Проклятье, с*ка! 1 (СИ) - Морале А. - Страница 7

— Такое бывает. Не часто, но бывает, — доктор продолжал сверлить меня любопытным взглядом. — Я вижу, он у вас молчун.

— Да, — кивнула Мира и бросила в мою сторону беглый взгляд. — Максим с самого рождения не разговаривает.

Доктор поправил очки и снова уставился в планшет. Пару раз что-то тыкнул в нем, задумчиво хмыкнул, посмотрел на меня, потом снова в планшет. Через пару долгих минут отложил свою игрушку в сторону и спросил:

— Читать умеет?

— Да, конечно.

— Это хорошо.

Покивал сам себе, достал из стола большой лист бумаги, разорвал его на несколько частей и принялся что-то писать на каждом кусочке. Через минуту обратился ко мне, громко чеканя каждое слово, словно я глухой или недоразвитый:

— Так, Максимка.

У, сука! Я думал падать в моих глазах ниже некуда, но он преодолел новую планку и пробил дно. Не люблю вот это «Максимка»!

— Я разложу перед тобой карточки и буду задавать вопросы. Ты ищи ответ на бумажках и показывай его мне. Кивни, если понял! — почти прокричал он мне в лицо.

— Извините, Семён Андреевич, — вмешалась Мира (моя ты спасительница!), — Макс хорошо слышит и всё прекрасно понимает.

— Это мы сейчас и собираемся установить, — не согласился с ней доктор. — Ты понял, Максимка? Кивни.

Я кинул, деваться мне некуда. За нами Москва, как говорил… Не помню, кто так говорил.

— Как звали первого человека, полетевшего в космос? — и пердун раскинул передо мной три карточки: «Нил», «Александр», «Юрий».

Хм. Я протянул руку и ткнул пальцем в карточку. Юрка, конечно. Хоть это я помнил.

— Молодец! — похвалил он меня и одобряюще (как он думал) улыбнулся. — Ленина знаешь? — новый вопрос.

Кивок. Ленин… Знаю, конечно, как ни странно. Не лично, вроде… Наверное. Но знаю. Не спрашивайте, откуда — этого я уже не скажу.

— Хорошо… Как звали дедушку Ленина?

Снова три карточки: «Александр», «Владимир», «Юрий».

Хм… Сложный вопрос, со звёздочкой. Ну, у Ленина было два дедушки, как у всех нормальных людей. Первого точно звали Александр, а второго вроде Николай. Вот только Николая я на бумажках не вижу, но и вопрос был только об одном дедушке. Значит, Александр. Тыкаю пальцем в карточку «Александр» и вижу на лице доктора победную улыбку.

— Хорошо, — довольно произносит мой лечащий врач и хитро улыбается. — Скажи, Максимка, с какой стороны встаёт солнце?

Снова несколько карточек на столе. Так, что тут у нас: «Север», «Юг», «Запад», «Восток». Это вопрос с подвохом? Я ни хера не пойму. Как я должен ответить? Где ответ: «Солнце не встаёт, оно всегда держится на одном месте». Так-то земля вертится, а солнце как стояло миллионы лет, так и стоит в одной и той же точке.

Или он хочет узнать, с какой стороны мы наблюдаем восход солнца? Ну это понятно — с востока. Но он же не может задавать такие элементарные вопросы. В общем, я ненадолго завис. Протянул руку, уже готовый ткнуть в «восток», но видя довольную рожу доктора, отдёрнул её обратно.

— Хм… Всё ясно, — врач принялся складывать свои рукотворные карточки. — Боюсь, он у вас по-прежнему, выражаясь научным языком, дебил.

«Да чтоб тебе самому в дебилах ходить, дебил!» — едва не выпалил я в ответ и нахмурился, прикусив язык.

— Он даже не смог на элементарные вопросы ответить, — доктор на секунду запнулся и натянул дурацкую улыбку на лицо. Затем, словно стряхнув с себя эту секундную слабость, продолжил слегка неуверенным и растерянным голосом. — К сожалению, диагноз пока остаётся прежним, — старикан развёл руки в стороны и снял очки.

В каком смысле «прежним»? Я у них в картотеке дебилом записан?! Вот сука!

— И что нам делать? — без былого огонька поинтересовалась Мира, словно знала ответ.

— А ничего. Может быть, со временем разовьётся в нормального человека, а может и нет.

— Можно вылечить? Появились какие-то методы лечения?

