Руна - Фаулер Кристофер - Страница 46

• Предыдущая
• 46/96
• Следующая

— Я так и знал, что вы опоздаете, — сказал Брайан, отрывая взгляд от газеты, когда Мэй и Лонгбрайт вошли в зал. На имениннике красовался необъятных размеров коричневый пиджак, который, судя по всему, в последний раз извлекался из гардероба еще при Георге Пятом[6].

— Вы весьма смахиваете на пару вынырнувших из потока воды крыс, зато я блаженствовал здесь за доброй порцией виски. Рекомендую и вам сделать то же самое.

Пока гости усаживались за столик, он подал знак официанту.

— Ну что ж, дружище, — несколько минут спустя произнес Мэй, поднимая бокал, — от всей души желаю тебе крепкого здоровья в твои шестьдесят се...

— Хватит болтать о возрасте, — оборвал его Брайан. — Старый, давно избитый тост. Лучше покажи, что ты собрался мне подарить.

Он указал на сверток с плоским, прямоугольным предметом, лежавший рядом с креслом Лонгбрайт.

— В самом деле, Джэнис, вручите-ка ему подарок — может, хоть после этого у него настроение улучшится.

Мэй внимательно наблюдал за тем, как старый товарищ взрезал столовым ножом оберточную бумагу и с величайшей осторожностью, достойной археолога, разворачивающего образчик древнего захоронения, извлекал из нее вставленную в рамку картину.

— О, мой дорогой друг, — промолвил Брайан, похоже и в самом деле искренне тронутый, — какая прелесть! Где ты ее раздобыл?

Он повернул картину в сторону Джэнис, которая также отреагировала весьма одобрительно. Это оказалась акварель под названием “На Луне”, на которой были изображены марширующие персонажи “Гилберта и Салливана”.

— Если я назову тебе это место, то ты немедленно отправишься туда, потратив целое состояние.

— Именно сейчас и следует это сделать, а не через год, когда мне придется жить на одну пенсию.

— Ты говоришь ерунду, Артур, поскольку сам прекрасно знаешь, что протрубишь в полиции еще минимум лет пять.

В беседе возникла неловкая пауза, в ходе которой Мэй смущенно улыбнулся Лонгбрайт и углубился в изучение меню, не решаясь взглянуть на своего коллегу.

— Боюсь, Джон, что для себя я этот вопрос уже решил.

— Что? — Улыбка тотчас же сползла с лица Мэя. — Когда?

— Сегодня. Я дал себе слово, что в день своего рождения подам официальное прошение об отставке.

— Но мы же как раз приступили к самой ответственной стадии расследования! — не удержавшись, повысил голос Мэй. — Не можешь же ты вот так просто взять и бросить меня одного!

— Успокойся, никто никого не собирается бросать. Прежде чем уходить, я доведу это дело до конца. И не надо портить мне день рождения, а лучше закажи бутылочку приличного вина и ослабь узел галстука. А то что-то ты слишком раскраснелся.

Потом Брайан обратился к Лонгбрайт:

— Рекомендую попробовать здешний фирменный пудинг, а на десерт — чудесное блюдо из инжира, оно прекрасно стимулирует сердечную деятельность и к тому же очень вкусное.

Мэй несколько раз принимался отговаривать друга от намерения подать в отставку, и Джэнис активно его поддерживала, понимая, что в отсутствие Брайана и Мэя ее надежды на получение должности инспектора приобретут гораздо более призрачный характер. Должным образом оценивая деловые качества сержанта, оба коллеги тем не менее в глубине души порицали ее столь продолжительный роман с начальником, что, естественно, никак не шло ей на пользу. В отношении же собственной отставки Брайан, похоже, был настроен самым решительным образом.

— Дело в том, — проговорил он, — что в жизни каждого детектива рано или поздно наступает момент, когда все правонарушители начинают казаться как две капли воды похожими друг на друга, и ты перестаешь относиться к расследованию преступления с той страстностью, которая некогда была тебе присуща. — Говоря это, он легким движением руки покачивал бокал с бренди. — Криминальная фантазия утратила свою былую оригинальность, чего никак нельзя сказать о его неизменной порочности. Действиям современных преступников присуще гнетущее душу однообразие. Так много самой банальной жестокости, а по сути дела, всегда одно и то же. Молодежь, похоже, полагает, что, совершая акты вандализма и демонстрируя свой буйный нрав, она изменяет существующее положение вещей, это самое статус-кво, хотя на самом деле в результате своих действий всего лишь становится его неотъемлемой частью. Миновали времена преступлений, которые совершались по зову страсти, остались лишь зло и невежество, а потому мне самое время уходить на покой.

