Червь - Фаулз Джон Роберт - Страница 18
- Предыдущая
- 18/101
- Следующая
В: Молодой джентльмен читал?
О: Да, сэр. Это ему надобны были свечи.
В: Какого рода бумаги?
О: Не знаю, сэр. Я по-азбучному не разбираю.
В: Вы разумеете, что не знаете букв? Не имелось ли на верху этих листов каких-либо надписей, сделанных особо – адресов?
О: Мы неграмотные, сэр.
В: Да-да, но буквы-то вы различили. А не было ли на тех листах складок от сгиба, печатей, тайных знаков?
О: Нет, сэр. Они больше походили на счетные цыдулки.
В: Что это такое?
О: А это, когда проезжающие просят, хозяин им дает бумагу с указанием, сколько платить за постой.
В: Вы хотите сказать, что на них были изображены цифры?
О: Да, сэр. И еще вроде букв, только не азбучные – те-то я знаю, какие из себя.
В: Эти знаки писались в строчку или столбцами, как в счетах?
О: Нет, сэр. Промеж фигур.
В: Каких фигур?
О: Одну я разобрала: большой круг. И другая – с тремя сторонами, и еще такие, навроде луны.
В: Как это понять – «навроде луны»?
О: Ну, как корка у сыра. Или как темный краешек у старой луны.
В: То есть луны на ущербе?
О: Так, сэр.
В: И рядом цифры?
О: Так, сэр.
В: Много ли бумаг на столе содержали означенные фигуры и цифры?
О: Много, сэр. С дюжину, а то и больше. Изрядное число.
В: Какой величины были эти листы?
О: Вон как те, на каких пишет джентльмен. А иные вдвое больше.
В: Укажите так: фолио и полуфолио. Листы были исписаны? Чернилами?
О: Так, сэр.
В: Слова не были напечатаны, как в книге? Может, то были страницы из книги?
О: Нет, сэр.
В: Джентльмен занимался писанием?
О: Нет, сэр. При нас – нет.
В: Не приметили вы каких-либо принадлежностей для письма – перьев, чернильницы?
О: Нет, сэр.
В: И такими же бумагами был набит сундук?
О: Лежали там и бумаги, сэр. А еще книги, а промеж них – большие медные часы без футляра.
В: Часы? Вы это знаете за верное?
О: И пребольшие, сэр. А нутро у них – как у надкаминных часов мистрис Пуддикумб, ежели заглянуть через заднюю дверцу.
В: Вы видели циферблат, стрелки, указующие время?
О: Нет, сэр: часы лежали ничком. А вот нутро ихнее мы видали: колесики, колесики – совсем как в наших часах.
В: А книги? Где они помещались?
О: Сундук стоял возле дверей, сэр, весь нараспашку. У дверей было темно, ну да я, уходя, в сундучок-то заглянула.
В: И увидели книги?
О: Да, сэр. Нынче слух пошел, будто в нем было золото – из-за него-де всех и порешили.
В: Но вы знаете, что это не так?
О: Знать-то знаю, сэр, да только моим словам веры не дают.
В: Пусть их. Я, Доркас, тебе верю. Но перейдем к горничной Луизе.
Расскажите-ка, о чем вы с ней судачили.
О: Перемолвились только словечком, когда я показывала ей комнату, а других разговоров не было.
В: О чем перемолвились?
О: Я спрашивала, издалека ли они едут, сэр. Куда направляются. Все в этом роде.
В: А о себе она не рассказывала?
О: Как же, сэр, я и про нее спрашивала. Она и говорит: везут-де ее в Бидефорд прислуживать одной леди – она джентльменам сродница. Прежде в Лондоне служила у другой хозяйки, да та подалась за границу, а горничную не взяла. Потом она спросила, знаем ли мы Бидефорд. Как не знать, говорю, мы туда однажды ездили – с отцом, правда. Право слово. Город изрядно большой, рынок знатный.
В: Приводила ли она имя прежней своей хозяйки?
О: Имя она поминала, сэр, да я уже запамятовала.
В: Английское имя?
О: Так, сэр.
В: Какая-нибудь важная дама?
О: Нет, сэр. Хозяйка как хозяйка. Не помню, как ее...
В: Не узнавали вы у Луизы, откуда она родом?
О: Она сказывала, из Бристоля, сэр. А как подросла, перебралась в Лондон, потому что ее родители умерли. Она умеет шить и укладывать волосы, а в Лондоне такие мастерицы хорошие деньги зарабатывают.
В: А про вашу жизнь она расспрашивала?
