Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 29

– Так, может, под видом ракшаса вашего коллегу убил стрига?

– Исключено, – мотнул головой ученый, – на таком тонком уровне детализации управлять оборотным эффектом практически невозможно. Чаще всего облик стриги есть отражение его внутреннего мира, черного, порочного и извращенного. Очень колоритные получаются образы.

Федор Андреевич произнес это даже с каким-то восхищением, но тут же осекся и заботливо посмотрел мне в глаза.

– Все в порядке, – правильно понял я его беспокойство, – шок стер в моей памяти все воспоминания о том случае.

– Да, доктор Латоцци упоминал подобный эффект. Вы читали его труды?

– Нет, – поспешно ответил я и постарался перевести тему в другое русло. – А насколько опасны энергетические существа, живущие отдельно? К примеру, домовые?

– В этом случае все зависит от человека, – откинувшись в кресле, небрежно взмахнул сигарой профессор. Затем заметил, что она погасла, и бросил ее в пепельницу.

– У меня есть пример обратного, – возразил я, заставив ученого удивленно поднять бровь. – Один домовой буквально не пускает людей в пустующий дом. И любые попытки повлиять на него вызывают лишь агрессию.

– Любопытный случай, – заинтересованно сказал профессор. – И что предпринимали претенденты на жилье?

– Стандартные подношения, уважительное обращение к хозяину и в качестве жеста отчаяния пригласили священника.

– Ошибка, причем во всех случаях. Налицо факт распада сложной структуры. Этот свободный энергент явно формировался не одно столетие. И скорее всего, сумел пережить переселение в другое жилье, что нехорошо для его структуры. Здание старое?

– Не очень, – ответил я, вспоминая внешний вид каланчи. – Это пожарная каланча.

– Вот, – наставительно поднял палец профессор. – Вместо семейного уюта он попал к суровым пожарным с небогатой фантазией. А затем вообще был оставлен без человеческого внимания. Начался процесс распада. Новые хозяева поднесли пищу, но уверен, готовил ее не тот, кто предлагал. Свободным энергентам не нужна еда, только эмоции и личностная энергия человека. Подношение должно быть частью дома и иметь следы творческой энергии дарующего.

– Это как?

– Сделайте из куска, скажем, ступеньки или ставни ложку и подарите домовому. Предмет будет пропитан не только знакомой ему энергетикой места, но и вашей личной, которая войдет в поделку во время процесса изменения. Еще, возможно, стоит дать ему новое имя. Старое он, скорее всего, забыл, а может, никогда не имел, и все называли его просто хозяином. Это укрепит распадающуюся структуру.

Разговор об энергентах оказался настолько увлекательным, что мы не заметили, как пришла полночь, и только вмешательство горничной вернуло нас на грешную землю.

Уже одеваясь в прихожей и прощаясь с профессором, я вспомнил о резине:

– Федор Андреевич, скажите, а как вы относитесь к химии?

– Молодой человек, моя основная профессия алхимик, так что, смею надеяться, в простой химии я тоже разбираюсь.

Уточнять разницу я не стал, потому что уже сам все понял: алхимия – это та же химия, только с участием в реакциях измененных магией компонентов и привлечением в процесс чистой энергии.

– У меня появилась одна идея, и мне нужна консультация химика.

– Давайте я сообщу вам, когда у меня появится свободное время, и мы это обсудим, – покосившись на недовольную горничную, предложил профессор.

На этом я раскланялся отдельно с профессором и персонально с Леонардом Силычем, чем вызвал у кота еще один приступ симпатии в виде трения головой о ногу. Это, в свою очередь, опять удивило профессора.

За пределами дома уже царствовала чернильная ночь, и только свет из окон освещал пустынные улицы с вальяжно разлегшимися по бокам особняками. Вдалеке прошла троица ночного дозора городовых. И эту колоритную картинку падающий с неба первый снег нынешней зимы еще больше превращал в сказку.

Впервые я порадовался тому, что живу в гостинице и дойти туда можно пешком. Да и сама прогулка принесла удовольствие, хоть под конец холод начал забираться под одежду.

