Назад в СССР: Лесник Книга 2 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 13

— Что-то и впрямь на праздник не похоже! — заметил я. — Монгол, в чем дело?

— Пока не пойму. Так… Вон председатель! — он указал на мужчину, в центре толпы. — Сейчас узнаем.

Председатель сельсовета Прокофьевки, оказался грузным полным человеком, лет пятидесяти с копейками. Лицо розоватое, пухлое и отдаленно смахивало на блин. Сверху лысина, поросшая редкими седыми волосами. Глаза добрые, голубовато-серые. Сразу понятно, что он человек добрый, мягкий и податливый. Да уж, с прошлым председателем Соболевки Тимофеем Александровичем, конечно, не же сравнить. Тот оказался тем еще перцем.

— Николай Егорович! — окликнул его Монгол, двинувшись навстречу. — Что у вас тут случилось?

Тот оглянулся в недоумении, но разглядев приближающегося охотника, махнул в ответ рукой. Мы двинулись следом.

— Привет, Монгол. Где это ты пропадал?

— Все гуляю. Утром вчера, товарищей встретил. С одним вопросом разбирались неприятным, у северного зимовья. Пришлось нам ночью к болотам прогуляться.

Увидев егеря, Николай Егорович поприветствовал и его:

— Ба, Матвей Иванович! Тебя-то как в наши края занесло? К Кузьмичу?

— Попутным ветром, — отозвался старик. — Привет, Коля. Ну, можно и так сказать. Что за столпотворение здесь?

— Да вот, странное дело приключилось. Склад с провизией кто-то разграбил.

— Склад? — изумился егерь. — Откуда он у вас здесь?

— А вот теперь есть. Да еще в марте сюда топографы вертолетами триста килограмм провианта закинули, попросили отвести помещение для хранения. На пару-тройку недель. Консервы там, крупа, сало, мясо вяленое. Ну и указание по телеграфу пришло, только странное оно какое-то было. Мы помещение отдельное выделили, очистили, туда все и сложили. Ну вот оно и лежало все это время, под замком. Только прошло уже почти полтора месяца, а его никто не берет. Зато как раз сегодня ночью, склад этот и разворовали.

— Да ладно! Кто это такой смелый? — вырвалось у меня.

— Вот и мы думаем, кто? — вздохнул Егорович. — Пропало около тридцати банок с тушенкой и рыбой, почти все сало. Крупу не тронули, вяленое мясо тоже. Сломали дверь. Сторож Митька ничего не видел и не слышал. Говорит, отлучился по нужде, а когда вернулся, проверять не стал. Да и из него и сторож, как из меня московский генерал. Небось, проспал всю ночь, а сейчас басни рассказывает.

— Можно посмотреть? — спросил я у председателя и не дожидаясь ответа, двинулся к двери.

— А это еще кто такой? — услышал я за спиной голос Егоровича, — молодой совсем. Иваныч?

— Новый егерь Соболевки!

— А чего вы вообще тут забыли? — вдруг насторожился Николай Егорович.

Что они там обсуждали дальше, я уже не слушал. Меня очень заинтересовал вовсе не тот факт, что был ограблен продовольственный склад. Дело было совсем в другом — справа, у покосившегося деревянного сарайчика я заметил Федьку, что по ночам в окна заглядывает. Рядом с ним стояло какое-то тело, с ружьем в руках. Судя по всему, это и был Митька, который сторож. Видно было, что они знакомы, хотя оба делали вид, что происходящее вокруг их не касается.

Также, я обратил внимание на висящую на одной петле деревянную дверь. Остановившись рядом с ней и осмотрев ее, я понял, что дверь не просто сломали. На досках были различимы борозды, кое-где края были раскрошены в щепки, а нижняя петля вырвана из доски вместе с гвоздями. Создавалось некоторое впечатление, что тот, кто это сделал, будто бы не знал, как ее открыть. То ли монтировкой пытался вскрыть, то ли когтями… Очень странно! Примерно что-то похожее было и на ставнях в зимовье Степана Кузьмича.

Неторопливо войдя внутрь, я бегло осмотрелся и увидел разбросанные повсюду консервные банки, одна из которых была раздавлена, а из лопнувшей жестяной стенки вытекла часть густого содержимого. Ощутимо пахло пылью и сеном.

Помимо самих консервных банок, еще было разорвано два мешка с гречкой, и растрепана картонная коробка, в которой хранилось вяленое мясо.

