Первый Романов (СИ) - Романовский Борис - Страница 61

— Цена смешная, — хмурится Радмила, глазами пробегаясь по диагонали по документу. — Столько разве что сотка земли стоит.

— Ты на цену не смотри, дочка, — замечает улыбающийся глава Лазаревых. — Она чисто формальная. Дело, как я сказал, в условии, что мы с Рудиковым предварительно обсудили, — он делает театральную паузу. — Ты выходишь за Рудикова.

— Что⁈ — вылупляет глаза блондинка. — Нет!

— Да, Радмила, — строго бросает Аркадий.

— За этого старика⁈ Сколько ему лет⁈ Двести⁈

— Столько же, сколько и мне, — морщится Аркадий. — А я женюсь на его дочке.

— На Серене⁈ Ей же семнадцать! — в ужасе восклицает девушка, схватившись за косу.

— Почти восемнадцать, — глава не разделяет негодования дочери. — На следующей неделе день рождения.

— Папа, нет, — Радмила вскакивает и упирает кулаки в стол. — Женись на ком хочешь, но я не пойду за старого пня!

— Ты пойдешь за Рудикова, — мрачнеет Аркадий, почуяв запах портящейся малины. — Он достойный сударь. Обеспеченный, богатый, состоятельный.

— Я нужна Мише! — всплескивает руками блондинка, обводя всю усадьбу.

— Ты не Романова, ты Лазарева! — рявкает Аркадий. — И подчиняешься роду Лазаревых! Миша не может указывать мне, как обходиться со своей дочерью!

— Именно поэтому ты дожидался, как только Миша уедет, чтобы сообщить эту новость? — с сарказмом произносит Радмила.

— Это всё неважно, — возвращает довольную ухмылку Аркадий. — Романова здесь нет, а к тому времени, когда он вернется, ты уже выйдешь за Рудикова.

— А если Миша узнает раньше? — Радмила тоже улыбается.

— Как узнает? — с превосходством вскинув подбородок, спрашивает старик. — Тебе я запрещаю рассказывать. Ты — моя дочь, и не посмеешь ослушаться.

— Хорошо ты меня знаешь, папочка, — улыбка не сходит с пухлых губ блондинки. — Но как насчет Варяга?

— Кого? — Аркадий прослеживает за взглядом дочери и моментально бледнеет.

Из угла комнаты на них смотрит маленький бестелесный грифончик. В ту же секунду звонит мобильник Аркадий.

Дрожащей рукой старик принимает звонок и под насмешливым взглядом блондинки произносит:

— Да, Миша…? Замуж? Да нет, конечно! Тебе показалось! Нет, никакого договора…- он округлившимися глазами смотрит, как блондинка бросает договор по торфяникам в шредер. Бумага исчезает в пасти прожорливой машины. — Да, понял. Радмила твоя помощница и только твоя. Больше не буду, только не злись. Хорошо тебе добраться до Центра, Миша!

На негнущихся ногах, больше не говоря ни слова дочери, глава Лазаревых выходит из кабинета.

За окном уже темнеет, когда я выныриваю в реальность. После разговора с пронырой Аркадием еще немного помедитировал.

Фрося заснула сидя на полке напротив. Варяг куда-то снова улетел. Ладно, пускай гуляет, орел наш.

Так, а времени сколько? Полседьмого. Ого, да мы уже Екатеринодар проехали. То-то чувствую легкий голод.

Бережно уложив спящую Фросю на полке и закрыв дверь купе на замок, я направляюсь в вагон-ресторан.

Салон оказывается небольшим, хоть и вполне роскошным. Резные массированные стулья и сверкающие белоснежными скатертями столы. Мне нравится.

Из посетителей лишь одна татарская барышня у окна. Или уже не барышня? Сложно сказать. Дорогое платье, множество драгоценностей указывают на высокий статус. Лицо нежное и утонченное, хоть и порядочно изможденное. Фигура отличная, не лишенное взрослой округлости. А вот глаза настолько уставшие, что я немедленно про себя пожалел малышку.

Но мое внимание долго не задерживается на татарке. Подскочивший официант предлагает выбрать столик, и я решаю устроиться ближе к барной стойке. Оттуда лучше обзор, никто не подкрадется.

— Меню, господин, — протягивают мне раскрытый альбом, исписанный мелким почерком.

Я даже не протягиваю руки, чтобы взять эту штуковину.

— Стейк с кровью, — оскаливаюсь я хищно. — С гранатовым соком. Бегом.