— Артур, но мне всегда казалось, что ты восхищался именно проявлением индивидуальности. Ты всегда подключал нас к самым что ни на есть заковыристым делам, связанным с поистине фантастическими проблемами, за которые никто, кроме тебя, и браться-то не хотел. Вспомни хотя бы тот неординарный метод, благодаря которому тебе и Харгриву удалось распутать дело с серией убийств в. “Савое”. Ведь ты тогда и сам чуть было не погиб, так ведь?

— О, “Савой”! — промолвил Брайан, смакуя согретое в ладонях бренди. — Мой любимый отель. Кстати, вам известно, что в знак признательности они до сих пор предоставляют мне там бесплатный номер? Поистине уникальное заведение.

— Как и ты сам, Артур.

— Не уверен, что мне это так уж по душе. — Он вынул свои карманные часы и взглянул на них. — Ого, хорошо же мы с вами засиделись! Через час у меня назначена встреча в Южном Лондоне. Кстати сказать, все по тому же делу Делла. В общем, полотенце на ринг я уже выбросил. — Он взял в руки картину и бережно укрыл ее в складках своего пиджака. — Что и говорить, чудесный подарок и более чем приятный ленч.

— Как я понимаю, свою “пищалку” ты на этой неделе носить не собираешься, — предположил Мэй.

— Боюсь, что нет, — весело проговорил Брайан. — Затолкал ее куда-то, а теперь и сам не могу отыскать. Боюсь, что в данный момент она находится в стиральной машине. Кстати, я могу подбросить вас куда-нибудь по пути.

— Спасибо, не надо, — проговорил Мэй, вздрогнув при одной лишь подобной мысли. — До метро можно и на автобусе доехать.

— Так вы что, опять на работу собрались? — изумленно спросила Лонгбрайт.

Мэй не любил обсуждать на людях свою личную жизнь, и причина, как предположила Джэнис, заключалась всего лишь в том, что таковой у него просто не было.

— Всем привет, — произнес Брайан. — Если в понедельник меня кто-нибудь станет искать, то знайте, что я сижу в библиотеке и отыскиваю способы борьбы с дьяволами.

Ударом ладони он лихо заломил тулью своей фетровой шляпы и насадил ее почти на самые уши.

Сержант недоуменно посмотрела на Мэя.

— И каким же образом вы намерены сделать это? — спросила она Брайана, открывая ресторанную дверь и готовясь снова выйти, под непрекращающуюся морось дождя.

— Благодаря содействию одной поистине выдающейся женщины, — ответил тот, причем в его глазах вновь заблестели игривые огоньки. — Пока ваши компьютерные жернова будут перемалывать всякую мелочевку, я переступлю порог царства сверхъестественных вещей.

— Слушай, Артур, — со вздохом произнес Мэй, — мне кажется, не стоит впадать в излишнюю театральность. По-моему, у нас и так достаточно проблем, чтобы еще заниматься всякими мифами.

— Видишь ли, Джон, я полагаю, что на сей раз традиционная криминалистика нам не поможет. — Брайан вышел из-под ресторанного навеса и пригнул поля шляпы. — Кстати, я уже договорился о консультации у профессионала, специализирующегося в гораздо менее уважаемой сфере деятельности, чем наша.

— Кого конкретно ты имеешь в виду?

— Одного из ведущих экспертов страны в области паранормальной психологии, хотя сама она, скорее всего, об этом даже не догадывается. Возможно, ты ее тоже помнишь. Некая Дороти Хаксли — по современным меркам, особа, что называется, с некоторыми причудами.

— Вам не кажется, что он слишком уж увлекся этой мистикой? — спросила Джэнис, глядя вслед фигуре, удалявшейся под кронами сочащихся влагой дубов по противоположной стороне площади.

Мэй задумчиво потер подбородок.

• Предыдущая
• 46/96
• Следующая