— Можно... Время лечит, — он рассмеялся своей остроумной шутке и утёр слезу. — Лечение обойдётся вот в такую сумму, — доктор быстро набросал на чистом клочке бумаги несколько цифр и протянул его Мире. — Вот… И это не означает стопроцентный результат, это всего лишь повысит шансы на выздоровление. Но после лечения он точно сможет вести самостоятельную жизнь, будет социально адаптирован, сможет освоить несложную профессию и будет вести самостоятельную трудовую деятельность.

— Он и так самостоятельный.

— Да? Ну не знаю. Я бы так не сказал. Да и в привычной обстановке, дома, например, дебилы относительно адекватны и самостоятельны. Это не показатель.

— А наша страховка? — Мира кивнула на листок с цифрами в своей руке.

— Страховка это лечение не покрывает.

— Да где ж я столько денег возьму? — тяжело вздохнула блондинка и посмотрела на меня провинившимся взглядом. — Это нам не по карману.

— А это уже не моё дело, — довольно заключил доктор и выразительно посмотрел на двери. — Будут деньги — милости просим!

«Старый пердун! Чтоб ты так обосрался, как лечишь. Херово и с душком!» — прошептал я одними губами, и доктор непроизвольно выпустил газы. И покраснел. А затем ещё раз выпустил. И ещё… Надеюсь, он всё же обосрался.

— Зачем вы его вообще усыновили, такого проблемного? — врач поёрзал в своём кресле и недовольно покосился в мою сторону. — Жил бы себе в приюте.

УСЫНОВИЛИ?! Так Мира всё-таки не моя мать? Вот оно как.

— Семён Андреевич! — одёрнула Мира старого пердуна и с укором посмотрела на него.

— Что? А! Он не знал? — старик небрежно отмахнулся от слов Мирославы и уверенно произнёс. — Да он и сейчас не понял. Он же отсталый. Так зачем?

— Ну… Я его не усыновляла… — Мира покосилась в мою сторону.

— Но у вас одинаковые фамилии. И вы ему не мать, судя по документам.

— Опекун, — призналась Мирослава. — А фамилия… Запутанная история. Моя сестра вышла замуж за мужчину с ребенком. А спустя месяц они погибли в аварии. Я вроде и тётя, и не тётя.

— А фамилия?

— Его отец взял фамилию моей сестры, нашу фамилию, когда они поженились. Сестра у меня была слишком… своенравная. А Кирилл, отец Макса, слишком её любил, чтобы спорить.

— Хм. Действительно запутанно, — врач нахмурился.

— Я же говорила, — подтвердила блондинка. — И вот мы с Максом уже год живём вместе.

— Вы слишком молоды для таких проблем. Зачем вам это?

— Ну как же? — брови Миры взметнулись вверх. — А что бы мне сестра сказала, брось я его или отдай в детский дом?

— А у него больше нет родственников?

— Нет. Только я… Вернее, есть, но там всё непросто.

— Ясно. Тогда терпите и тяните это ярмо.

— Это уже не ваше дело, доктор! — вспылила Мира. — И Макс не ярмо!

— Ну, как хотите, так и называйте. Дело ваше. Денег вы в него вбухаете будь здоров, а толку будет ноль.

— Так, а что с его скачком роста? Это нормально? — слегка успокоилась моя не родная тётушка.

Хоть какая-то нормальная новость за последние несколько дней. Новая информация и теперь уже понятный для меня статус Миры. Одним вопросом меньше. Словно гора с плеч свалилась.

— А, это? Да, всё в пределах нормы. Приходите через три месяца для контрольных замеров.

Домой мы брели молча, каждый думал о своём. Надеюсь, Мира не думала о словах этого старика всерьёз. Не хотелось, чтобы меня сдавали в приют, я успел привязаться к блондинке. Хотя, если ей так будет легче, пусть лучше отдаст. Ладно, не буду мешать. Может, пердун в чём-то прав, пусть девчонка подумает над его словами.

Хм, пердун… А ведь складывается очень интересная система. Как я раньше этого не замечал? Старик действительно обосрался, или просто пустил газы, едва я подумал об этом. Хотя, именно такая точность меня не интересует, достаточно того, что хоть что-то совпало с моими словами. Например, «пердун». Может, я пророк, предсказатель? Пока, правда, не замечал за собой ничего такого.

Из больницы мы вышли, и меня едва не придавили автоматические двери. Затем на светофоре автоматика не сработала, пешеходам и автомобилям одновременно загорелся «зелёный». Хорошо, я был настороже — научился за последнее время.