Выбери любимый жанр

Команданте (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 38


Изменить размер шрифта:

38

— Мы заплатим. Хорошо заплатим, купите себе еще пленки.

Доктор криво усмехнулся:

— Без вас бы я никак не догадался об этом. Негде в городе ее купить, берегу каждый кусок, как последний.

— У нас товарищу нужна операция. Срочно. Без рентгена ее делать невозможно.

— Ну, будь у вас своя пленка…

— Давайте так. Я обещаю, что достану вам пленку.

— Я? А кто вы такой?

— Касик Тупак Амару Третий.

Лицо доктора отобразило гамму разнообразных чувств — удивления, сомнения, решимости, страха, а Вася дожимал:

— Сколько пленки вам нужно?

— Сто… нет, двести пластинок размером… я сейчас запишу, — засуетился доктор.

Резали Габриэля в новом партизанском госпитале, под яркой лампой, на стерильных простынях. Как уверял Марио, вытащили все осколки до единого и теперь все зависело от режима и организма Габриэля. А парагваец вовсе не желал отлеживаться и превратил свою «палату» в госпитале в рабочий кабинет, откуда руководил партизанской контрразведкой.

— Кончай перекур! — Че отбросил остаток сигары и работа закипела снова.

Стройка эта была совсем не первой в свободной зоне, как и во многих сельских обществах у индейцев была своя традиция взаимопомощи называемая «минка», полный аналог славянской толоки — собирались добровольно и совместно делали большую работу, которую одиночке не потянуть. Вот этот обычай и начали пользовать герильерос, возводя и ремонтируя школы, мосты, дороги и общинные здания.

За два года с момента появления Васи в этом мире многое изменилось в жизни айлью, и все больше в сторону коллективного труда. Касик Тупак Амару Третий восстановил миту — своего рода барщину, которую раньше выполняли для вождей, а теперь на благо общин. Обязательный труд для общей пользы он объединяет — почти как говаривал один известный кот. Уже работало свыше пятидесяти ткацких цехов, где производили на экспорт пончо, одеяла, пледы, шапки и прочее из шерсти ламы, викуньи и альпаки. Для каждого из сотни доставленных в горы мини-тракторов построены навесы, к ним восемь мастерских, в которых заправляли выпускники школы Ньико Переса. В восемнадцати поселках дымят общинные кухни, где под надзором партизанских докторов готовят еду всем, работающим на «колхоз», а еще недавно запустили две большие прачечные. Точнее, навесы у речек, но даже общая стрика позволила высвободить несколько человек для более важных дел. Да еще те уважаемые люди, что вернулись из Уругвая, очень сильно помогали продвигать кооперативы. Тем более, что к их словам относились с большим вниманием — еще бы, они ведь летали по небу!

Удалось даже пристроить тех студентов, кто приперся в горы «делать революцию», но не вытянул нагрузок курса молодого бойца — медиков определили деревенскими фельдшерами, остальных поставили учить детей и взрослых.

Самым большим знаком медленно, но верно меняющейся жизни, стало постепенное появление нижнего белья и сменной одежды, отчего, по докладам лекарей, поползло вниз число кожных заболеваний. Да и привычку обтираться ежедневно индейцы тоже перенимали — сперва бойцы от касика, потом их родня и так далее. «Год-два и можно начинать индустриализацию» — мысленно усмехнулся Вася, придерживая очередное стропило, пока плотники крепили раскосы.

— Воздух! — закричал часовой из охранения, выставленного вокруг деревни.

Все тревожно вскинули головы, вглядываясь в небо и точно — из-за гребня донесся шелестящий рокот авиадвигателя.

— Все в укрытие! Быстрее!

Жители привычно кинулись к отрытым на задних дворах щелям, герильерос к оружию — летчики обстреливали и бомбили свободную зону регулярно, но бессистемно, следуя приказу Баррьентоса. Президент надеялся таким образом поднять боевой дух, но получалось только хуже, поскольку жертвами налетов в первую очередь становились мирные жители. А у них были друзья, родственники и знакомые, в том числе и служившие в армии. Плюс Инти после каждого такого налета требовал делать фотографии и наладил канал их пересылки в редакции и за рубеж.

Из-за гребня медленно вынырнул «тандерболт» и почти сразу открыл огонь — восемь дымных строчек потянулись к земле, прошив насквозь два домика и недостроенную школу. Корреспондент Prensa Latina сиганул в канаву самостоятельно, не иначе, имел опыт общения с неприятельской авиацией, а вот аргентинца пришлось тащить Васе и Геваре и теперь они все прижимались к земле, и надеялись, что летчик не сумеет скинуть бомбы прицельно. После первого захода к джипам, на одном из которых стояла спарка таких же «браунингов», как и на самолете, метнулись экипажи — если не вывести из-под обстрела, то хотя бы спасти вооружение. Вслед им вскочил было Гевара, но его повалили на землю и затолкали обратно в канаву. Пока он плевался и ругался, летчик безнаказанно сделал второй и третий заход, поливая общину свинцом, и только тогда Че удалось связно объяснить свой замысел. Палить в полубронированный «тандерболт» из винтовок смысла не имело, но попробовать взять его в бок из пулеметов…

Но получилось даже лучше — бойцы успели зарядить базуку и как только самолет закончил разворот и пошел на следующий заход, пальнули ему навстречу.

То ли заряд был старый, то ли с ним от долгого хранения случилось что, но летел он, оставляя заметный дымный след и пилот дернулся в сторону, подставив бок пулеметчикам. Два ствола выбрасывали двадцать пять пуль калибра 12,7 миллиметра за секунду и одна из них ударила в движок, пилот опять рванул штурвал, уходя от опасности, но это стало его смертельной ошибкой — резкие маневры в горах на малой высоте противопоказаны.

Сам ли не сумел вытянуть наверх или не позволил простреленный движок, но здоровенная туша штурмовика долбанулась в скалу примерно в километре от поселка, куда немедля помчались бойцы. Еще через полминуты там, где вставал дымный столб, рвануло два раза с небольшим интервалом.

— Бомбы, — флегматично заметил Инти.

— Вот козел, — в сердцах выругался Римак, — еще и мои пулеметы испортил!

Все с удивлением уставились на начхоза, но когда до штабных дошло, что «своими» домовитый индеец посчитал восемь потенциально трофейных браунингов, установленных на самолете, первым хихикнул Антонио, следом Инти и вскоре все ржали, утирая глаза от слез и держась за животы.

— Да, пора нам нормальную противовоздушную оборону строить, — отсмеявшись, закурил Че.

— Как?

— Да вот так же, ставить спарки на джипы.

— Лучшая ПВО — это наши танки на аэродроме противника, — выдал известную максиму Вася.

— У нас нет танков, chico. И вот еще что, надо такие выходы всем штабом прекращать, не более двух человек в одном месте. А то накроет случайной бомбой и привет, движение обезглавлено.

— Правильно, — поддержал Гевару Инти. — Собираться только в главном лагере, под прикрытием. Да, как комиссар считаю необходимым наградить сбивших самолет.

Предложение приняли единогласно, а Вася добавил:

— Кстати, мы уже можем вылезти из канавы.

Видимо, напряжение еще не отпустило до конца и всех снова пробило на истерический смех.

Бойцы вернулись через час, не оправдав опасений Римака — напрочь погибли только два пулемета, три были исправны и еще три ремонтопригодны. К ним, конечно, придется приделывать станки и гашетки, но все равно шесть авиапулеметов лучше, чем ни одного.

А когда штабные собрались уже уходить в лагерь, сзади раздался знакомый голос:

— Хорошо, что я вас застал, дети мои.

Глава 16

— Возвращение блудного сына

Падре Луис добрался до общины библейским способом: на попутном ослике, а с отросшей бородкой и волосами вообще походил на Христа, невзирая на превышение канонического тридцатитрехлетнего возраста. Работа ему нашлась сразу — отпевать убитых, женщину и мальчика.

Продолжать стройку без прикрытия Гевара не рискнул и отослал часть партизан за пулеметы, следить за небом. Когда поставили на место последнюю обрешетку крыши, на горы рухнула ночь и традиционное угощение для участников прошло во мраке, без особой радости. Да и какая радость, когда тут похороны.

38
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело