Проклятье, с*ка! 1 (СИ) - Морале А. - Страница 13

— Максик, ты такой милый, хороший. Настоящий мур… мур… муржчина! — признавалась мне Олька, лежавшая рядом со мной на кровати и свернувшаяся клубочком. — Был бы ты постарше, я бы тебе дала… дала…

— Ш-ш-ш… — возмущенно зашипела не ожидавшая таких откровений Мира.

— Я бы тебе отдала свою руку и сердце, — сумела, наконец, сформулировать свою мысль девушка, — и вышла за тебя замуж… Ты такой милый и заботливый…

— Бедная девочка! — сжалившись, прошептала лежащая на одной кровати с нами Мирослава, и добавила строго. — Макс! Тебе ещё рановато таскать пьяных баб домой!

— Я знаю, Мир, — покорно согласился я. — Это последний раз, обещаю.

— Ох! Как мне херово… Буэ-э-э…

Ночка выдалась весёлой. А на утро девушки выглядели так, как будто ничего и не было. Особенно Оля. Я на секунду даже подумал, что всё ещё сплю...

Вот как это у них получается? Свеженькие, чистенькие, улыбчивые. Проснулись раньше, приготовили завтрак и стали стаскивать меня с кровати за обе ноги. Что значит молодой организм. А мне бы ещё пару часиков поспать.

Имелись и положительные стороны у всей этой ситуации — Олька перестала шляться по ночным клубам, взялась за ум и стала наведываться в городскую библиотеку. Надеюсь, это не модное название какого-то бара в центре, а то я уже встречал что-то похожее. «Объект», который был совсем не объектом, «Переговорная», которая не была переговорной, и «Компромисс». Очень удобно, кстати.

— Ты где шлялся целый день? — начнёт докапываться начальник или жена.

— И не спрашивай! Сначала мы были на «Объекте», потом засели с парнями в «Переговорной».

— Ну и чем всё закончилось?

— Закончилось всё «Компромиссом».

Так что бар с названием «КГБ» или «Круглосуточная Городская Библиотека» меня совсем не удивит.

С тех пор прошло уже целых две недели. Две недели как Олька взялась за ум. Я сидел на краю крыши, допивал чай из термоса и уже собирался идти на занятия со Светланой Анатольевной, как двери, ведущие на крышу, широко распахнулись, и в них ворвалась Ольга, таща за руку рыжую подругу.

Они вломились, тяжело дыша, словно мчались сюда двадцать пять этажей, привалились спиной к двери на крышу и по-дурацки захихикали. Обе какие-то странные: красные, перепуганные, взъерошенные, но довольные и весёлые.

— Что за тётка? — скептически осмотрел я незнакомку лет восемнадцати на вид. — Я её никогда раньше здесь не видел.

— Моя подруга, — неопределённо ответила Олька.

— Почему я о ней не знаю?

— Пф-ф-ф! — фыркнула незнакомка.

— Мы недавно с ней познакомились, — ответила Оля и добавила, — в городской библиотеке.

— Говори уже правду! — рассмеялась рыжая. — В туалете библиотеки. Я туда вовсе не за книгами приходила.

— И что у вас случилось, — не слезал я с девчонок, стоя у них на пути и не пропуская на свою крышу.

— Отчим вернулся не вовремя, — весело смеясь и тяжело дыша, принялась рассказывать Оля, — а мы с Нинкой как раз занимались.

Нинка ткнула Ольку локтем в бок, и та моментально примолкла.

— Чем вы занимались? — подозрительно поинтересовался я, с прищуром глядя на ультракороткую юбку незнакомой мне Нинки, её растрёпанный вид и распухшие алые губки.

Ольга опустила глаза в пол и покраснела.

— Вот чем! — Нина вытащила руку из-за спины и продемонстрировала мне почти скуренный до основания бычок самодельной сигареты.

Теперь понятно, почему у них глазки блестят и бегают в разные стороны.

— А вообще, ты слишком мал для того, чтобы знать об этом! — фыркнула рыжая Нинка.

Нинку я невзлюбил сразу и мне пришлось терпеть её в нашей компании целую неделю. Самая хреновая неделя в моей жизни. Не знаю почему. Они заняли место на моей крыше и вечно шептались и хихикали о чём-то своём. Мне это не нравилось. Особенно то, как Нинка смотрела на Олю. Хотел проклясть её, но не стал. Это как-то по-детски, словно я маленький обиженный ребёнок. Я отстранился от этих двоих и демонстративно перебрался на другой конец крыши, места здесь хватало.