И больше ничего. Выглядело все просто и примитивно. Само помещение — обычный дощатый сарай, без окон, с одной единственной дверью. Места внутри немного, большую часть как раз занимал провиант топографов. Странно, зачем закидывать столько еды, если в этом районе им нечего делать?

Еще до этого, по пути в поселок, я интересовался у Монгола, что там дальше на юг. Так вот где-то юго-восточнее располагался городок Кыштым. Озер и болот в этих краях хватало, но еще больше их было далеко к востоку.

Выбравшись из сарая, я еще раз осмотрелся и увидел, что Митька уже отошел от Федора и что-то рассказывал одной из женщин.

— Эй, парень! Ну-ка расскажи, что тут произошло? — без раздумий, заявил я.

На вид ему было около двадцати, может немного больше. Тот покосился на меня недоверчивым взглядом и фыркнул:

— А ты вообще кто?

— Моя фамилия Громов! Я из министерства охотничьего хозяйства области. Провожу расследование по поводу случившегося с продскладом. Мы с егерем Соболевки оказались неподалеку, решили посодействовать. Будем искать виновных. Так что здесь произошло?

Волшебная фраза — искать виновных — сработала так, как я и рассчитывал. Тот стал куда разговорчивее, поубавив пыл. Краем глаза я заметил, что Федька выглядывает из-под сарая, косясь в нашу сторону. Что-то тут не чисто.

— Я ни в чем не виноват, — затараторил тот. — Стоял тут, бдил. Все было тихо. А утром вот это и увидел. Ну и тревогу забил.

— И все?

— Ну да. А что?

— Ну, например о том, что покинул место наблюдения говорить не будешь? Ты ж по нужде ходил? А куда?

— В смысле? Я никуда не уходил! — взвился тот.

— Да? А у председателя другие сведения. Так кому мне верить?

— Я правду говорю.

— Угу, хорошо. Тогда почему же ты не услышал, как ломают деревянную дверь? Дело было ночью, в тишине. И вдруг дверь начинает скрипеть и хрустеть, а ты ничего не слышишь?

— Плохие новости! — я услышал разочарованный голос Николая Егоровича. — Что ж мы теперь будем делать без Кузьмича? Егерь он был отличный, хоть и вечно в лесах пропадал.

Я оглянулся.

— Нового назначите, — заявил Иваныч и двинулся ко мне.

Видимо, Матвей Иванович уже рассказал Егоровичу историю прошедших суток. Тот воспринял новость с состраданием и даже с некоторым страхом.

— Да ну правду говорю, ничего не слышал! — возмутился Митька.

— А может, это вы сами склад грабанули? — глядя ему прямо в глаза, жестко надавил я. — Вы с Федькой!

— Что? Нет! Не мы это!

— А кто?

— Да не знаю.

— Знаешь! — зарычал я. Уже по глазам было видно, что он трындит.

— Ну, мы… — он запнулся… Глаза виновато бегали по сторонам. — Мы… Мы и в правду собирались вскрыть склад, нас Андрей уговорил.

— Да? И что за Андрей?

— Он на окраине живет, я могу показать! Он там, там!

— Сначала скажи, что за Андрей? — отрезал я.

— Ну… Его отец, вроде как крупный браконьер, — промямлил он. — А вы же из Соболевки?

— Верно, а это-то причем здесь?

— Его фамилия Снегирев. Знаете такого?

Услышав про Снегирева, я сильно удивился.

Неужели сынок сбежавшего браконьера живет здесь, в Прокофьевке? Вот так любопытное совпадение! Если провести аналогию, то несложно допустить и тот факт, что его мутный отец, вместе с бывшим председателем Соболевки тоже может быть где-то здесь. А значит и угроза от браконьеров по-прежнему актуальна, несмотря на декабрьские события. Вот дерьмо, а?

Так, стоп. Ведь пока еще никаких доказательств у меня нет. Еще нужно разобраться, что к чему, все проверить и уже тогда делать выводы.

Хоть большая часть местных жителей уже и разбрелась по своим делам, человек пять еще оставалось. Зеваки, одним словом — такие всегда есть. Ну, оно и понятно. В Прокофьевке редко что случается, а тут такое событие — ограбление! Да еще и такое странное, ведь грабители оставили после себя необычные следы, которые и меня поначалу сбили с толку.