Оборот первый (СИ) - Бачурова Мила - Страница 48

— С любовником сбежала! — объяснил я на ходу какому-то персонажу, в качестве извинения за то, что едва не выбил у него из рук букет цветов. — Догоню — убью обоих!

Мужик, подумав, одобрительно кивнул. Ещё один, едущий впереди, оглянулся и посторонился, уступая мне дорогу.

— Вот шалава! — возмутилась бабка в зелёной накидке. И придержала за рукав спутницу, бабку в коричневой накидке, освобождая мне проезд. — Беги, сынок!

— Бегу, мамаша! — прижимая руку к сердцу, крикнул я. — Несусь на крыльях любви!

Три девчонки-подростка, едущие передо мной тесной кучкой, брызнули в разные стороны.

— Вот это ни фига себе любовь, — восхитилась мне вслед одна. — Меня бы так догоняли!

Ответа подружек я уже не слышал. Набрал приличную скорость, и расстояние между мной и Дианой начало сокращаться.

Я бы её догнал, это точно. Уже примеривался, как сдёрну со спины рюкзачок, лямки у него — одно название, оборвутся на раз. А потом… Ну, я влюбленный или где, в конце концов? Уж поцеловать-то любимую имею право? По крайней мере, попытаться. А то народ не поймёт, фиг потом дорогу уступят… Чем быстрее сокращалось расстояние между мной и Дианой, тем всё более интересные картинки мелькали в голове. Интересно, если бы я её всё-таки догнал, вспомнил бы вообще, что изначально охотился за пепельницей?.. Но этот вопрос так и остался без ответа.

Последнюю сотню метров мы поднимались вверх на очередной развязке. Моя доска была явно мощнее, чем у Дианы, я неотвратимо приближался к ней, и уже даже руку вперёд вытянул — когда Диана, в верхней точке подъема, вдруг резко забрала влево, соскользнула с дороги на заснеженную обочину и понеслась вниз. Збышек спрыгнул за ней. Снег забил из-под ледянок красивыми фонтанчиками. Я машинально попробовал проделать тот же фокус — и второй раз за сегодняшний день полетел в сугроб.

На этот раз катился дольше, уклон тут был будь здоров. А в завершение полёта ещё и по лбу схлопотал — прилетевшей вслед доской с огнедышащим драконом. Аккурат в зреющую шишку, ага. А ещё говорят, два снаряда в одну воронку не попадают! Ещё как попадают, аж воронка гудит.

Разумеется, к тому моменту, когда выбрался из сугроба, Дианы со Збышеком уже и след простыл. Ощупывая своё многостадальное тело в поисках повреждений, я вдруг наткнулся на неожиданный предмет. На шее болталось серебряное сердечко, пронзённое стрелой.

Ох ты ж блин! Это ведь, стоило мне только надавить на него…

Пс, Костя, — охладил себя я. — Даже если бы ты вспомнил, что можно так сделать — признайся, вызвал бы альянсовцев? Ну, скажи честно, никто не узнает!.. Вызвал бы? Позволил бы повесить над Дианой глушилку и преградить ей дорогу сотней «менов ин блек», или кого уж у них в Альянсе вызывают для задержания межмировых преступников?

Я вдруг очень живо представил себе, как это могло бы происходить. «Мен ин блек», растянувшиеся цепочкой, появляются перед Дианой и Збышеком. Диана отчаянно отстреливается, Збышек носится вокруг неё, суматошно кудахча: «Диана! Ах! Они стреляют! Что же мне делать?!»

А на заднем фоне я, весь такой офигенный, на ледянке с драконом. Подлетаю к Диане и говорю:

«Душа моя! Оставим эти споры. А не спеть ли мне песню о любви?»

А Диана, такая:

«Нет, бл@ть! Не спеть!»

Н-да, что-то не то. Что же ей сказать-то? Надо будет подумать.

Пока я думал, у обочины столпились сочувствующие.

— А нечего было жене внедорожник покупать! — назидательно встретила меня бабка в зелёной накидке.

— Я и не покупал! — огрызнулся я. — Ей мама подарила на день рождения.

— Видать, такая же шалава, — поставила диагноз бабка. Повернулась к спутнице. — Я своему дурню, сколько раз говорила: выбираешь жену — смотри на тёщу! Да разве ж они слушают?

Ей-богу, будто с родного двора не уходил. Бабки, видать, во всех мирах одинаковые.

Под эмоциональные пересуды о нравах современной молодёжи я встал на ледянку и покатился прочь.

