Укротитель миров III: магические ключи (СИ) - Рудин Алекс - Страница 20

— Император на тебя зла не держит. Значит, и исправлять тебе нечего. Твой отец сам ответил за свои поступки.

— Ты так говоришь, будто знаешь точно!

Я знал.

— Что у тебя с матрицей? — спросил я, чтобы перевести тему разговора. — Привыкаешь?

Глаза виконта засияли.

— Ещё бы! По сравнению с тем, что было — это день и ночь! Смотри!

Он сделал неуловимое движение руками. В его ладонях вспыхнул огненный шар, пролете в воздухе и взорвался над прудом.

Блеск пламени отразился в зеркале водоёма, в воду с шипением посыпались искры.

— Видел? Раньше я бы ни за что так не смог!

— Ну, вот видишь, — улыбнулся я. — Судьба — не дура. Не стала бы она делать тебе такой подарок, если бы считала тебя недостойным. Вот и не спорь с судьбой, она этого не любит.

И протянул другу стакан. Мы чокнулись, стекло тихо звякнуло.

— Костя, — неожиданно спросил Стоцкий, — с которой из герцогинь у тебя роман?

Я промолчал, но что-то в моём лице подсказало виконту правильный ответ.

— Ну, ты даёшь! — протянул он. — Рад за тебя! Спасибо за разговор, Костя! И за помощь тоже.

— Всегда пожалуйста! — улыбнулся я. — Иди к гостям, я скоро приду.

Големы неподвижно застыли возле крыльца. От осенней сырости на камнях уже проявился зеленоватый налёт.

Интересно, не скучно им стоять здесь целыми днями? И вообще — бывает ли скучно созданиям из магии и камня?

Надо их выгулять, что ли!

Я представил, как иду по Невскому проспекту в сопровождении двух громыхающих каменных великанов, а народ перебегает на другую сторону улицы, спрашивая друг у друга:

— Кто это?

— Это граф Карельский со своей охраной!

Если ещё и лиса с собой прихватить — замечательное выйдет приключение! На радость горожанам и полиции.

Кстати, где Рыжий? Что-то я сегодня его ещё не видел.

— Рыжий, Рыжий! — негромко позвал я.

И лис тут же примчался, на бегу стряхивая с крепких побегов золотого корня вечернюю росу. Подпрыгнул и упёрся мне в грудь мокрыми грязными лапами, стараясь дотянуться языком до лица.

Видно, бегал где-то неподалёку. А может, дожидался, пока Стоцкий уйдёт, чтобы поиграть со мной без помех. Лисы ведь умные.

Лис повалился на землю, подставив под мои ладони белое брюхо. Оно тоже было мокрым — и тёплым под слипшейся пушистой шубой.

Я задумчиво чесал брюхо лиса, а сам разглядывал его магическую матрицу. Её разноцветные переливы успокаивали, помогали расслабиться.

Матрица светилась под шерстью и тонкой лисьей кожей. Она крепкой сетью оплетала всё поджарое тело лиса — от носа до кончика хвоста. А ещё мне показалось, что матрица Рыжего стала сильнее.

Может, это потому, что он жрёт мышей на ферме мастера Казимира? Мыши грызут магические растения, лис ест мышей… Вот магия и копится постепенно.

Я попробовал влить в матрицу Рыжего немного магической энергии. Совсем чуть-чуть, но Рыжий тут же насторожился. Повернул голову навострил уши и уставился на меня внимательными зелёными глазами.

А потом негромко, но требовательно тявкнул.

— Ещё? — засмеялся я. — А не лопнешь?

Лис ткнулся холодным носом в мою ладонь и облизал пальцы. Я влил ему ещё порцию энергии, а потом — ещё. Всё равно, что баловать собаку кусочками сахара.

Вернувшись за стол, я выбрал момент и тихо спросил доктора Лунина:

— Александр Михайлович, у вас остались фотографии и записи по делу Стоцкого?

Александр Михайлович откинулся в кресле, разглядывая гостей сквозь пузатый бокал, в котором плескался Императорский коньяк. Умеет доктор получать удовольствие от жизни!

На мой вопрос он удивлённо поднял брови.

— Остались, конечно. Они вам нужны, Константин?

— Нет. Но я очень прошу вас убрать их подальше — так, чтобы никто не наткнулся, даже случайно. Вы же понимаете, что будет с Сергеем, если эти материалы случайно всплывут в Сети?

— Вот вы о чём! Пожалуй, вы имеете право беспокоиться. Хорошо, я подберу для них надёжное место. Уничтожить эти документы я, к сожалению, не могу.

Нас бесцеремонно прервал Бердышев. Он шлёпнулся в кресло напротив Лунина и заговорил:

— Александр Михайлович! Завтра с утра я подскочу к тебе в госпиталь. Приготовь мне личное дело этого санитара. Никиту Сергеевича я уже озадачил — пусть покопает его прошлое с пелёнок.

— Зачем? — удивился доктор Лунин. — Он же мёртв. Да и преступления не совершил. Фотографировать на улице у нас не запрещено.

— Мне нужен автор статьи, — нахмурился Бердышев. — Во-первых, надо ему напомнить, что не все материалы можно выкладывать на всеобщее обозрение. Во-вторых, хочу вытряхнуть из него список агентов. Это проще, чем проходить гребнем все городские службы. Наверняка на него работал не только санитар.

— А как же свобода слова? — хитро прищурился Александр Михайлович.

— Свободой тоже надо уметь пользоваться правильно, — отрезал Бердышев.

И в подтверждение своих слов пристукнул ладонью по подлокотнику кресла.

Засиделись мы за полночь. Бердышев уехал первым — решил, во что бы то ни стало, разобраться с утра в биографии несчастного санитара. Вместе с ним собрался и доктор Лунин — Жан Гаврилович обещал завезти его домой.

Аня тоже уехала — с утра у неё была назначена встреча с важной клиенткой. Герцогини проводили гостью до такси и ещё минут десять болтали о том и о сём, заставляя водителя ждать.

Теперь Алина и Полина беззастенчиво зевали над чаем с клубничной ватрушкой, которую Марта испекла прямо во время ужина.

Стоцкий и Гриша отправились ночевать к Сеньке в мансарду. А мы с герцогинями собрались в свой дом.

Завтра утром у нас был запланирован поход по магазинам. Герцогиням позарез требовался новенький ноутбук, чтобы с его помощью связываться с отцом. На мой вопрос, чем плохи уже имеющиеся ноутбуки, девочки дружно ответили:

— Костя, но они же старые! Как можно ставить старый ноутбук в новый дворец?

Аргумент был убойный, и я согласился.

Пока девочки помогали Марте убирать посуду, я вышел на крыльцо.

Холодный северный ветер разогнал облака. В тёмно-синем небе висела ослепительно-яркая луна в окружении искрящихся звёздных россыпей.

Я запрокинул голову и вдруг услышал в дальнем конце сада возню и рычание. Прислушался и различил голос Рыжего. Лис неистово тявкал, захлёбываясь от ярости.

Что за чертовщина там творится⁈

Не раздумывая, я сорвался с крыльца и помчался, перепрыгивая через грядки и петляя между чёрными стволами яблонь. Если бы не луна — точно обо что-нибудь споткнулся бы!

Подбежав ближе, я отчётливо различил звуки грызни и стук камней. Затем кто-то жалобно взвизгнул.

Рыжий!

Я бросился на голос, на бегу одевая ладони ледяной бронёй.

На дальнем берегу пруда метались чёрные тени. Я не мог разобрать, что там творится, пока не включил магическое зрение. И только тогда увидел, что Рыжего окружила свора бродячих псов.

Чёрт их знает, как они пробрались на ферму! Но теперь эти твари пытались сожрать моего Рыжего.

Жан Гаврилович как-то объяснял мне, что под магические выбросы чаще всего попадают крысы, голуби и бродячие собаки.

Три основных вида городских животных.

И теперь стая бродячих псов каким-то образом пробралась на ферму мастера Казимира и напала на моего лиса!

На помощь лису пришли големы, но толку от них было мало. Собаки ловко ускользали от неповоротливых каменных великанов и сжимали кольцо.

Магическая матрица Рыжего сияла ярким светом. Он стоял, напружинив лапы, и следил за врагами, чуть поворачивая остроухую голову. Один из псов уже валялся на земле — стремительным броском Рыжий разорвал ему горло.

— Рыжий! — заорал я, больше для того, чтобы отвлечь собак.

Я рассчитывал их напугать, но вышло наоборот.

Две чёрные тени метнулись мне навстречу.

Я толкаю энергию в матрицу, и время застывает, словно желе. Пальцы рук взрываются болью — сквозь них прорастают кривые когти. Я снова превращаюсь в оборотня.