Официанта не потребовалось уговаривать. От моей ухмылки его ветром сдуло. И принесли заказ очень быстро, даже глазом моргнуть не успеваю.

С горячим кровоточащий куском мяса разделываюсь довольно быстро. Запиваю послевкусие соком и откидываюсь назад, довольный и счастливый. Мой взгляд снова падает на девушку. Симпатичная мордашка у нее очень уж безжизненная. Бедненькая, что же тебя до такого довело?

Я замечаю за собой странное. Мой взгляд то и дело самопроизвольно возвращается к татарке. Хм, неужели чуйка? Проверим.

Уже по-другому, на духовном плане разглядываю сударыню. Ого, да тут присосался целый дух-паразит. Нехило его раздуло. Пару унций духовных сил точно сожрал. Еще пару деньков так и малышка сляжет с концами.

Позволю ли я такую гнусность? Ни за что.

Решительно встаю и направляюсь к девушке. Встаю перед ней и щелкаю каблуками об пол.

— Сударыня, позвольте проявить обеспокоенность вашим обликом.

На меня поднимаются огромные темные глаза, полные изнеможения. Загадка, как ей удается держать гордую осанку и прямую спину при такой страшной усталости.

— Что-то не так с моим платьем, сударь? — девушка с трудом заставляет себя посмотреть на дорогую ткань на предмет разорванности или пятен.

— Видимо, я не так выразился, — поправляюсь. — Мою обеспокоенность вызвал ваш нездоровый вид, простите за честность, — теперь она смотрит на меня чуть холодно. — Вы позволите присесть? Романов Михаил, мое почтение, — кланяюсь.

— Садитесь, я все равно скоро ухожу, — в ее голосе помимо усталости, полно недовольства. — Айсылу Руслановна Сафинова.

— Прошу вас всё же задержаться, Айсылу Руслановна, — усаживаюсь напротив и с улыбкой смотрю прямо ей в глаза. — Я понимаю, что мои слова могли задеть вашу гордость.

— Да вы что? — играет она бровками. — Правда, понимаете?

— Конечно, — киваю. — Но ваша обида неоправданна. Вы же не обижаетесь на доктора, когда он замечает признаки какой-то болезни?

— Значит, вы доктор? — фыркает она. — Знаете, я совсем недавно была у целителя, и он не заметил никакого недуга.

— Я не целитель и даже не доктор, но мне под силу вам помочь, — я протягиваю руку и касаюсь ее холодные тонких пальцев.

— Что вы себе позволяете⁈ — вскидывается Айсылу.

Кончики моих пальцев выпускает духовную энергию, и девушка замирает. Темные глаза приобретают живой блеск, пухлые губы розовеют. Вся ее спина резко выпрямляется, будто прошитая током. Застыв, Айсылу хлопает ресничками.

— Что…что вы сделали⁈ — барышня сама теперь сжимает мои пальцы с неимоверной силой. Явно одаренная. А еще подается вперед настолько близко, что я ощущаю аромат ее цветочных духов. — Усталости больше нет!

— Пока нет, — с грустной улыбкой поправляю. — К сожалению, за секунду я не могу вас вылечить от духа-паразита.

— От духа-паразита⁈ — переспрашивает Айсылу, только крепче сжимая мою руку.

— Именно, — киваю. — Ваши жизненные соки всё это время поглощал выброс с духовных планов. Такое иногда случается, к сожалению.

— Сейчас я чувствую себя снова живой! — в глазах девушки появляются слезы. — Михаил, неужели это ненадолго? Меня снова начнет жрать это паразит? Вы можете мне помочь, скажите? Можете?

Теперь она сжимает мою ладонь двумя руками. Эх, доверчивое девичье сердце. Тебе повезло, красавица, что я не мерзавец. Но другой бы мог воспользоваться твоей слабостью, крошка.

— Я маг душ, — киваю. — Духи — моя стихия. Но чтобы я смог помочь вам, мне нужна тишина и уединение.

Она краснеет, в то же время подаваясь ближе.

— Уединение? — повторяет шепотом.

— Да, нам нужно остаться наедине в вашем или моем купе.

Теперь ее лицо полностью красное. В глазах отражается борьба приличий и здравого смысла. Я спокойно жду. Если она сама не захочет себе помочь, никто не сможет.

— Я согласна, — еле слышно пищит барышня, поджав губки. — Можно в моем купе. Там никого нет. Прислуга размещена в соседней кабинке.

— Это правильное решение, — киваю.