Нужно утепляться, даже наплевав на армейские закидоны Дмитрия Ивановича.

Увы, рассветы, которые я встречал в гостинице, мне нравились намного меньше прежних, так что я быстро собирался и как можно скорее выдвигался на работу. Так случилось и в этот день. После обеда я надеялся попасть в библиотеку, чтобы самостоятельно заполнить пробелы, которых не решился затрагивать в разговоре с профессором. Увы, пополнение знаний пришлось отложить – в городе произошло убийство.

У крыльца полицейской управы мы быстро загрузились в две коляски и в сопровождении казаков двинулись по пока еще слабо присыпанной снегом улице.

В этот раз наш путь лежал к железнодорожным складам. Именно там утром обнаружили труп сторожа и изрядно облегченный груз алхимических реагентов. Может, я себя переоцениваю, но бандитам стоит зарубить на носу, что грабить в этом городе нужно только без мокрухи.

Присев в углу разоренного склада, я сосредоточился и получил сомнительное удовольствие лицезреть незамысловатую сцену убийства сторожа, в которой прямо или косвенно участвовали четыре бородатых мужика. В моем мире и времени любой свидетель воспринял бы их как староверов. У всех были топоры и пистоли, похожие на мое первое оружие. Только, кажется, еще с кремневыми замками.

Мои сомнения в здравомыслии грабителей усилились, когда, проведя попытку привязки к тому, кто зарубил сторожа, я не ощутил ожидаемого обрыва нити.

Они что, не уехали из города?! Да уж, либо идиоты, либо совершеннейшие отморозки. Второе предположение подтверждали эмоции, хлынувшие на меня во время транса. Там было все – от обреченности сторожа и страха, который он испытывал за себя и выживание семьи, до жуткой смеси злобы и бешенства убийцы. В голове даже замелькали какие-то картинки, сильно похожие на коллаж из самых кровавых фильмов ужасов.

Да уж, профессор был прав, нечего списывать всю жуть на мистических созданий. Самый страшный монстр на планете – это человек.

Продолжая контролировать натянутую нить, которая почти физически ощущалась как леска, зажатая в кулаке, я вскочил на ноги и азартно крикнул начальнику:

– Дмитрий Иванович, я знаю, где они!

Следователь либо не знал о такой стороне дара видока, либо не ожидал от меня подобной прыти. В общем, он на мгновение застыл, пытаясь принять решение.

– Где? – влез в разговор Евсей.

– Там, – махнул я свободной рукой в нужном направлении.

А что еще ему ответить? Указать точное место пребывания преступников возможности не было.

Дмитрий Иванович успел опомниться и начал командовать, хотя по-прежнему с некой долей неуверенности. Сейчас в его распоряжении было три казака, местный околоточный и двое городовых-водил. Следователь уточнил у меня состав банды и нахмурился еще больше. Но затем все же решил рискнуть.

Если верить записям Игната, максимальная дальность удержания связующей нити была до двух верст. Да и то только у сильных видоков, к коим я себя относить точно не стану. При большем расстоянии нить истончалась и рвалась. Так что бандиты засели едва ли не рядом с местом преступления.

Это меня откровенно озадачило.

– Дмитрий Иванович?

– Что? – тут же насторожился следователь, явно ожидая от меня еще какого-то подвоха.

– А что именно взяли грабители?

– Вроде большую партию опиумной пыльцы с энергетического завода.

Ну ни фига себе! У них, понимаешь ли, товарными объемами наркоту из болота гоняют, а слуга закона говорит об этом как о чем-то незначительном. Ладно, это его проблемы, а меня выданная информация навела на интересную мысль – ребята, похоже, наркоманы и, если нам повезет, уже закинулись и видят кислотные сны. Так что, может, даже сумеем взять их, так сказать, тепленькими.

Приняв решение, следователь отправил Леху в одной коляске за помощью в управу, а мы загрузились во второй экипаж. Хотя толщина снега еще не вынуждала пересаживаться на сани, но уже затрудняла движение на колесном ходу. Так что городовой вел свой экипаж ходко, но осторожно.