Школа боевой магии. Том 1 (СИ) - Кун Антон - Страница 5

Жалобно замяукал котёнок, и я понял, что до сих пор сжимаю его в руке, причём, сжимаю довольно-таки крепко.

Я взял малыша поудобнее и погладил его.

— Бедолага, — прошептал я. — Ты-то вообще ни за что попал.

Котёнок мяукал, жаловался. Видимо, я его придавил.

Он мог хотя бы плакать и жаловаться. Я же позволить себе раскисать не мог. Вот ещё!

Нужно было хоть как-то осмыслить происходящее и что-то предпринять для спасения.

В комнате не было окон, там было совсем темно, хоть глаз выколи. Поэтому ни размеров комнаты, ни её предназначения я не знал. Единственное, что смог определить — это то, что на полу кафель.

Я сел прямо там, где стоял. Во-первых, что без толку шарахаться в темноте, можно и шею свернуть. Во-вторых, дверь была хоть каким-то ориентиром. А в-третьих, нужно собраться с мыслями, а значит, помедитировать. В конце концов, зря я что ли Школу волшебства закончил?

Конечно, нас мало чему учили, и в основном тому, что просто так применять магию нельзя, мол, чревато! А вот эти уроды применяют, и ничего!..

Но нужно было всё-таки сосредоточиться и понять, что я могу, что у меня есть, чтобы защититься.

А ничего! И надеяться не на кого! Никто не знает, где я! И не узнает!

Единственное, что я более-менее умею делать — это иллюзии. Развлекаться в супермаркете пойдёт, а вот спастись? Это вряд ли!

Я гладил котика, и он в какой-то момент перестал жаловаться и начал вылизывать мне руку. Язычок такой тёплый и шершавый…

Пока котик вылизывал мне ладонь, я отвлёкся от грустных мыслей, и тогда котик затарахтел. И я, слушая его, расслабился и подумал: «Иллюзия, так иллюзия!»

Я гладил котика, слушал его урчание… И вдруг понял, что темнота больше не пугает меня. Более того, она помогает мне не отвлекаться! Хотя признаюсь, поначалу в моём воображении ой какие картинки всплывали!

Итак, иллюзия!

Я начал старательно лепить образ себя. Вспоминал в деталях, как я выгляжу, пытался увидеть подробно, ощутить объём, вес. Потом мысленно отделил от себя образ и посадил на пол рядом, а сам отодвинулся немного в сторону. На самом деле это так себе магия.

Посидев немного, я решил слепить второй образ себя. А почему нет? Опять же, голова делом занята, а не паникой.

Через какое-то время в комнате сидело штук десять образов меня. В темноте было стойкое ощущение, что нас тут действительно много, хоть беседы веди. А отчего не поговорить с умным собеседником? И я спросил у своих образов:

— Ну, и что будем делать? У вас есть предложения? Рассмотрю любые.

И тут раздался звук открываемого замка.

Я вскочил.

Дверь открыл тот же самый мужик с бородой. И сразу протянул руку к выключателю. Вспыхнул яркий свет.

Только миг мужик смотрел туда, где я накидал своих иллюзий и не обращал внимания на меня. Но мне этого мига хватило, чтобы рвануть к всё ещё открытой двери.

Не вышло. Он поймал меня. Даже не поймал, а подхватил моё движение и развернул его, а, следовательно, и меня. И я с той же скоростью влетел обратно в комнату.

Что ж, я на собственной шкуре убедился, что мои иллюзии против боевой магии не работают. Что, впрочем, и так было ясно. Но нужно же попробовать?

Мужик тем временем обошёл стороной мои образы и направился к столу со стулом в глубине. Сел за стол и, указав мне туда, где были мои образы, сказал:

— Убери за собой!

Я упёрся.

— Не буду!

Мужик усмехнулся и взмахом руки стёр всё, что я так старательно создавал.

Собственно, да, так они и стираются. Тем, кто создал. Ну или постепенно сами распадаются. А чтобы посторонний человек вот так — раз и всё… Такого я не видел.

А мужик ещё раз усмехнулся и сказал:

— Ну давай, рассказывай, откуда ты такой… дерзкий?

Я даже оторопел. Как будто это я к нему вломился.

— Спросите у своих подручных, где они меня схватили! — нагло глядя мужику в глаза, ответил я.

— Где тебя… схватили, я и сам знаю, — мужик откинулся на спинку стула. — Я спрашиваю: откуда ты такой взялся.

Очень хотелось сказать откуда, но боюсь, ему мой ответ не понравился бы.

