить.

На что она только хмыкнула и унеслась в погреб, чтобы появиться спустя пару мгновений и протянуть мне кувшин.

Вцепившись в кувшин, я опрокинул его на себя и начал жадно пить прохладный взвар.

— Уф-ф, хорошо, — и я вытер рот руками.

— Хах, видела бы тебя сейчас матушка, — по-доброму рассмеялась Варна.

— А что такое? — поинтересовался я у сестры. Утолив жажду мне окончательно полегчало.

— На тятю похож, — с грустинкой произнесла сестра.

— Иди сюда, маленькая, — я приобнял сестру за плечи, — ты мне лучше скажи, что это за чудо, — и я кивнул в сторону посапывающего медведя.

— А ты что, не помнишь? — взглянула мне в глаза Варна, на что я лишь пожал плечами. — Ну да, ты же бочонок медовухи в одного выпил, — со смешком произнесла сестра. А я лишь закатил глаза, пытаясь вспомнить.

Помню, как праздник набирал обороты, и даже люди с соседних улиц появились.

Как Добрыня на нашем празднике появился, я помню, и даже две кружки медовухи не побрезговал выпить, а вот потом воспоминания отказывали.

— Скоморохи пришли с медведем, песни орали и шутили, а люди с медведем начали бороться. Ты тогда очередную кружку опростал, а после как хлопнул по столу и произнес: «Жалко животину, и вообще, у каждого русского должен быть свой ездовой медведь», — ну и выкупил медведя за семь золотых.

— Однако, — только и смог я выдавить из себя.

— А как это, ездовой медведь, и кто такие русские? — с интересом спросила сестра, не отводя от меня взгляда.

— Русские — это мы, нас так ромеи называют, и то море, которое мы называем Греческое, так ромеи его зовут Русским и, стало быть, всех нас. А ездового медведя я тебе покажу потом, — медленно протянул я, разглядывая храпящего медведя.

Это был не взрослый медведь, а скорее подросток, не те стати.

— А, ну понятно, ты есть будешь, или остальных подождем? — поинтересовалась сестра.

— Подождем, когда остальные встанут, ты чего так рано? — спросил я, выпуская из объятий.

— Крист, как выпьет, храпеть начинает под утро, аж невмоготу, — поделилась со мной сконфуженно сестра.

На что я лишь хмыкнул и посоветовал:

— А ты его толкай, пусть на другой бок переворачивается.

— Поможет? — с сомнением она взглянула на меня.

— Должно, — пожал я плечами.

Тем временем Потапыч заворочался с бока на бок, а после сел, оглядываясь. Его взгляд задержался на мне, и мне показалось, что на меня он смотрит с опаской.

— Ар-р-р, — то ли засопел, то ли заревел медведь.

— Ой, — пискнула сестра и спряталась за мной.

— Не бойся, я же рядом, на стол накладывай давай, — со смешком произнес я.

И направился к Потапычу, который продолжал коситься на меня и, когда я подошел, повернулся ко мне своей мохнатой жопой и попытался удрать, но от меня просто так не уйти.

Я в два шага оказался рядом с ним, а следующим шагом встал напротив и присел на корточки.

— Уа-а, уар-р, — засопел медведь, с испугом отпрянув от меня.

Это как же я вчера его достал, что он так на меня реагирует, подумал я, протянув к нему руку и выпуская силу жизни, в тот же момент на моей ладони заплясало маленькое зеленое пламя, и медведь с интересом на него покосился, перестав от меня убегать. Спустя пару мгновений его мокрый нос начал тыкаться мне в ладонь, а после он даже лизнул ее и с недоумением на меня уставился, заурчав.

— Не боись, косолапый, Яромир тебя не обидит, — попытался придать своему голосу успокаивающие нотки. Другой же рукой я начал наглаживать лобастую голову Потапыча. — И что же мне с тобой делать, дружок? — начал я рассуждать вслух. — Скоморохам уже не вернешь, явно еще вчера из города сбежали, ухватив такой куш. В лес на волю не выпустишь, явно же к людям потянешься, а там на охотника какого наткнешься, и будет твоя шкура вместо одеяла служить, эх, косолапый. Видимо, действительно придется тебя с собой забирать, — продолжал я наглаживать медведя, который уже смотрел на меня без страха, а наоборот, прижимался словно к мамке.

Посидев еще немного с ним, я вернулся к столу, на который Варна уже начала выставлять еду. Потапыч же пошел за мной следом, смешно косолапя, и, как собака, попытался подставить свою голову под мою руку, чтобы я его еще раз погладил.

Вроде дикий зверь, а ласки просит, мелькнула у меня мысль.

— Все, все, хватит, вон иди, там посиди, — махнул я рукой в сторону березы, пытаясь отогнать медведя от себя, но ему было все равно. Он уселся напротив стола, с интересом все разглядывая, и забавно шевелил своим чутким носом.

Сзади раздался скрип половиц, и я оглянулся.

Из дома выплыл Димитр, державшийся за голову и что-то шепчущий себе под нос, его шатало из стороны в сторону, словно он был на палубе корабля во время сильной качки.

— Ох, как плохо-то, — уселся он на лавку рядом со мной и потянулся к одному из кувшинов, чтобы через мгновение опрокинуть в себя. — Ух, — Димитр вытер рот дрожащей рукой. — Яромир, куда ж так пить. Я думал, что умру, а здесь даже священника нет, чтобы грехи мои отпустить тяжкие, уф, — тяжело произнес мой друг.

— Закусывать надо, — с улыбкой произнес я, положил руку на плечо и воспользовался своей силой жизни, принося ему облегчение.

— Ох, как хорошо, — и Димитр прикрыл глаза от удовольствия.

Потихоньку и остальные начали выползать из дома, кроме Гостивита, он нетвердой походкой появился из-за дома, а когда медведь к нему полез, он просто, не обращая на него внимания, оттолкнул его, словно какую-то дворнягу.

Подлечил всех, начались застольные разговоры о вчерашних событиях, в том числе и о пире, который мы устроили. Каждый делился своими впечатлениями о новых знакомствах. Завтрак за этими разговорами затянулся и был прерван явившимся Гориславом в сопровождении парочки дружинников, которому вчера князь поручил позаботиться, чтобы Димитр получил свою виру за нападение.

Так что пришлось идти вместе с ним на пристань, где он показал две ладьи, которые отныне принадлежат Димитру.

— Вроде неплохие, — осматривая судна, проговорил Димитр.

— Вполне справные, — ответил я ему, — не новые, конечно, но для наших дел сойдут.

— А что ты с ними делать-то собрался? — спросил Димитр. — То, что торговать, это понятно, только с кем, да и людей еще надо для них же.

— Люди, конечно, еще нужны, а торговать с твоими земляками, с дядькой попробую договориться на этот счет, чтобы он торговлю вел. С нас товар, с него все остальное, думаю треть ему предложить за такое дело, — поделился я своими мыслями.

— Хм, — задумчиво хмыкнул Димитр.

Оставив Азата и еще двоих людей присматривать за ладьями, мы вернулись на подворье.

Немного пройдясь по подворью, я вспомнил о ситуации с холопами в своем «поместье», надо для них нового начальника искать, жаль, Божена не справилась, мой взгляд наткнулся на Кастора.