— Костя! — Тян, едва завидев меня, заметалась так, словно её венерически больной крокодил укусил. — Костя!!! Ну, где тебя носит?! Тут такое творится! Такое!

Я огляделся по сторонам. Тян, всё-таки, уже немного знал. Полиции не увидел, никого, похожего на полицию, тоже. Арестовывать нас явно не собирались, а прочее «такое», что могло произойти в моё отсутствие, наверняка можно пережить.

— Ну? — спрыгнув с доски, спросил я. Бедро болело всё сильнее. Шишка на лбу — тоже. — Где пожар? Уже шланг разматываю.

— Костя! — Тян почти рыдала. — Ты угнал чужую доску!

Открыла, тоже, Америку.

— Во-первых, не угнал, а позаимствовал на время. Во-вторых, готов вернуть по первому требованию. Ну? Где хозяин? — Я ещё раз огляделся. Народу возле входа в страховое агентство не прибавилось.

— Ушёл, — всхлипнула тян. — Заявление в полицию писать.

— Вот сволочь, — возмутился я. — А поговорить?

— Он сразу за тобой выскочил, — объяснила тян. — Это тот парень, которому Диана по носу двинула. Как выскочил, как разорался!

— Ну, ещё бы. Мне бы так двинули, я бы тоже орал… Подожди, — дошло до меня, — так я у этого хомячка доску угнал?!

— Его зовут Мишель. — Тян вытащила из кармана комбинезона визитку. — Я сказал, что это недоразумение, и, как только ты появишься, мы немедленно…

— А ну, дай. — Я выхватил у неё визитку.

Всё как у нас: логотип конторы, имя, фамилия. Вместо электронного адреса и телефона — строчка цифро-букв, вот тебе и все отличия.

Сверяясь со строчкой, я принялся тыкать в кнопку на браслете.

— Слушаю, — раздался через некоторое время после соединения недовольный голос.

— Алло, это Мишель?

— Да.

«… на!» — чуть не выпалил я, но сдержался. Диана оставила единственный след. И он вёл к этому придурку.

— Здравствуйте. Прошу прощения, произошло недоразумение. Я по ошибке забрал вашу ледянку.

— Не может быть, — издевательски изумился голос. — И как вы собираетесь объяснять это недоразумение полиции? Моё заявление у них. Ледянку разыскивают.

Вот же гнида! Подождать полчаса — никак?.. Но нет, Костя, держи себя в руках.

— Это досадная ошибка, — заскулил я, — спасибо, что оставили визитку! Я готов привезти вашу ледянку прямо сейчас.

— Что ж, попробуйте. Надеюсь, по дороге вас не арестуют.

— Тоже от всей души надеюсь на это! И ещё на то, что вы заберете заявление. Я, видите ли, не местный…

— Я догадался, — оборвал Мишель, — при наличии заявления, из нашего мира вас не выпустят. Готовы обсудить этот вопрос?

Вот скотина. Не успели познакомиться, уже к вымогательству перешёл.

Если бы я был собой, Мишель узнал бы о себе много нового. Но я был, к сожалению, не собой, а проштрафившимся туристом, трепещущим перед местной пенитенциарной системой.

— Разумеется! Всё, что в моих силах!

— Очень рассчитываю, что у вас хватит сил. Записывайте адрес.

— Э-э… — Я огляделся.

Писчебумажных принадлежностей под рукой не наблюдалось. Секретарши, держащей оные на бюсте пятого размера, почему-то тоже. Я присел над сугробом.

— Диктуйте.

Мишель продиктовал. Я начертил пальцем на снегу цифро-буквенный код.

— Спасибо!

— Жду вас в течение получаса. Если появитесь позже, не застанете, у меня свидание.

— Лечу! — заверил я. — Мчусь на крыльях любви! То, что планирую сделать, вам не грезилось даже в самых смелых фантазиях! — и быстро, пока язык не успел добавить подробностей, нажал отбой. Спросил у тян: — А где моя-то доска?

— Так этот Мишель на ней в полицию уехал. С работы его отпустили, раз такое дело.

— То есть, ему можно чужие ледянки угонять, а на меня — заяву?!

— У тебя прокатная ледянка, — объяснила тян. — Насколько я понял местную систему, ими кто угодно может пользоваться. Взял из стойки, покатался, сколько надо, и можешь в любой стойке оставить.

— А как определить, что ледянка прокатная?

Тян указала на цифровой ряд, украшающий край её доски: