Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина - Страница 34

Можно установить прямые контакты между нашим сообществом и его резидентами на земле — что позволит оперативно решать все рабочие вопросы, без курьеров с сообщениями и вызовов рядовых сотрудников наверх по каждому пустяку.

Можно обеспечить действительно объективный мониторинг событий на земле — что исключит искажение реальных фактов в недобросовестном или предвзятом их изложении.

Можно, наконец, избавиться от постоянных помех в работе хранителей со стороны наблюдателей — что наверняка предотвратит вспышки острой конфронтации между ними.

Я отдавал себе отчет в том, что предложение внедрить у нас земное изобретение не вызовет у руководства мгновенного отклика. Мне нужно было сопроводить его ясной и четкой схемой его реализации, демонстрацией уже достигнутых преимуществ и статистикой их стабильности.

Я замкнул все общение в тестовой группе на себя, моделируя создание узла связи. Сигнал оставался неизменно стабильным, перебоев в соединении не наблюдалось — так же, как и помех и обрывов — я даже задумался, с чем это может быть связано: с отсутствием в нашем сообществе электромагнитных приборов или его близостью к человеческим спутникам связи.

Одним словом, первичные испытания показывали вполне обнадеживающие результаты, потрясение, которое вызвал и на земле, и в нашем сообществе Татьянин рывок с первой в последнее, постепенно улеглось, и никто не ждал их с Анатолием возвращения на землю больше, чем я. Чтобы вернуть наконец моему наставнику воз проблем, беспечно сброшенный им мне на голову, и вплотную заняться докладной запиской руководству по радикальному усовершенствованию средств нашей коммуникации.

Следующий взрыв в нашей жизни, только-только вернувшейся в относительно спокойное русло, был всецело и неоспоримо делом рук моего бывшего наставника.

После их аварии я долго ломал себе голову, как мог он — хранитель до мозга кости — допустить безвременную кончину своего человека.

Услышав от Стаса, что гибель Татьяны была осознанной и добровольной, я никак не мог взять в толк, как мог он — дырку мне в голове проевший своими нравоучениями ментор — проморгать ее настрой на суицид.

Узнав, что наказание за его беспечность понесла Татьяна — причем совершенно несоразмерное по суровости — я впервые в жизни усомнился в мудрости и справедливости нашего руководства.

На этот раз оправдывать его было некем и нечем. Все его предыдущие демарши руководство встречало с отеческим терпением и снисходительностью — и он вообразил, что может испытывать их бесконечно и беспредельно. И еще более беспечно ставить под удар уже не только себя самого, но и Татьяну, и Игоря, и моих девочек.

Вот это и стало для меня последней каплей.

Когда Стас сообщил нам, что его арестовали — и, главное, за что — я просто ушам своим не поверил.

Он же читал эти воспоминания, сам об этом говорил, когда бросился дополнительные главы писать — за ним же всегда последнее слово должно остаться! Он, что, не понял, что руководство просто обязано будет отреагировать на этот грязный пасквиль от темных и от человека, которому вообще не положено о нас знать?

Что с того, что он слово Марине дал? Он когда-то клятву давал верно служить нашему сообществу! Сколько раз он Стасу слово давал прекратить свои эскапады? Он мне слово дал вернуться на землю как можно скорее! И плюнул на все эти обещания — чтобы лишний раз покрасоваться своей независимостью? Ткнуть Марину в нос своим всемогуществом?

И что теперь? Наблюдатели ему сейчас просто аплодируют — единственные ангелы, которые открыто выступили на защиту исполинов, на поверку оказались агрессивно-антиобщественным элементом. Что и требовалось доказать. А если нас еще и как соучастников привлекут, то дети вообще один на один с ними останутся!

Ну что же, если кто-то маниакально — день за днем и капля за каплей — старается переполнить пресловутую чашу, то не стоит удивляться, что однажды его заставят эту чашу выпить. До дна. И поделом. Общество должно защищаться от анархистов — иначе у них подражатели множиться начнут. Которые мгновенно погрузят самую идеальную, сбалансированную и эффективную систему в полный хаос.

