Сотник. Чужие здесь не ходят - Красницкий Евгений - Страница 3

Вот Лодочник и показывал. Третьего дня встретил на рынке у пристани зависимого человечка Корягиных – Ефимку-рядовича, парня младого да ушлого. Тот хомуты покупал да прочую упряжь, чего в семействе Коряги не делали. Еще хотел лодку купить – вот тут-то Арсений и предложил помощь. Купили и хомуты, и лодку, и вот теперь – гнали. Хорошая лодка, больше, чем у самого Арсения челн, по три весла. А из досок борта нашьешь – вот тебе и насад! Местный мастеровой – Неждан Лыко – вполне нашить может, не так и дорого возьмет. Хоть сено вози, хоть что…

С Ефимкой холопы были – лодку гнать, вот Арсений с рядовичем в одну лодочку и уселись – в свою. Пусть небольшой челн, да ходкий, для перевоза в самый раз.

Арсений ленты шелковые Звениславе в подарок купил. И колечко да браслетик серебряные. Неужто откажет дева? Нет, все же сперва деда Корягу почтить. Для деда тоже кое-что имелось: пояс наборный да нож. Нож Горынко Коваль делал – хороший, с наваренными на стальной сердечник железными щечками – такой нож сам собой затачивался и недешево стоил. Ну, да для будущего тестя ничего не жаль. Горынко Коваль, кстати, совсем недавно переселился в Туров из разоренных земель сгинувшего боярина Журавля – соседей Ратного. Не сам собой кузню открыл – помог кто-то, и деньгами, и так, покровительством.

– Хороший нож, – потрогав пальцем остроту лезвия, похвалил Ефимко. – Деду понравится.

– Еще б! – Лодочник ухмыльнулся в усы. – Полтора десятка ногат стоит.

– Полторы свиньи! – глянув на темнеющее небо, изумился рядович. – Ну да, такой-то ножик… В Ратное вряд ли дойдем сегодня. У покоса встанем. Там как раз и зазноба твоя – Звенька.

– Так рыжий к ней…

– Не ходит, – уверил Ефим. – По зиме заглядывал как-то… Да дед его не привечает – я ж говорил.

– Знаю… – Арсений чуть помолчал, глядя на повисшие над черной рекою звезды. Прислушался к отдаленному собачьему лаю и, прибив усевшегося на лоб комара, вздохнул: – Дед-то не привечает. А сама-то она?

– Да кто ж когда баб-то спрашивал? – громко расхохотался рядович. – Тут уж как большак скажет. Так и будет все.

– И правильно, – Лодочник согласно покивал и потянулся. – Недалеко, говоришь, до покоса осталось?

– Да рядом уж…

– А мимо не проплывем?

– Не-а, там мосточки приметные…

– Не эти? Ой!

У мостков, за излучиной, что-то творилось! Зорька утренняя на горизонте играла, но все ж темновато, не рассмотришь особо, но – явно что-то не то! Волны плескали, да и крик…

– Поможите! Поможите! Э-эй!

Голос такой гнусавый, тонкий… Вроде как девичий.

– Поможите-е! Тону-у-у!

Ну на такой-то зов как не откликнуться?

Ефимко-рядович махнул рукой, крикнул:

– К мосткам сворачивай!

Туда же уже и Арсений челнок свой повернул, погреб… Позади плеснули весла – новая большая лодка застопорилась, и тоже свернула.

– Эй, что там? За весло хватайсь!

Нет, не девка то была – парнишка, младой отрок… Да неловкий – за весло ухватился было, да тут же и соскользнул…

– Что ж ты, паря, плавать не научился?

Покачав головой, Лодочник ухватил багор – помочь… Однако же и с багром вышла та же история, только еще похуже – утопающий схватился за него с такой силой, что едва не утянул с лодки Арсения. Тот едва успел бросить багор, выругался:

– Эх, ты ж… Мать-ити!

Новая большая лодка ткнулась носом в мостки, Ефимко обрадовался, замахал руками:

– Давайте-ка, робяты, подмогни!

Холопы деда Коряги – трое дюжих молодцов – разом склонились над водою… Просвистело что-то… Один упал, повалился в воду, подняв тучу брызг. Следом за ним – второй… третий…

Быстро все случилось, нахрапом. Лишь увидев, как схватился за грудь Ефим, Лодочник почуял неладное да попытался отогнать челн от мостков. И пора бы уж было – со впившейся в грудь стрелою рядович повалился в лодку…

Стрелы! Ага…

Лиходеи! Тати!

Схватившись за весло, Арсений быстро развернул челнок и почувствовал, как что-то мешает ходу, словно бы кто-то схватил суденышко за корму…

Так и схватил! Тот самый парень, утопленник, чтоб ему пусто было – зацепил багром! Из прибрежных зарослей на мостки выскочили двое мужиков с луками. Засвистели стрелы, одна из них впилась Арсению в шею…

Не убежал Лодочник, увы… Никто не ушел – все погибли.

– От и славненько! – закинув за спину лук, один из нападавших – плосконосый дядько Микул – довольно потер руки. – Давайте-ко их на берег… Вон туда, в кусточки.

– Сделаем, дядько! – сноровисто обыскивая убитых, заверил отрок – скуластый, лупоглазый, тощий, в одних мокрых портках.

– Славно ты их, Нерод, – вытаскивая из воды труп, осклабился щекастый Корост. – Уж тако барахтался – и вправду не утоп бы!

– Да, славно, – помогая напарникам, дядько Микул покивал и подозрительно посмотрел в небо. – Светает, одначе… Пора бы и в схорон.

– Дак а зачем нам в схорон, дядечка? – разложив на мостках добычу, задумчиво вопросил отрок. – Эко их всех – и не токмо этих – скоро найдут… И нас искать будут! А мы… Вдруг да ненадежный схорон-то? Неужто о капище старом никто из местных людишек не ведает? А что, ежели…

– Приказано в капище схорониться и ждать, – дядько Микул жестко оборвал Нерода.

– А чего ждать-то, дядько? – не унимался подросток.

Худой, скуластый, с недобрым взглядом и спутанным мокрыми волосищами, он казался выходцем из какого-то потустороннего подводного мира. Себе на уме парень, чего ж… С таким ухо востро! Хорошо сделали, что его с собою на покос да к рыбакам юным не взяли – велели недалече на стороже бдить! А то б и там стал прекословить! Эх, поучить бы его ремнем – пояском наборным…

– Славный ножик! – управившись с трупами, Корост деловито осматривал добычу: две горсти серебряных монет величиной с ноготь – куны, синие из «шелка-паволоки» ленты для девичьей красы, серебряное колечко, браслетик, и вот – нож.

Попробовав остроту лезвия пальцем, парняга ойкнул – порезался, да, сунув палец в воду, ухмыльнулся:

– О-острый! Тут и буквицы… Дядько Микул, ты грамоту ведаешь?

– Я ведаю! – натянув рубаху, Нерод спокойно протянул руку. – Ну, дай, прочту!

– Ну-у…

– «Горынко-коваль» – вот что написано, – прочитав, пояснил отрок. – Видишь, буквицы – «грнк квл».

Старшой сухо покивал:

– Есть такой кузнец в Турове. Ну, что? Собирайтесь, да в схрон… Да! Этих-то подальше оттащите…

– Посейчас! Давай-ко, друже Корост, за ноги разом возьмем… Дядечка, я себе браслетик оставлю?

– Оставляй…

– И ленты…

– Гы! Ладно, пойду, погляжу лодки… думаю, утопить от греха…

Пока дядько Микул осматривал лодки, юные лиходеи быстро оттащили трупы.

– Эвон, сюда… – распорядился Нерод. Вообще он держался как старший. Да уж точно, дурнем в этой компании не был… В отличие от того же Короста.

– Сюда, сюда… во-от… Друже Корост… – оглянувшись на мостки, отрок понизил голос до шепота: – Я так мыслю: дядька-то от нас избавиться хочет. Не нужны мы ему боле…

– Да ты… Да что ты!

– Тсс! – подросток приложил палец к губам. – Что говорю – ведаю! Сам смекай – вот он мне и браслет разрешил оставить, и ленты… А ты, вон, нож заграбастал, между прочим, дорогущий… И Микул – ни слова. А ведь жаден наш дядечка, сам знаешь!

– Ну-у… – в круглой голове молодого злодея явно происходили какие-то мыслительные процессы.

Видя такое дело, юный напарник его стал ковать железо, пока горячо: зашептал на ухо, с жаром брызгая слюною:

– Третьего дня еще, Микул сказал – тебя прирезать. Мол, вдвоем легче уйти… Нож мне дал… Не хуже твоего, покажу после… А вот сейчас он тебе прикажет меня порешить… Ну, чтоб мы друг на друга пошли – а сам победителя зарежет. Тако! Что, не веришь пока? А вот увидишь… На браслет мой поспорим?

– Ну-у… я не знаю, – растерянно пробормотал щекастый.

Нерод спрятал презрительную ухмылку.

– Лучник ты славный, друже Корост. А соображаешь медленно! Так мыслю – надо нам дядечку того… Иначе – он нас, и можешь даже не спорить! Уж я таких людей повидал… да и ты тоже. Ну! Решайся же!