Яга против Кощея (СИ) - Эм Лия - Страница 25

– Куда путь держишь, девица-краса? – завёл разговор самый смелый из парней.

Видать, сам начальник заставы мне глазки строить удумал.

– Ой да заплутала я, добрый молодец! Путь держу в Златоград на ярмарку вместе с тятей моим, да по ягоды пошла и заблудилась в лесу, – напропалую врала я.

– Отдохни, девица, присядь с нами, медовухи выпей. Опосля проводим мы тебя к тяте, ни один волосок с твоей прелестной головушки не упадёт! – с улыбкой пообещал мне богатырь.

А я прям вся зарделась, очи потупила, а сама думаю: «Сейчас вы у меня сами как отдохнёте! Дайте только до медовушки вашей добраться!»

– Ой, спасибо, добрые молодцы! – поклонилась в пояс и пошла за богатырём в сторожку.

В сторожке оружия тьма и богатырей человек десять, не меньше, оказалось. Вот это Василиса перепугалась! Иначе с чего бы ей такую облаву устраивать? Вот только чего же она боится? Уж явно не меня. Тогда Кощея, получается? Хотела его обыграть, а не вышло. Только разозлила мужика, вот теперь сердчишко-то в пятки и ушло от страха. И правильно, пускай боится! А я ей тоже отсыплю на орехи, вот только до столицы доберусь.

А богатыри уже и стол накрыли, да медовуху из кадки разливать собрались. Только один из богатырей за черпачком потянулся, я уж тут как тут:

– Ой вы добры молодцы, позвольте вам за доброту отплатить да поухаживать за вами. Небось, уморилися службу нести да за злодеями гоняться.

– Благодарствую, красавица! А как звать-то тебя, красна девица? – спросил голубоглазый блондин.

– Так Марьюшкой кличут! – потупилась я, незаметно подливая в кадку зелье сонное.

– Марьюшка, а пойдёшь за меня замуж? – спросил синеглазый брюнет в золотой кольчуге с мечом наперевес.

Я аж от неожиданности чуть пузырёк с зельем не выронила. Вот бы был караул!

– Я без благословения батюшки не могу, да и как же это я за незнакомого молодца замуж выйду?

– Так сейчас и познакомимся! – улыбнулся брюнет, подняв чарку с медовухой.

Выпили мы с молодцами по чарочке. Ну как выпили? Молодцы-то пили, а я вид делала! Глазки им строила, всем улыбки дарила и слова ласковые говорила да зубы заговаривала, а сама медовуху под стол выливала. Пока мужиков спаивала, получила ещё парочку предложений о замужестве.

Всё ждала, когда же зелье подействует, а они всё не засыпали! Медовуху уже всю вылакали, глазки масляные всё ниже стали опускать, да предложения всё откровеннее делать. Если сейчас не заснут, не знаю, что дальше делать. Может, я вместо сон-травы дурман-травы сыпанула, дурья голова?! Ягой себя возомнила, вот сейчас и огребу. Успеть бы Кощея на помощь позвать, а то богатырей как-то многовато на одну меня. Да это уже совсем другая сказочка получается!

Брюнет, что первый свататься стал, ручищи уже ко мне потянул. Я уж было заорать собиралась, да не успела. Отрубились они все одним махом, моськами в стол впечатались и захрапели.

Фух! Подействовало варево. Выскочила я на улицу, рукой махнула, кукушкой прокуковала – Кощею знак подала. В ту же минуту мои защитнички из кустов вылезли – и давай богатырей обыскивать. Соловей сразу золотишко прихватил, а Кощей меч взял. Ну я решила промолчать: на войне все средства хороши.

Так мы через заставу и проскочили. Да недолго радовались, конный патруль впереди увидели, и опять в чащу лесную бежать пришлось.

Как же нам незамеченными из лесу выйти? Вокруг столицы поля да сады, да и люд простой там повсюду шныряет. Не заметит нас только слепой.

День к вечеру уж клонился, а мы так путного ничего и не придумали. Я уже притомилась, еле ноги передвигала. А заросли всё гуще становились, да темнело с каждой минутой всё больше. И конца, и края этому лесу дремучему не было.

Вдруг мне под ноги шар какой-то вылетает. Чуть с ног не сбил, гад эдакий. Я от неожиданности и испуга хотела его пнуть куда подальше, за что тут же поплатилась. Шар впился зубищами в мой сапожок, еле отодрала от себя.

– Ты по что людям добрым под ноги кидаешься?! – напустилась я на нападавшего, который был похож на краюху хлеба огромных размеров.

– Вы простите-извините, дело важное, спешу! – скороговоркой отбрехался кругляш, выпрыгивая из моих рук.

Я от такой наглости даже не нашлась, что сказать. Стояла и пялилась на это форменное безобразие.

– Это кто такой торопливый? Неужто Колобок? – хмыкнул Соловей.

– Здоровеньки булы! Ай никак Соловушка в лес пожаловал? – оскалился Колобок и быстро покатился в сторону зарослей малинника в попытке скрыться.

– А ну стой! – свистнул Соловей. – Иначе съем.

– А я тебе песенку ещё не спел! Как же ты меня есть будешь? – заржал Колобок, катясь дальше.

– Так ты спой! – крикнул Соловей.

Видимо, у Колобка был пунктик на эту тему. Потому что стоило разбойнику произнести эти слова, как Колобок тут же вернулся, вскочил на пенёк и сиплым басом завёл:

«От дедки я ушёл,

От бабки я ушел,

Скатился я до дна,

И по рукам пошёл!»

А я глазам поверить не могла. Вот это вот тяжёлое и твёрдое страшилище с зубастой пастью, коркой чернее чёрного, и есть Колобок? Жуть жуткая! Такого даже в «Последнем Богатыре» не додумались снять. Такое чувство, что бабка его в печи дня три жарила, или он к нам из Африки прикатил.

Пока я размышляла на эту тему, мужики успели договориться и уже активно обсуждали дела насущные. Кощей выспрашивал, что в Тридевятом происходит, а Колобок охотно рассказывал последние сплетни. В такой компании мы двинулись дальше. Через полчаса пути я уже хотела умолять об отдыхе, но меня опередил Соловей.

– Так, вы как хотите, а у меня привал до завтрака! – свистнул он, устроился под одним из деревьев и тут же заливисто захрапел.

– Да, надо передохнуть и подумать, как нам до города добираться. Всех хитростью не возьмёшь, да и силы беречь надо! – согласился Кощей.

Я молча плюхнулась на поваленное дерево и готова была на нём же и расположиться на ночлег. Но голод был сильнее подступающего сна и громко дал о себе знать. Колобок тут же откатился подальше.

– Это я так, на всякий случай! – предупредил он.

– Больно надо тебя есть! Ты явно невкусный: чёрствый и пахнешь отвратительно, – хмыкнула я.

Кощей послушал нашу пикировку и удалился в лес. Вернулся оттуда довольно быстро, неся с собой пару тушек кроликов. Бросил их к моим ногам и пошёл разжигать костёр. Я ничего не имела против плотного ужина, но вот как-то подзабыла навыки освежевания. Положение спас Соловей, который, почуяв еду, тут же пробудился. Быстро разделал обе тушки, насвистывая что-то себе под нос, и приспособил их над огнём.

Наша странная компания расположилась вокруг кострища. Я вдыхала ароматы, которые источало поджаривающееся мясо, Кощей что-то подкидывал в огонь, Соловей с Колобком решили перекинуться в карты.

Отвлёк меня от мыслей Кощей. Он решил проявить заботу и спросил:

– Яна, ты не замёрзла?

Я немного удивилась вопросу, но в ту же минуту поняла, что действительно стало холоднее, и я на самом деле немного замёрзла. Мужчина, не дожидаясь ответа, накинул свой плащ на мои плечи.

– Спасибо! – с лёгким недоумением поблагодарила я.

– У тебя сейчас такой вид, как будто я луну с неба достал! – хмыкнул Кощей.

Я в ответ промолчала, лишь укуталась в плащ поплотнее, прислонилась к берёзе белой и задремала.

И привиделось мне во сне, что сижу я на завалинке возле избушки, корешки да травки заготавливаю для зелий. Стёпка у ног ластится, гуси у крыльца травку щиплют, тишь да благодать. Вдруг гуси заволновались, крыльями захлопали, знать беду какую учуяли.

Глянула я вдаль, а на опушке стоит кто-то. А вокруг мгла какая-то, что и не разглядеть ничего.

Вышла на поляну девчушка какая-то: тощенькая, рубаха грязная, волосёнки жиденькие. Глазищи таращит, трясётся от страха, но идёт прямо ко мне. Видать, знает, куда дорожка приведёт!

– Здравствуй яга! Помощи просить пришла, – поклонилась мне в ножки девчушка.