Инопланетный князь (СИ) - Калинин Алексей - Страница 4

Мы застыли в такой позе посреди улицы. Странная поза. Со стороны мы напоминали первую букву на синей полоске уехавшего допотопного средства. Законтачиться не получилось. Я не услышал его мыслей. И он в мои не проник.

Брат скорбно вздохнул, убрал руку и жалобно спросил:

— Ты вообще ничего не помнишь?

— Если ты у меня брал в долг, то я этого не забыл, — на всякий случай ответил я.

А что? Нельзя упускать и такую возможность. Я не знаю — в ходу ли тут кредиты, но если он мне должен, то нужно дать понять, что я такое помню. А при случае возьму в три раза больше!

— Я о том — ты помнишь, как меня зовут?

— Нет, такая никчемная информация мне ни к чему, — фыркнул я. — Не для того мне мозг нужен, чтобы забивать его ненужной информацией…

— Аркаша, я же Мишка. Ну неужели ты не помнишь меня?

— Что-то припоминаю. Ты шишка и ты мой брат. Да, не всем везет на имена, — покачал я головой.

— Я Мишка! — топнул ногой брат.

— Не, на шишку больше похож. Не криви губы. Я пошутил так. Мишка, так Мишка… Похоже, что и правда — от ударов у меня помешалось в голове чего-то… Тут помню, тут не помню… Координаты спрашиваю постоянно…

Мишка слабо улыбнулся и выдохнул. По его чумазой рожице было видно, что он поверил моим словам. В нем проснулась надежда на то, что я на пути к поправке. Что я снова стану нормальным…

А я нормальный! Я самый нормальный Владыка Сорока Галактик Харуз Вечный! Вот только сейчас моё сознание находится в чужой оболочке и надо приложить все усилия к тому, чтобы вернуть сознание в прежнее мощное и красивое тело.

— Да уж, напугал ты меня… Нет, люди не едят других людей. Раньше ели, а теперь нет. Теперь мы едим продукты из магазина, огурцы, картошку… Курицу-гриль, например. Знаешь, какая у неё хрустящая корочка? Мммм, объедение. Вот только мы можем позволить её себе лишь по праздникам. По очень большим праздникам, — со вздохом проговорил Мишка.

Мишка называл наименования, которые мне ничего не говорили. Думаю, что если бы я начал рассказывать брату про самуратские сризалии, то он бы тоже ничего не понял. А между тем я без сризалий не проводил и дня…

При мысли о еде желудок ещё раз напомнил о себе. Внутри образовался вакуум, который срочно требовалось чем-либо заполнить. А не то органы начнут жрать сами себя…

— Я хочу есть, — уведомил я брата. — Тут есть место, где можно наполнить желудок?

— До дома ещё три километра. Нас вывезли специально так далеко, чтобы подольше искали… — проговорил Мишка и оглянулся.

— Нас вывезли? — переспросил я.

— Да, нас похитили, когда мы шли из аптеки. У мамы снова разболелся бок, мы пошли за лекарством, а по дороге нас схватили и запихнули в фургон Павла Григорьевича…

— Это тот, с белой головой? — на всякий случай уточнил я.

— Да, он. Сын князя Лисицкого.

— И чем мы ему так насолили? Уничтожили его родных? Отобрали его планеты? Унизили всех самок? Почему он захотел нас убить?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, но ты явно снова ушел в больную голову. Нет. Ничего такого не было. Он просто не захотел, чтобы мы поступили в Академию Золотого Сечения.

— И всего-то? — фыркнул я, не имея ни малейшего понятия, о чем говорит Мишка.

— Всего-то? — поднял брови брат. — Это тот шанс, о котором простолюдины мечтают всю жизнь! А нам он выпал по лотерее Счастливой Звезды…

— И зачем нам эта Академия? Неужели без неё никак нельзя было подняться? Пойти в армию, например. Покрыть себя боевой славой и заработать богатство и уважение. Да стать Владыкой Сорока Галактик, например, — горько усмехнулся я.

А что? Я начинал с самых низов. У нас все начинают с самых низов. Как вылупляются из яиц, так и начинают путь становления. И неважно — кто твой отец или мать. Условия у всех одинаковые!

— Мы, семья Ивановых, принадлежим роду Минайловых. Они владеют горнодобывающими предприятиями…

— А-а-а, горны добывают? — понимающе кивнул я. — А что такое горны?

— Горны? Это такие музыкальные инструменты… Да причем тут горны? Нет, горнодобывающая промышленность это добыча цветных металлов. Это работа в шахтах и каменоломнях. Мы, при достижении восемнадцати лет должны были отправиться туда… А там долго не живут… Там люди приобретают различные болезни и возвращаются насквозь больными… Или дохнут там же…

Мордочка Мишки снова скуксилась, губы задрожали. Он снова собрался пускать влагу глазами?

— Эй, ты чего? Плачешь о том, что мы туда отправимся? Да мы выберемся оттуда через неделю! Даю тебе слово Харуза Вечного!

Не так страшен коросрикль, как его рисуют на голограммах. Когда я вышел против него всего лишь с лазерными браслетами на Битве Миллионов Квазаров, то он благополучно умер во втором раунде. А я всего лишь лишился ноги, которая вскоре не менее благополучно отросла обратно.

— Да нет, мы не попадем на шахты. Нам выпал шанс в лотерее Счастливой Звезды! — как непонятливому тугосралику объяснил Мишка.

Я не тугосралик, но всё равно ничего не понял. Что за лотерея? Причём тут название бандитского корабля мусорщиков, который я спалил сотню световых лет назад? Они смогли клонироваться?

— Не помнишь?

Пришлось убедительно покачать головой.

Мы беседовали и шли по какой-то аллее. Раскидистые растения почему-то скидывали своё одеяние, понемногу обнажая криво торчащие палки ветвей. Бледный диск на черном небосклоне всё-также пялился на нас безжизненным взглядом.

— В общем, каждый год проводится лотерея Счастливой Звезды. Всем детям простолюдинов в восемнадцать лет дается шанс вместе с аристократами поступить в Академию Золотого Сечения. Счастливцы будут учиться вместе с господами, представляешь?

Ага, значит, по местному летоисчислению нам по восемнадцать лет. Мне этот факт вообще ни о чем не говорил, но я на всякий случай повторил про себя — мне восемнадцать лет…

— Какие-то странные традиции, — покачал я головой. — Почему не давать всем одинаковые знания и права? Почему нужно выделять кого-то?

— Ну, аристократы потом будут править людьми. А те, кто окончил с ними Академию, будут подчиняться аристократам напрямую и смогут занять места управляющих. Будут ходить в чистых рубашках и даже наглаженных брюках, — с придыханием ответил Мишка.

— Подожди, то есть те, кто будет управлять, должны учиться с теми, кем будут управлять? — я, кажется, начал разбираться в этой системе счастья.

Всё-таки тут есть градация и те, кто забрался выше по социальной иерархии, заботятся о продвижении своих отпрысков. Заботятся о том, чтобы те переняли их дело и их место. Какая же глупая планета…

Я не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы тут поняли — взращивая одни и те же растения, с каждым новым всходом растение будет становиться уродливее и хуже. Без притока разнообразия со стороны растущее растение обречено на вымирание.

— Да, ты всё правильно понял. Или вспомнил? Ох, как было бы здорово, если бы вспомнил. Я бы тогда на месте запрыгал от радости.

— И зачем это делается? Зачем простолюдины обучаются вместе с аристократами?

— Нас берут как мальчиков для битья, — опустил голову Мишка.

— Чего? — я подумал, что сначала ослышался.

Если нас взяли как мальчиков для битья, то почему радуется Мишка? Разве это счастливый шанс? Разве в этом счастье?

Глупая планета…

Да, в моем мире тоже за жизнь приходилось драться, но мы сражались потому, что выбрали себе военную стезю, а она предполагала бой и смерть. А тут… Или тут тоже бой и смерть?

— Видишь ли в чем дело… Аристократы настолько повернуты на чести и достоинстве, что могут даже малейшую грубость в свой адрес принять за смертельное оскорбление. И тут же вызывают на дуэль.

— И чего? Дуэль — это же хорошо. Это способ выбраковки и становления лучше!

— Нет, если один молодой аристократ убьет другого, то за убитого вступаются рода, доходит дело до кланов, а это порой грозит войной, в которой погибнет множество людей.

— Война… — я даже прищелкнул языком. — Война — это смысл жизни. Дело молодых, лекарство против морщин…