Ведьма с крылом дракона (СИ) - Легран Этель - Страница 17

Дилан перевел взгляд на отца, и тот торжественно улыбался. У юноши не оставалось сомнений, что главы давно всё обсудили, но мнением детей совершенно не интересовались. Политический брак имел вес, а объединить два великих военных рода стало главнейшей и единственной целью.

— А Хильда знает о ваших планах? — с презрением процедил Дилан и встал из-за стола. — Илария не мертва, и я не отказывался от помолвки с ней.

Зал тотчас охватили голоса, но юноша не разбирал слова. Для него всё смешалось в какофонию, голова гудела, а в висках пульсировало. Он попеременно смотрел на отца и дядю Иларии, оба были недовольны его решением.

Дилан усмехнулся, неожиданно вспомнив, как отец предлагал ему взять главенство рода на себя. Теперь отчего-то это казалось прекрасной идеей. Мысль за мыслью складывался план, и Дилан ощутил облегчение. Пусть он не нашел способа, как спасти Иларию, но знал, как сделать так, чтобы ее приняли здесь. Дома. В Рейнере.

Юноша вобрал в легкие воздух и громким голосом заявил:

— У меня для вас тоже есть объявление!

Лица старших насторожились, и только глава Хофернона взирал с любопытством.

— Это так, что Эстебан и Баретти желали породниться. И наверняка остальным семьям сей факт неприятен. Издревле Рейнер, как город-крепость, базировался на четырех родах, а любые изменения способны нарушать баланс. Тем не менее, есть еще одна важная вещь, о которой я должен сообщить. — Дилан вытянул руку над столом. — Проще, на самом деле, показать золотой гримуар. И я стал его хранителем.

Юноша ухмыльнулся, оценивая, насколько вытянулись лица старших от удивления.

— Митра был утерян тысячелетия назад, — запротестовал глава Хофернона, нахмурившись.

— Нет, гримуар всегда был здесь, в самом сердце города, под надзором первого хранителя.

Дилан сжал пальцы, раздумывая, стоит ли показывать присутствующим Митру, замерев с протянутой над столом рукой. Отчего-то юноша вспомнил, что в храм никогда никого не пускали, сея среди детей историю, что внутри живет божество, недолюбливающее нежданных гостей. Физхрила можно счесть мифическим, древним зверем, наслаждающимся одиночеством, ведь кроме него в живых драконов не осталось. У него была каменная чешуя и отсутствующий взгляд, а, судя по огромным размерам, Физхрил уже много десятилетий не выбирался наружу — он попросту не смог бы остаться незамеченным для своих потомков.

Юноша задумался, насколько велика вероятность, что никто из присутствующих не посещал храм? Дилан помнил, что, будучи детьми, даже заядлые сорванцы не решались приближаться к вратам храма, чтобы не прогневать великое божество. Но они с Иларией однажды пробрались внутрь, и при этом у них не возникло трудностей.

— Внутрь храма невозможно попасть. Как тогда? — выдавил преемник Верье с нескрываемой неприязнью, будто указывая, что наследник Баретти нагло лгал на священном собрании глав четырех великих родов.

Дилан растянулся в широкой улыбке. В его груди разливалось тепло, ведь он нашел тот едва уловимый рычаг давления, способный переломить волю всего закостенелого Рейнера.

— Правда? Мы с Иларией уже посещали его вместе. Давно, в детстве, — отозвался Дилан. — Вы не пробовали из страха быть проклятыми божеством? Или он не пустил вас в свои владения, сочтя надоедливыми потомками? Бесполезными?

Наследник Верье густо покраснел то ли от ярости, то ли от публичного стыда. Он скрипел зубами и издавал недовольное мычание, будто подбирал слова, чтобы выкарабкаться из неудобного положения, но не находил весомого ответа.

— Видимо, я прав, и Физхрил не пускал вас… всех.

Дилан остановился взглядом на отце, потрясенно раскрывшем рот, а затем сосредоточил внимание на маркизе Диассийском. Тот взирал на него, как на трофей, отчего юноша ощутил себя измаравшимся в грязи.

— Зато он признал Иларию Эстебан, которую вы все клеймили демоницей, и позволил вернуть ее домой даже несмотря на то, что девушка утратила человеческую природу. Илария все еще остается первой наследницей Эстебан, одного из дома основателей Рейнера, и прямым потомкам великого дракона. Мне же… — Дилан выдержал паузу. — Физхрил даровал силу светлого гримуара, чтобы очистить душу моей невесты и вернуть ей человеческий облик. Я — хранитель Митры, — добавил он в завершение строго.

Возмущенные голоса стихли лишь тогда, когда в ладони Дилана вспыхнул свет, из которого, как по волшебству, появилась книга. Твердый переплет, испещренный символами и узорами, напоминающими солнечные лучи, ярко сиял, а страницы, будто расплавленное золото, изгибались. Усилием воли Дилан заставил гримуар исчезнуть, и следом зал охватили разочарованные вздохи. Юноша видел, как взгляды людей стали жадными и острыми: они желали заполучить гримуар любой ценой.

— Моя смерть не поможет вам заполучить Митру, и даже не надейтесь, что я позволю вам ознакомиться с заклинаниями из книги… — сухо пробубнил Дилан.

— Жаль, что у тебя сложилось столь плохое мнение о нас, юный Баретти, — печально выдохнул глава Верье, особенно славящейся алчностью.

— Уверен, будь у вас дочь, моему отцу уже сейчас последовало бы предложение о помолвке, — хмыкнул Дилан в ответ.

Мужчина на колкий выпад не отреагировал, лишь добавив, что любой бы стал рассматривать выгодной партией для любимой дочери хранителя светлого гримуара, к тому же наследника с благородной кровью.

— Тогда мой брак просто обязан стать самым громким. К счастью, у меня уже есть прекрасная невеста.

Глава Баретти закашлялся и свирепо посмотрел на сына, будто безмолвно угрожал скорее сменить тему. Дилан же попытался прочесть реакцию дяди Иларии, выглядевшего задумчивым и отстраненным.

— Более того… разве следующий хранитель не должен встать во главе ежемесячного собрания?

— Нет подтверждения, что Митра избрал тебя своим хранителем, — воспротивился глава Хофернона.

— Считаете, что я провернул какой-то фокус, и нагло использую легенду образования Рейнера в своих целях?

— Как вариант.

— Время покажет и расставит всё на свои места, — улыбнулся Дилан, больше не чувствуя себя загнанным в угол.

Колкие взгляды присутствующих больше не жалили, мнение отца, которое когда-то юноша пытался улучшить, не мучило. Давление в зале рассеивалось подобно легкому порыву ветра.

— Что за игру ты затеял, юнец? — Послышался суровый, громогласный зов, и Дилан сразу же узнал в нем голос дракона Физхрила.

На этот раз он не звучал прямиком в сознании, потому что окружающие завертели головами, всматриваясь в потолок.

Декорации сменились: свет потускнул, и вместо богато обставленного зала юношу встретили холодные стены храма.

— Что за игру ты затеял? — повторил Физхрил мягче.

Громкий стук в дверь вынудил Иларию обернуться с тревогой, но размеренный, бархатистый голос внес в ее сердце успокоение, и девушка расслабилась. Она уже знала, кто нагрянул столь неожиданно, и была готова к предстоящей встрече.

— Могу я войти?

— Да, мы почти готовы, — ответила ведьма, завязывая шнурки от корсета на груди новоявленной.

Илария удовлетворенно вздохнула, когда, наконец, все приготовления закончились.

Несколько часов назад девушка очнулась в комнате, которую теперь узнавала, как свой родной дом. Пусть голова слегка кружилась, будто после долгого мучительного сна, но чувствовала себя Илария как никогда отдохнувшей. Даже прорехи в сознании и обрывки последних воспоминаний не удручали ее. Девушка смутно припоминала, что произошло накануне, но общую цепочку событий смогла восстановить.

Вскоре с визитом заявилась ведьма и предложила помощь с приготовлениями к выходу. Илария не стала отказываться, чувствуя, что нечестивая ей не навредит. Ведьма вела себя скованно: избегала прямого взгляда, смущалась и всячески отгораживалась, словно корила за приготовленное накануне зелье. Однозначно, его свойства повлияли на память — новоявленная была уверена, — но это ничего не меняло. Девушка лишь хотела узнать истинные мотивы окружающих, которые не только не убили ее, но и почему-то способствовали привыканию к новым условиям.