Трое из Леса возвращаются. Меч Томаса - Генер Марго - Страница 8

Капитан Патрик, занятый в этот момент компасом, буркнул со вздохом, не поднимая головы:

– Еще одна пассажирка. Шарлотта. Взял. Умеет таверная уговаривать.

Блондинка оглядела разом экипаж, капитана Патрика, Олега и Люсиль, которая вмиг помрачнела, но подбородок задрала еще выше, демонстративно отшагнув в сторону от свалившейся на голову девицы. Та обратилась ко всем сразу и улыбалась все лучезарнее.

Матрос рядом с ней густо покраснел и что-то смущенно пробормотал, принявшись в одиночку поднимать трап, а девица, не дожидаясь ответа, на пару секунд остановила загадочный взгляд на Олеге, ее ресницы счастливо затрепетали, но обратилась она к капитану Патрику.

– О, капитан Патрик, вы уже здесь! Как здорово. Прошу прощения, что устроила такой переполох. Сама не ожидала. Где вы позволите мне разместиться?

Шарлотта сияет легкостью и простотой, которая так нравится мужчинам, улыбается и придерживает саквояж, который судя по напрягающимся рукам, непомерно тяжелый для такой хрупкой и миниатюрной женщины. Но она только улыбается и светится.

– Настоящая женщина, – заметил Олег многозначительно. – Все сама, все сама…

Один из матросов услышал и тут же спохватился, кинувшись к ней. Делал он это вычурно и красиво, желая выглядеть мужественно, но когда ухватил ручку саквояжа, пораженно крякнул, мышцы на загорелых руках напряглись, вены вздулись.

– Ого! – изумился он. – Мисс Шарлотта, как вы такое таскаете?

Та посмотрела на него так светло, что матрос расплылся в глуповатой улыбке.

– Что поделать, – прощебетала она. – Не нашла достойного помощника, вот и ношу сама. А там походный мольберт, кисти, краски. Все такое нужное!

Глаза матроса распахнулись, он прижал свободную руку к груди и выдохнул с жаром:

– Хотите, я буду вам носить? Я хороший матрос! Сильный! Вон глядите, какие мускулы!

В подтверждение слов он согнул руку в локте, демонстрируя крепкий, бронзовый бицепс опытного моряка.

– Глядите какие! – настойчиво продолжил он. – Настоящие! Не какие-то там, как у этих! Вон потрогайте.

На молочных щеках девицы проступил легкий румянец, она смущенно заморгала.

– Ой, ну, наверное, не стоит. Я вам верю, сэр моряк.

– Потрогайте-потрогайте, – расплываясь в счастливой улыбке, настоял матрос. – И зовите меня просто Жан. Я вовсе не сэр.

Шарлотта робко протянула руку к его мускулам и сжала тонкими пальцами выпуклую мышцу, загорелое лицо моряка радостно просияло, а улыбка стала еще глупее.

– И правда, – все еще краснея, констатировала девушка и убрала руку, – очень крепкие.

– А я и говорю!

Олег с вялым интересом наблюдал за происходящим, время от времени поглядывая в сторону моря и на чаек, которые вроде и не сильно нервничают, но все же кричат над водой. Он заметил капитану, пока все сосредоточились на прибывшей:

– Погода сомнительная.

Тот отмахнулся.

– Чайки? Да? – отозвался капитан Патрик. – Да не обращай на них внимания. Это ненормальные чайки.

– Это как? – не понял Олег.

– Да так. Нормальные орут к дождю, а к буре сбиваются на берегу и садятся в песок. А эти орут, когда жрать хочется. И когда не хочется. И вообще, орут по делу и без. Последнее дело их приметить.

Олег указал взглядом на затянутое тучами небо.

– А это?

Капитан скривился, но кивнул.

– Это может чем-то обернуться, – согласился он. – Но у меня сроки. Яиц нагрузили три сотни, бочками с козьим молоком весь трюм заставлен. Если завтра не привезу, да не сгружу – протухнет. А у меня и так в трюмах не цветами пахнет. Будем отчаливать.

Чуткое нутро волхва шевельнулось, предвещая недоброе, но он смолчал и кивнул, а капитан добавил:

– Подсоби на гребле, пока будем выходить из бухты.

