Назад в СССР: Лесник Книга 2 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 42

— Согласен! — я потянулся за топором. — Только двигаться тихо, значит двигаться медленно. Но и залетать сюда сломя голову, не оценив степень риска тоже нельзя!

Подготовили факелы, взяли запасные. Проверили оружие. Сбросили все лишнее. Через несколько минут, мы были готовы.

— Ну, вот и все! Выдвигаемся? — глухо спросил Андрей.- Дети подземелья мы пришли вернуть свое!

— И принесли с собой огнемет! — добавил я, шагнув в темноту.

Пробитый динамитом туннель встретил нас не только пугающей темнотой и малоприятным запахом, но еще и мрачной подземной прохладой.

Свет от факелов хоть и освещал внутреннее пространство, но бил недалеко. Повсюду попадались кости, клочки шерсти и ошметки шкур. А еще старые гильзы — видимо результаты обороны браконьеров.

Везде были следы присутствия морлоков.

Как оказалось, люди Снегирева совершили не один взрыв, а целую серию. Толщина породы была около трех метров. Они определенно знали, что один из туннелей золотоносной шахты проходит близко к поверхности. Вот только откуда? Быть может, была какая-то трещина или яма.

Матвей Иванович предположил, что так вышло потому, что близкое расположение реки за много лет частично размыло берег, при этом, возможно, обнажив часть туннеля.

После быстрого осмотра мы пришли к выводу, что этот туннель оказался самым обычным тупиком. Видимо добравшиеся сюда шахтеры поняли, что это направление не имеет перспектив и двинулись в другую сторону. А может река начала топить, вот они и прекратили все работы.

Сразу после того, как мы выбрались в центральный туннель, стало понятно, что шахта была очень старой. Возможно, ее начали разрабатывать еще с девятнадцатого века. Ширина туннеля была не более двух с половиной метров, высота чуть больше человеческого роста. Повсюду стояли массивные распорки из просмоленных деревянных балок, сбитых между собой ржавыми скобами. Все вокруг оказалось затянуто густой пыльной паутиной. Но, почему-то ни одного паука я так и не заметил.

Зато невольно обратил внимание, что через каждые двадцать — двадцать пять метров, на столбах висели старые керосиновые лампы. Некоторые валялись на земле с разбитыми плафонами. Из уцелевших даже удалось поджечь три штуки — в них все еще были остатки керосина. Скорее всего, их заправляли уже браконьеры Снегирева, когда сунулись сюда в поисках легкого золота.

Воздух в туннелях был затхлый, прохладный. В нем ощутимо пахло плесенью, одновременно пылью и еще чем-то старым, неприятным. И эта смесь запахов не походила ни на что. По крайней мере, на тот момент конкретного ответа у меня не было.

По центру туннеля шла узкоколейная железная дорога. Неподалеку от нашего местоположения были видны несколько чугунных вагонеток, наполненных породой. Возможно, они стояли здесь уже не первый десяток лет, несмотря на то, что шахта была закрыта в начале пятидесятых. Впрочем, это непроверенная информация.

Мы прошли метров сорок и уткнулись в развилку.

— Куда дальше? — спросил Андрей. — Справа и слева одна и та же картина.

— Федор? — мы обернулись к проводнику.

С самого начала, еще перед спуском, тот трясся от страха и категорически не хотел спускаться в шахту. В глазах парня читался животный страх, непонятно чем вызванный. Уговорить его удалось с большим трудом и только после того, как Матвей Иванович сунул ему в руку наган. Само собой, был разряженным. Еще не хватало, чтобы он с перепугу выстрелил в кого-нибудь из нас.

Я не считал это хорошей идеей — какой от него толк, если он здесь никак не ориентируется? Только под ногами будет путаться, еще случайно под прицел попадет или словит случайную пулю. Опять же, золотое правило — больше народу, меньше кислороду. Тем не менее, егерь настоял на том, что он все-таки отправится с нами и толк от него есть.

— Я не знаю! — боязливо отозвался тот, глядя по сторонам. — Никто кроме браконьеров и Митьки сюда еще не спускался.

— Погоди, так он что, тоже был здесь? — удивился я.