А через неделю Оля пришла на наше место сама. Подсела ко мне, как в наш первый раз, положила голову на плечо и взяла под руку.

— Прости, Макс. Я больше так не буду… Что-то немного не туда меня занесло.

— Проехали, — чересчур легко простил я её.

— Мы с Нинкой расстались. Я с ней порвала.

— В смысле «расстались»? — не понял я. — Поссорились? Не дружите больше?

— Ну, можно сказать и так, — загадочно вздохнула Оля. — Больше не дружим.

— Что случилось?

— Она над тобой посмеивалась. От кого-то узнала, что ты раньше был… болел. Не люблю, когда за спиной человека говорят о нём гадости и смеются.

— И хорошо, что расстались. Она мне сразу не понравилась. Стерва твоя Нинка. И дура, каких поискать. И это не гадости, а правда.

— Я знаю, — вздохнула Оля, — но хорошенькая стерва.

— Но дура! Озабоченная дура, — уточнил я. — Вечно у неё в голове один секс и все разговоры только о сексе. Она о чём-то другом вообще говорила за эту неделю? — всерьёз задумался я. — Только языком и молола.

— Да… Языком работать она умеет, — согласилась Олька, и на этой ноте мы закрыли все наши разговоры о Нинке.

Экзамены я сдал сразу за пять классов, не стал мелочиться и теперь усиленно готовился сдать ещё за три года. Не сразу, думаю, месяца за три я подтяну все знания и тогда буду готов. Кстати, это очень удобно. Не пришлось никуда ходить, ничего оформлять, ничего выдумывать.

Внесли вступительный взнос в присутствии моего преподавателя, которым являлась Светлана Анатольевна, инициировались в системе ИмперМинпросвящения, подтвердили данные экзаменуемого, то есть меня, и приступили к экзаменам.

Пять часов тестов, пять минут ожидания результатов и всё! Я получил диплом об окончании пятилетней школы и статус гражданина Империи с правом голоса. Что даёт это право голоса, я разберусь потом, не для этого я всё затевал. И даже не ради поцелуя в щёку от счастливой преподавательницы, которая гордилась своим учеником. Кажется, Светлана радовалась даже сильнее меня. Если честно, я вообще впервые видел её счастливой, а не суровой и строгой.

Мне выплатили стипендию за все пять пройденных лет учёбы, целых 2200 рублей. Это ни много, ни мало — полугодовая зарплата Мирославы. Вот ради чего была вся затея. Да, ради денег, как бы банально и корыстно это ни звучало.

С первых, честно добытых мною денег, заработанных собственным умом, я собирался приобрести себе, наконец, отдельную кровать. Иногда было неловко спать со взрослой, и по факту, чужой мне взрослой девушкой. Она мне не сестра и не мать. Хотя, спать мальчику с матерью и сестрой было бы не менее неловко. А Мира, к слову, мне в чём-то даже роднее. В общем, всё это неловко, непонятно и нелогично. Логично же — что мне нужна отдельная кровать. И логично разменять кровать Мирославы на две маленькие, полуторки? Логично же?

— Не логично! — сказала, как отрезала, Мира и фыркнула на меня, словно сердитая кошка.

От этого размена Мирка наотрез отказалась, ей нравилась её большая постель, и менять её она не собиралась. А ставить ещё одну кровать в комнате попросту некуда. Если только не заняться перепланировкой, придумать какие-то выдвижные-задвижные системы. Но мы же все помним ответ Миры на это, да? Да. Я мог спать и на террасе, можно поставить кровать там, но Мире эта затея не нравилась.

— Что ты будешь делать во время ветра и дождя? А зимой? — выгнув бровки домиком, спрашивала меня девушка.

Это логично. Тогда на кухне, там как раз место метр на два. Можно купить раскладушку… Которую снова негде хранить во время простоя, если только не переть её на террасу.

— Нечего захламлять террасу!

Логично, снова.

В общем, мы всё ещё раздумывали над этой проблемой. А пока раздумывали, нашли моим деньгам другое применение. Оплатили сразу за полгода вперёд услуги Светланы Анатольевны, получив солидную скидку за оплату вперёд, сходили по магазинам и прикупили мне и Мире новой одежды. Да, я снова вытянулся сантиметров на десять. На десять сантиметров ближе к старости или к возмужанию, непонятно. Такими темпами я даже не знаю, каким буду через год. Надеюсь, не старым семидесятилетним пердуном.