А вот Татьяна просто обязана была, с моей точки зрения, срочно на землю возвращаться — чтобы присмотреть за детьми, если нас всех отзовут. Не на Марину же их, в самом деле, оставлять! В этом вопросе мы все были едины.

Кроме Татьяны. Хотя она уж точно должна была в первую очередь о сыне подумать, а не о своем авантюристе. И такую перемену в ней я мог объяснить только одной причиной: мой бывший наставник личное шефство над ней взял во время подготовки молодых специалистов. Вот и появился у анархиста первый подражатель — ни у кого ведь другого в ее группе не возникла идея ломать устоявшуюся систему образования.

В последнем я ошибся, но это была одна из тех ошибок, которые распахивают перед тобой новые горизонты.

О том, что вместе с Татьяной учится один из исполинов — да еще и один из первых исполинов — я знал. Более того, я первый об этом узнал — мне о его происхождении наблюдатель Аленки сообщил, когда она его образ, показанный мне Максом, у меня в сознании считала. Я эту информацию тогда своему бывшему наставнику передал. А вот ему даже в голову не пришло рассказать мне, что этот исполин буквально с первого дня в лучшие ученики вышел.

У меня это опять в голове не укладывалось. Неужели непонятно, насколько это важно? Если этот первый — ничего не знающий о себе, не признанный даже на земле, никак не подготовленный — такие блестящие результаты показывает, то каких успехов тогда добьются наши дети? Они всю свою жизнь учились, с легкостью опережая сверстников — и об этом нужно говорить. Нужно привлекать внимание руководства к любому факту в их пользу.

Во время безуспешной попытки переубедить Татьяну я и еще один момент заметил. Реакцию Стаса — и Макса. Они оба явно знали об успехах первого исполина, и меня снова хлестнуло обидой — мне мой бывший наставник не счел нужным сообщать информацию, которой с готовностью поделился с темным. С темным, который оказался даже не в состоянии оценить ее значимость — и Макса, и Стаса в словах Татьяны заинтересовало только то, что предложение продолжить учебу исходило от исполина.

Разумеется, исполинам требуется продвинутый уровень обучения — и такой курс уже сейчас нужно готовить! Вот чем должен был заниматься мой бывший наставник, вместо того чтобы углублять настороженное отношение руководства к нашим детям!

Я попытался обратиться с этим предложением к Стасу — он прорычал мне в ответ нечто невразумительное и крайне раздраженное. И тут же отключился. И больше на связь не выходил. После аварии Татьяны он вообще намного реже на земле появляться начал, а сейчас и вовсе пропал. Существенно ухудшив мне статистику по стабильности цифровой связи с нашим сообществом.

Но я совсем не поэтому начал названивать Татьяне. И не для того, чтобы она попыталась продвинуть идею реорганизации системы образования для наших детей — кто молодого специалиста слушать будет? Но она могла дать мне фактический материал об успехах первого исполина в нашем сообществе в условиях экспериментального расширения базового уровня.

Могла — но, по-моему, даже не поняла, что я от нее хочу. Сообщила, что никакой системы оценивания знаний у них больше нет — как будто трудно было своими личными наблюдениями поделиться! На все вопросы она отвечала кратко, почти неохотно и меня выслушивала как будто из вежливости. В конце концов, у меня даже появилось подозрение, что земля для нее уже стала чем-то таким эфемерным и невероятно далеким, каким она раньше наше сообщество себе представляла. И я понятия не имел, что буду говорить Игорю, если это окажется правдой.

Исчерпав все законопослушные возможности, я потом даже к Максу обратился. Не сразу — хотя в отношении будущего Дары мы с ним точно на одной стороне баррикады стояли. Он и укрытие после провалившегося покушения на нее с Игорем не только для них, но и для моей Аленки организовал. Но ходатайство за них всех со стороны представителя темного течения вряд ли бы им хорошую службу сослужило.