— Конечно. Дважды. Только он днем спускался, когда морлоки в своих глубоких норах прячутся. А далеко он не уходил. Опасался. Пытался капканы ставить, но те их унесли с собой.

— Дай угадаю, он золото, наверное, искал? — спросил Иваныч.

Федор закивал головой.

— Странно, что у него не хватило ума обыскать мельницу! — заметил я. — Там, где я обнаружил огнемет, было два деревянных ящика. А в них как вы думаете, что?

— Что?

— Золотая руда. Пусть не самого лучшего качества, но все же, это то самое золото, которое можно было продать. И его ему могло хватить на всю жизнь.

— Быть может, просто не нашел?

— Не знаю, все может быть. Хотя и маловероятно. Он несколько недель терся с браконьерами и наверняка знал, что они уже что-то нашли. Скорее всего, он решил, что золото ради безопасности оставили в шахте. Именно его-то он там и искал.

— Мутная история. В ней многое не укладывается в привычное понимание! — покачал головой егерь. — Федя, я тебя очень прошу, попытайся вспомнить, может Митька что-то говорил? Хоть что-нибудь?

Но тот упрямо качал головой, и твердил одно и тоже. Выглядело это вполне искренне.

— Предлагаю идти влево! — вдруг заявил Андрей, махнув рукой на слабоумного.

— Почему?

— Ну, сами подумайте. Снаружи русло реки изгибается вправо, так?

— Вроде да. И что?

— А то, что левый туннель либо должен круто сворачивать, либо уходить вглубь, прямо под реку. Правый же, скорее всего, ведет к основному входу в шахту, а до него где-то километра четыре. Здесь есть железная дорога, но катать тяжелые вагонетки вручную будет очень тяжело. Это минимум пять-шесть шахтеров на одну вагонетку, представляете? Если туннель идет вглубь, значит оттуда и пришли морлоки.

— Верно рассуждаешь! — согласился старик. — Тогда, идем туда!

Сказано — сделано. Отправились в левый проход и судя по всему, не ошиблись. Постепенно он начал плавно изгибаться вниз и влево, как будто бы и вправду уходил под реку. Гнилуша река небольшая, но все равно, ее глубина метра два с половиной достигала. Соответственно, туннель должен был проходить на уровне метров десяти-пятнадцати.

Первым шел я. Подготовленный огнемет висел за спиной — его мы условились использовать только в случае крайней необходимости, когда не будет хватать огнестрельного оружия. В одной руке был факел, в другой двуствольный обрез, заряженный гвоздями.

Следом за мной шел Иваныч, потом, что-то бормоча себе под нос, ковылял Федор. Замыкал наш маленький отряд Андрей, тоже с факелом.

Туннель был неровным, иногда в земле попадались трещины. Видно было, что его пробивали вручную. Местами порода осыпалась, кое-где еще попадались висящие корни деревьев. Постепенно, по мере углубления, они пропали.

Здесь было очень тихо. Мы то и дело прислушивались, но если морлоки здесь — они наверняка умеют перемещаться тихо. Как-то же они на бдительных кабанов охотились же?

А вот мы сами, как ни старались двигаться тише, все равно, издавали достаточно шума. Эхо разносило звуки далеко вперед, что само собой нас демаскировало. Ну и что с того? Пусть эти подземные уродцы знают, что мы идем!

Примерно через минут пять, мы остановились. На одной из перевернутых вагонеток, лежала старая карта. Быстрый осмотр показал, что это карта здешних туннелей. Видимо, делали ее еще шахтеры, а потом ее кто-то нашел. Возможно, тот же Митька. Обозначения со временем стали плохо читаемыми, но общий смысл был понятен.

— Это карта похожа на ту, что была у моего отца! — тут же заявил слабоумный Федор, едва увидел находку. — Митька украл ее!

— Я почему-то не удивлен. На что он вообще рассчитывал, зачем бросил тут карту?

— Быть может, уже запомнил ее?

— Может быть и так! — ответил я, напряженно всматриваясь во тьму. Ежесекундно ожидал, что в следующий момент они словно тараканы полезут из темноты, унюхав свежее мясо. Правда, тела браконьеров они не тронули, значит человечина им не особо по вкусу.