О: Да, сэр. Довольна ли я хозяйкой да как нам у нее служится.
В: Что еще?
О: Мы говорили недолго, сэр. Меня кто-то кликнул. Тут она спохватилась, что у меня, верно, дел невпроворот, а она меня держит. А она-де притомилась и сядет ужинать отдельно от всех. И чтобы я себя не утруждала, а ужин ей снесет этот, Дик.
В: Не было ли речи о двух джентльменах?
О: Сказывала, будто впервые их увидала десять дней назад, но о старшем слыхала от прежней хозяйки много хорошего.
В: А те двое слуг – о них вы не толковали?
О: Про Фартинга – нет, сэр. Про другого, Дика, который глухонемой, она сказывала, чтобы я ни повадок его, ни наружности не страшилась: он зла не причинит.
В: Припомните хорошенько, дитя мое: подлинно ли она походила на горничную или же было заметно, что она лишь присвоила оное звание для какой-то причины?
О: Манеры у нее самые лондонские. Говорит как по писаному, а собой уж такая красавица. Одни глаза чего стоят. Мужчины ради таких глаз жизни не пощадят.
В: Больше похожа на леди, чем на горничную? Слишком видная для девицы простого звания?
О: Не знаю, как и сказать, сэр. Но слова она выговаривала слегка на бристольский лад.
В: Стало быть, держалась она не как знатная дама?
О: Нет, сэр. Она говорила, что после ужина ляжет почивать, а сама не легла. Я через час-другой пошла спать, и случилось нам проходить мимо покоя молодого джентльмена – так она у него сидела.
В: Вы слышали ее голос?
О: Так, сэр.
В: И остановились у дверей полюбопытствовать?
О: Был такой грех, сэр. Всего на минуточку. Ведь этакая странность: мы думали, она спит, а она вон где.
В: Вы расслышали, о чем они беседовали?
О: Куда там. Дверь толстая, а они все вполголоса да вполголоса.
В: Кто же из них говорил больше?
О: Джентльмен, сэр.
В: И что вам удалось разобрать?
О: Он ей наказывал, чтобы она потрафляла новой хозяйке, сэр.
В: А, выходит, что-то все же было слышно! Ну-ка, рассказывай, что там происходило.
О: Как Бог свят, сэр. Уж мы и так и этак – ничего не слыхать.
В: С чего бы ему читать ей такие наставления среди ночи?
О: Ума не приложу, сэр.
В: Повторяю прежний вопрос: не явилось ли у вас подозрения, что это никакая не горничная?
О: Мне только то было удивительно, что беседа их больно затянулась.
В: Откуда вам известно, сколько они беседовали? Вы только что уверяли, будто замешкались у дверей всего на минуту.
О: Истинная правда, сэр. Но наша с Бетти комната по соседству с ее покоем. И вот спустя полчаса – мы еще уснуть не успели – возвращается.
Слышим – проскользнула к себе и дверь на защелку.
В: Не пришло ли вам на мысль, что девица, возможно, предназначалась для угождения не новой хозяйке из Бидефорда, но молодому джентльмену?
О: Стыдно вымолвить, сэр.
В: Полно, Доркас, тебе уже восемнадцатый год. Чтобы у такой бойкой да пригожей девицы не было воздыхателя – ни за что не поверю. Их, поди, уже с десяток имеется?
О: Ваша правда, сэр, есть один. Я его прочу себе в мужья.
В: Так пристало ли тебе корчить стыдливую невинницу? Не обнаружилось ли позже указаний на то, что они имели плотское соитие?
О: «Соитие» – это я не знаю, что такое.
В: Что они спали в одной постели.
О: Что вы, сэр, в постели и вовсе никто не спал.
В: Никто не спал? Верно ли?
О: Да, сэр. Ложиться ложились, но покрывало не скидывали.
В: Не входил ли кто ночью в покой к девице?
О: Нет, сэр.
В: И не выходил?
О: Нет, сэр.
В: Не слышали вы там шума или голосов?
О: Нет, сэр. Мы спим крепко, и Бетти тоже.
В: Можно ли было почесть ее за беспутницу, блудодейку, продажную девку?
О: Нет, сэр.
В: Не заводила ли она часом речь, что для девицы столь приятной наружности, как ты, можно сыскать в Лондоне местечко более благодатное и доходное?
О: Нет, сэр.
В: Не рассказывала ли горестных историй о своей несчастной любви?
О: И об этом разговора не было, сэр.
- Предыдущая
- 18/101
- Следующая