Оборот первый (СИ) - Бачурова Мила - Страница 29

Низкий стол, насколько я понял, заодно являл собой стул и тумбочку. Помимо него, в камере находились койка и унитаз. Койка застеленная и, как ни странно, вполне удобная. А металлический унитаз до того чистый, что аж сверкал.

— Сюда ведь абы кого не сажают, — объяснил мне охранник. Имя свое он не назвал, сказал, что не положено, и аж раздулся от важности. Зато обо всём остальном трепался без передыху. — Здесь только благородных господ содержат, ежели, скажем, в пьяном виде до выяснения обстоятельств. Так что всё тут по высшему разряду. Кормят с королевской кухни, но выпивка — сам понимаешь.

И посмотрел так многозначительно, что я сразу спросил:

— Сколько?

— Триста нимиров бутылка.

— Ишумского? — решил блеснуть образованностью я.

Охранник посмотрел с уважением. И кивнул:

— Тоже можно. Семьсот.

Да и хрен с ним, гулять так гулять. Когда ещё-то в тюрьме нажрусь? К тому же деньги не мои, а Шарля, две тысячи обещанной компенсации толстяк ещё не выдал. А я тут, между прочим, по милости Шарля оказался, так что пусть расплачивается.

— В рюкзаке, — сказал я, — кошель во внутреннем кармане.

Рюкзак мне охранник не отдал всё с той же формулировкой: «Не положено. Если что понадобится, скажешь, сам достану». Вот и понадобилось.

Охранник вытащил кошель, показал мне две бумажки по пятьсот. Достал из кармана куртки собственный кошелек и отсчитал три сотенных сдачи. Произведя бумажную рокировку, застегнул рюкзак. Потом подошёл к двери в соседнюю камеру и загремел ключами. А через минуту вынырнул из камеры с бутылкой оранжевого напитка в руках. Ну, ей-богу, натуральная фанта.

Пить со мной охранник, правда, отказался.

— Не положено. Да и язва у меня.

Я сочувственно покивал и налил вина в чайную чашку.

— Бокалы тоже не положено, — глядя, как наливаю, вздохнул охранник.

Я пренебрежительно махнул рукой:

— Да и ладно, подумаешь! Вот, помню, мы как-то в сквере возле общаги из крышки от дихлофоса бухали — вот это жесть была, одна крышка на троих. А так-то — вон, какая красота. — Фанта благородно просвечивала сквозь тонкий фарфор. — Давай, батька «не положено», — поднимая чашку и салютуя охраннику, сказал я. — Будь здоров! Лечи язву.

Охранник так и не заткнулся, всё рассказывал о своей тяжёлой жизни. И язва у него, и жена похуже язвы, а начальство такое, что и жену и язву переплюнет.

Усыплял похлеще маминого сериала, и бутылку я в итоге не допил. После третьей чашки понял, что глаза слипаются. Отошёл к унитазу, а потом объявил:

— Спать буду. За мной ведь рано придут, наверное.

— Рано, — отчего-то загрустив, подтвердил охранник. — Ну, ложись, хоть выспишься. В мирное-то время я сюда и девок водил, если господа желали. А сейчас не получится, народу во дворце — тьма, и охрана усиленная.

Я попытался изобразить лицом, что из-за отсутствия девок переживаю, но не сказать, чтобы очень. Трепаться с охранником уже сил не было.

— Может, тебе ещё чего надо? — не отставал он.

Я мотнул головой.

— Ну, дело хозяйское. Умыться сейчас подам.

Принёс откуда-то влажное полотенце и кубик непонятно чего, завёрнутый в бумажку. Мыло, что ли? Я взял. Развернул.

— Для гигиены полости рта, — объяснил охранник.

О как. «Мыло», оказывается, жевать надо.

Пожевал. Ну и дрянь, как будто правда мыло жую… Сплюнул в унитаз, обтёр полотенцем лицо и руки и вернул его охраннику. Раздеваться не стал, плюхнулся на койку прямо в джинсах. Только кроссовки снял.

— Доброй ночи, — почему-то ещё грустнее сказал охранник. И погасил свет — квадратную лампу в потолке, закрытую решёткой.

Его бы воля — до утра бы трепался, наверное.

— Угу, — зевнул я. — И тебе не скучать.

Вырубился, кажется, раньше, чем договорил.

— Константин Дмитриевич, проснитесь.

Меня трясли за плечо.

Мама?.. Светка?.. Или Ирка, прости-господи?.. Зарекался же с ней… Так, глаза не открываем, пока не разберёмся.

— Константин Дмитриевич! — Потряхивания стали более настойчивыми. — Проснитесь, пожалуйста.

Константин Дмитриевич, значит. Интере-е-…

И тут меня аж подбросило.

Какая, на фиг, мама?! Какая Ирка?! Я в другом мире! Диана сбежала, тян — мужик, Шарль — компьютер, а я в тюрьме!

Я вскочил и открыл глаза.

— Не пугайтесь, я не причиню вам зла.

На меня смотрела принцесса.

— Не пугайтесь, я не причиню вам зла.

Честно скажу — то, что это принцесса, я понял не сразу.

Вместо сложной многоуровневой причёски по плечам девушки рассыпались кудряшки. Лицо без косметики стало проще, а платье с завлекательным вырезом принцесса сменила на блузку и юбку.

— Не буду, — пообещал я. — А ты… вы… как вообще… — завертел головой, пытаясь разглядеть за решёткой охранника.

— Не беспокойтесь, он спит. И проспит ещё долго. Я об этом позаботилась.

— Как?

Принцесса подняла с пола и показала мне пульверизатор, вроде того, из которого матушка цветы на окне опрыскивает. Объяснила:

— Здесь снотворное. При попадании на слизистую вызывает глубокий сон. Этот препарат используют на скотных дворах, усмиряют взбесившихся животных.

Я наконец-то разглядел, что охранник действительно спит, сидя на стуле и привалившись к стене. Дядьку стало жалко. Ввалит ведь начальство, поди… Проворчал:

— Что-то так себе с него племенной бык.

— Препарат безвреден, — успокоила принцесса. — А стражник спал и до моего прихода, даже не заметил, что я появилась.

— У него язва, — заступился я, — и жена. Где еще отдохнуть-то человеку, если не на работе?

— Он не должен спать на посту!

— Можно подумать, ты должна по ночам по тюрьмам шастать. — Тоже мне, правильная нашлась. Свет в камеру шёл из коридора — не кромешная тьма, но и не светло, газету читать не получится. Однако то, как принцесса покраснела, я разглядел. — Нет, чтоб спасибо дядьке сказать! Вот, что бы ты делала, если бы он не дрых?

Она пренебрежительно махнула рукой:

— Я была уверена, что спит. На этот пост всегда стариков ставят, потому что здесь контингент не проблемный, одни аристократы. Сидят себе спокойно, ждут, пока освободят.

— Ну, есть такое, — согласился я. — Я, конечно, не ари… в смысле, я тоже аристократ, вот и не рыпался. Ладно. Ты, это. Чего хотела-то?

Принцесса покраснела ещё больше. Отвела было глаза, но потом решительно вскинула голову. И объявила:

— Вы нужны мне, как мужчина.

Ах, вот оно что. Знаем, проходили. «Требуются молодые, сильные, глупые ребята».

— Шкаф передвинуть? — поинтересовался я. — Холодильник на дачу отвезти? Или папаша во дворце ремонт затевает, прости-господи?

Принцесса меня, кажется, не услышала.

— Вы нужны мне, как мужчина, — с непонятной обречённостью повторила она. И взялась за пуговицы блузки.

Если бы мне в прошлой жизни кто-нибудь сказал, что схвачу за руки девчонку, которая передо мной раздеваться начнёт, я бы ржал, как бешеный. Но сейчас сделал именно это: обеими руками ухватил принцессу за запястья. И почувствовал, какие они холодные — перенервничала, видать. Как бы в обморок не хряпнулась, что я с ней делать-то буду?

— Так, подруга. Погоди со стриптизом… Ща.

Я встал с кровати. Поднос с посудой охранник убрал, но бутылку и чашку я ему не отдал — зря платил, что ли? И вообще, аристократ я или где? Они, говорят, по утрам шампанское хлещут, значит, и я имею полное право накидаться. Ну и вообще, мало ли, вдруг принцесса ночью заглянет.

Я налил в чашку вина. Протянул принцессе:

— Пей.

— Что это?

— Фанта.

— Что?

— Да пей, говорю! Не отравишься. — Я втиснул чашку ей в ладонь.

Принцесса осторожно понюхала.

— Это же алкоголь!

Я всплеснул руками:

— Да ладно? Надо же. Забродило, наверное.

Принцесса непонимающе смотрела на меня. Офигеть, всё-таки, до чего доверчивая. Я вздохнул: