На грани безумия (СИ) - Кельт Владимир - Страница 25

Люк оказался закрыт не плотно, я справился с отпирающим вентилем одной рукой и проскользнул в кабину, тут же споткнувшись о тело. На полу лежал один из сопровождающих, больше в кабине никого не было.

Снаружи раздались выстрели, я инстинктивно припал к полу и оказался вровень с покойником. Так мы и лежали какое-то время — я и труп. Ей-богу, выглядит так, будто лучшие друзья, прилегли отдохнуть после попойки. Только я все еще жив и намерен продолжать вечеринку.

Я как следует осмотрел соседа-покойника. Судя по специальному шлему, подключенному к системе бронеавтомобиля — это водитель. Одет он был в легкую броню, грудь и спину защищали композитные пластины нагрудника, но это не помогло. Металлическая стрела с зарядом пробила бронированное стекло и попала в незащищенную шею водителя. Хотя нагрудник попадания тоже бы не выдержал. Обшарив покойника, я не обнаружил при нем оружия или хотя бы коммуникатора. А судя по тому, что с креплений под сиденьем была сорвана аптечка — здесь помародерствовали до меня.

Пригнувшись, я подобрался к креслу водителя, нужно аккуратно осмотреться и попробовать завести машину. Чтобы не рисковать за зря, я стянул с покойника шлем и надел. Перед глазами тут же предстала полная картина. Камеры «хордса» давали обзор в формате 360, и теперь я видел почти все.

Твою ж мать!

В живых почти никого не осталось. То тут, то там взгляд натыкался на тела в оранжевой робе. Судя по всему, зэки не смогли завести броневик и решили дать деру. Но от творений Иных не так-то просто сбежать. В двухстах метрах от дороги, в голой степи, догорало тело чернокожего громилы. Пламя уже насытилось плотью и теперь охотно перепрыгнуло на редкую жухлую траву. Другого зека диверсум разрубил на две равные окровавленные половины. Еще двоих нагнали стрелы с зарядом, и теперь их трупы напоминали плохо прокрученный фарш. Хотя не ясно, почему диверсум выпустил по ним стрелы, предназначенные для бронированных целей. Ошибка? Машины не ошибаются. Скорее всего, проблема с боекомплектом.

Но главные события развернулись далеко от дороги. Диверсум — двухметровое подобие паука с механическими суставчатыми лапами, защищенным черной броней брюхом и четырьмя парами красных фасеточных глаз-камер, — пытался прикончить «индейку». Одного из сопровождающих он уже убил, и теперь охотился за тем, который отказался отрубить меня шокером. Стоит отдать «индейке» должное. Боец успел надеть и активировать тяжелый экзоскелет, который скорее можно назвать человекоподобным мехом, внутри которого «индейка» казался на порядок меньше своих реальных габаритов.

Мех «индейки» грузно переставлял ноги, скрепел сервоприводами и выдавал злые очереди из встроенных в руки парных пулеметов. Пули лупили по черному, лоснящемуся телу диверсума, и отскакивали, словно пластмассовые. Однако некоторые достигали цели. При кучной точной стрельбе пробить броню монстра вполне реально, чего и добился «индейка». На брюхе диверсума броня дала трещину, а возле одной из лап и вовсе отвалился приличный пласт, теперь оттуда вытекала густая зеленая «кровь». Паук пятился под натиском пуль и пытался повернуться другим боком, пряча поврежденные участки тела.

— Ну же… Дрон с электромагнитной гранатой! Давай, сунь ему в дыру гранату! — взмолился я.

Сейчас я искренне переживал за «индейку» и желал ему победы, ведь в его механических руках были наши жизни. Я знал, что ЭМИ-граната отключит диверсума только попав внутрь тушки, индейка тоже это знал, и поливал диверсума свинцом, пытаясь подобраться поближе.

— Давай! Давай! Достань чертову гранату!

Но случилось то, что должно было рано или поздно произойти — у «индейки» закончились патроны. Приемники пулеметов глухо защелкали, так и не получив пищи. Стволы прокрутились, исходя дымом, и заглохли. Диверсум тут же развернулся, издав специфический механический вой, который ввинчивался в мозг и давил, давил, давил… Он не был похож ни на один из знакомых мне звуков. Чужой звук. Иной. Диверсум не стрелял (действительно выработал весь ресурс), он сделал нечто намного хуже…

На паучьем черном брюхе открылось круглое отверстие из которого потекла серая слизь.

— Твою ж мать… — прошептал я, понимая, что это конец. Тварь оказалась не просто боевой машиной, а носителем. Или, как говорят, — «маткой».

Диверсум выталкивал из брюха серую слизь, и та постепенно обретала форму, превращаясь в шар с сотнями тонких отростков-усиков. С виду — безобидная и даже симпатичная штуковина. Серебрится на солнце, шевелит усиками и перекатывается, как перекати-поле. Ну точно детская игрушка!

Но внешность обманчива.

Когда паук излил из себя последние капли слизи, вздрагивая при этом как от оргазма, серебристый шар кинулся к «индейке». К тому времени боец высвободил одну руку из меха и теперь палил в шар из встроенного в предплечье огнемета. По тому, как он двигался, как стрелял и отступал, путаясь в управлении мехом, я понял, что бойца охватила паника.

— Держись! Сейчас, сейчас… — я рылся в системах броневика, пытаясь сделать хоть что-то. Действовал я скорее интуитивно, потому как с управлением не был знаком.

Есть!

Я активировал турель на крыше броневика, захватил цель и открыл огонь. Пули прошили серебристый шар, оторвав от него половину и скосив смертоносные усики. «Индейка» удивленно обернулся к броневику.

— Давай сюда! — рявкнул я в микрофон на панели.

«Индейка» вышел из ступора и сорвался с места. Его мех неуклюже переставлял массивные ноги, и тогда боец принял единственное правильное решение: скинул металлический костюм и побежал. Я продолжал решетить серый шар, отрывая от него новые и новые куски, периодически наводя турель на диверсума, чтобы не дать тому возможности подойти. Но моих усилий было недостаточно. Патроны оказались не бесконечны.

Стоило турели замолкнуть, как за считанные секунды шар снова собрался воедино — наниты четко знают свое место и цель. А цель у них одна — сожрать и переработать в механоидов биомассу, которой являлись мы с «индейкой».

Шар кинулся за «индейкой», диверсум тоже сорвался с места, приближаясь к «хордсу» размашистыми рывками. Я судорожно искал в кабине ящик с патронами для умолкшей турели.

Чертовых патронов не оказалось.

Все случилось за считанные секунды. Шар бросился на «индейку», ударив в спину. Боец повалился в усыпанную гильзами пыль и заорал. Мне самому хотелось кричать, потому что это не смерть, это намного хуже. Усики шара плотно обвили его шлем, сквозь фильтры и отверстия внутрь потекла серая слизь. «Индейка» бешено стучал по земле ногами, молотил руками, пытаясь скинуть с себя убийцу, но не мог, ведь наниты уже проникли в его организм, и совсем скоро — еще живого и мыслящего — заключат в кокон.

Единственное, что я мог сейчас сделать — это принять идиотское решение. И я его принял.

Я снова взялся за управление турелью и активировал заряд — одну единственную бронебойную ракету, которую я берег для диверсума, надеясь, что «индейка» сможет убежать.

— Прости, дружище, но ничего не вышло… — сказал я и дал команду орудию открыть огонь.

Огненный взрыв разорвал бойца на части, а вместе с ним и злополучный серебристый шар. Диверсум зло взвыл, от этого механического воя-скрежета у меня заложило уши. Паук молниеносно побежал к броневику, на ходу активируя резаки на суставчатых лапах. Я инстинктивно сжался в кресле, а затем вылез и ломанулся обратно к люку, хотя и понимал, что все тщетно, против диверсума мне не выстоять. Я — муравей под плинтусом, которого вот-вот вытянут отсюда пылесосом.

Я не понял, когда именно они появились, но четко их видел и слышал. Два боевых вертолета вылетели из расщелины между разрушенными многоэтажками и открыли огонь. Все что я успел — упасть на пол. Характерный визг выпущенной ракеты «воздух-земля». Взрыв. Еще один. Броневик подбросило ударной волной и перевернуло, в брюхо машины градом замолотили осколки. Я больно приложился головой об открытый люк и завалился на пол.