Всё же я не удержался и ляпнул:

— Оттуда же, откуда все люди!

Мужик расхохотался. Похоже, ему мой ответ пришёлся по душе. Во всяком случае, повеселил. Да и пофиг! Мне нужно было выбраться отсюда, поэтому я огляделся по сторонам.

Это была не очень большая комната. Кафельный пол, голые стены — без всяких обоев, серые. Из мебели только стол со стулом, на котором и сидел мужик. И ещё в углу слева от двери с потолка свисали цепи. На концах цепей были металлические наручники и ошейник — тоже металлический. Цепи я, конечно же, увидел в первую очередь, как мужик включил свет, но, блин…

Я представил себя пристёгнутым и невольно сглотнул.

Едва я снова перевёл взгляд на мужика, как понял, что он с интересом наблюдает за мной. И тогда я демонстративно отвернулся от цепей и с презрением смачно сплюнул на пол.

Мужик не шелохнулся, но потемнел лицом и буквально прорычал:

— Убери за собой!

Внешне ничего не случилось, только в его голосе прозвучала такая угроза, что я даже двинулся, чтобы вытереть, но в руках у меня был котёнок. Он лизнул мне руку, и я…

В общем, я остановился на половине движения, выпрямился, нагло посмотрел в глаза этому мужику и ответил:

— Тебе надо, ты и убирай!

И приготовился умереть. Потому что возникло ощущение, что на меня положили бетонную плиту — сдаться и сдохнуть. Но если всё равно сдохнуть, так лучше умереть! Умереть не сдавшись, не прогнувшись.

Если всё равно погибать, то я предпочитаю с гордо поднятой головой.

Тяжело было не то что стоять, тяжело было дышать, но я упёрся. Я прижимал к себе котёнка — его мне было жалко. Понятно, что меня сейчас раздавят, как букашку, уничтожат на веки вечные! Но может, его пощадят? Ведь не убьют же они и беззащитного малыша тоже? Не звери же?..

Котёнок ласково тарахтел у меня в руках, и это, как ни странно, отвлекало и давало мне силы, хотя дышать я мог через раз, да и то с большим трудом.

Я стоял и молча буравил взглядом мужика.

И вдруг мужик снова расхохотался, и я смог вздохнуть.

Напряжение спало, и он сказал уже мягче:

— И всё же убери! Не гоже плеваться в помещении.

И сразу давление исчезло, как будто и не было.

Я посмотрел вокруг, чем можно вытереть. Ни тряпок, ни салфеток не было. Я сунул руку в карман и достал платочек. Мама всегда мне клала в карман платочек.

Мама… Но плеваться в помещении действительно не годилось.

— Да, парень, спутал ты мне планы, — сказал мужик. — Ну что ж, ты мне нравишься. Давай знакомиться что ли? Как тебя зовут?

— Я не девка, чтобы нравиться, — огрызнулся я.

— А я и не клеюсь, — усмехнулся мужик. — Я Григорий Ефимович. Я тут хозяин.

Он всё так же сидел за столом, а я всё так же стоял перед ним. Думал сесть на пол, но мне показалось, что так я проявлю слабость, мол, ноги не держат. А выглядеть слабым мне сейчас совсем не хотелось. Поэтому я вскинул подбородок и нагло глядя на Григория Ефимовича, представился:

— Влад. Джеймс Влад, — И добавил: — А кто я тут — не знаю. Пленник?

— Это мы посмотрим, — сказал Григорий Ефимович. — Это от тебя будет зависеть.

— А что. Есть варианты?

Мне на самом деле стало интересно, есть ли варианты и что всё это значит. И ещё стало понятно, что прямо сейчас меня убивать не будут.

— Варианты всегда есть, — Григорий Ефимович усмехнулся. — Но сейчас уже четвёртый час ночи. Надо поспать. Могу оставить тебя тут, а могу, если не будешь дурить, отвести в комнату, где есть кровать.

— А просто отпустить можете? — спросил я без всякой, впрочем, надежды.

— Нет, — подтвердил мои опасения Григорий Ефимович. — И если попробуешь сбежать, накажу. Использую так, как сразу хотел.

От этой угрозы у меня мурашки по спине побежали. Я вспомнил тех парней и девиц, как они шагали в подвал, и мне стало не по себе. Мне в подвал совсем не хотелось! Не хотелось и оставаться тут. Но и согласиться на кровать означало согласиться на договор не делать попыток сбежать. А дать такого слова я не мог.