Олег спустился к матросам и сел на весла к остальным. Поприветствовали его сухо, но беззлобно. Служба на корабле не самая простая, все понимают, что не от хорошей жизни на нее идут, матросы терпят друг друга, ибо терпеть придется весь путь через море, а он неблизкий.

Капитан тем временем снова развернулся к команде и крикнул зычным голосом прожженного морского волка:

– Отчаливаем! Отдать швартовы, сухопутные крысы!

Моряки снова засуетились, палуба наполнилась топотом обутых и босых ног, зазвучали бодрые команды. Бородатый мужичок в кожаной жилетке, судя по деловому виду и прямой спине – старший помощник капитана, прокричал:

– Весла!

Матросы разом подняли весла и заняли исходное положение для начала гребли, Олег повторил за ними.

– На воду! – снова скомандовал старший помощник. – Раз! На воду – два!

Матросы-гребцы ритмично заработали веслами, Олег быстро приспособился к их движениям. Мышцы моментально налились могучей силой, давно забытой и совсем недостойной мирного мыслителя. Картинка медленно сдвинулась и плавно пошла в сторону, очень ненавязчиво, но все же отдаляясь. Корабль отчалил, решение принято, теперь точно нет пути обратно. Хотя обратно пока еще можно вплавь. Олег нахмурил лоб и сделал очередной мощный рывок, отталкиваясь веслом от толщи воды и оставляя позади все, чему там и место. Мир нуждается в улучшении. Надо только понять, как сделать лучше всем.

Тело работало уверенно, словно не давало забыть – он сделан из плоти и крови, вышел из древнего леса, где это тело грызло, впивалось убивало, чтобы добыть себе пропитание. Олег мрачно сдвинул брови, с еще большей мощью наваливаясь на весла: отшельнику и аскету заботиться о силе бренного тела – дело последнее, все только в ум и в мысли, но иногда приходится и мясо жрякать. Олег вздохнул и безмолвно сказал себе – так надо. Миру нужно его вмешательство, поэтому он вынужден снова спуститься к делам мирским, чтобы сделать важное для всего человечества дело. Великую мысль он еще не постиг, но не для того поднимался к богам вместе с Мраком и Таргитаем, опускался в Адское пекло, скитался по селам и весям с Томасом, чтобы незрелое человечество все испортило. Верно он сделал, что отправился с Люсиль, потому как идут в одну сторону.

Старший помощник тем временем командовал все быстрее, судно резво покидало бухту, маневрируя в узких проходах между другими кораблями.

– Весла – раз! Весла – два! – бодрым голосом морского волка кричал он.

Олег греб уверенно, напористо и сосредоточенно, хотя мысли его где-то далеко пытались заглянуть за край и узреть вселенскую Правду.

– Эй, рыжий, ты так не налегай, – донесся голос из-за спины. – С такой дурью нас разворачивать начнет. Полегче, полегче.

Не прекращая грести, Олег обернулся. Матрос с желтыми зубами, такими же, как у половины команды, щурится на него с осторожностью, Олегу показалось – с недоверием и опаской.

– У тебя, часом, родни среди марлинов нет? – спросил моряк, продолжая греблю.

– Кого? – не понял Олег.

– Рыба такая, – пояснил матрос, – быстрая, как шквал.

Матрос впереди Олега недовольно бросил через плечо, которое вздувается от натуги, мышцы надуваются и проступают жилы:

– Не поминай шквал в море.

Олег стал чуть мягче налегать на весло и поинтересовался спокойно:

– Суеверные?

Матрос позади отозвался, кряхтя от натуги:

– Все моряки суеверные.

Олег промолчал. Уже и корабли строят хорошие, и города большие, а все суеверия, все вера в силы, что руководит жизнью людской. И никак человек не хочет брать ответственность за судьбу в свои руки. А может, и хочет, но не знает как. Или знает, а ему не дают те, кто считает, что знает лучше.

Старший помощник подал громкую команду:

– Суши весла! Шабаш!

Судно вышло из бухты и, ложась на курс, резво пошло по волнам. Часть матросов поднялась с лавок и занялась другими делами – кто стал вязать канаты, кто катать бочки, другая часть с ожиданием уставилась на старшего помощника. Тот прокричал зычным голосом:

– Поднять паруса!

Матрос, что суеверно предупреждал не поминать шквал, окликнул Олега:

– Давай с нами. А то рук не хватает.

Олег ответил: