Зои (СИ) - Мильберт Саша Н. - Страница 3

Во-первых, почему разыгрывают меня? Я не известная личность, не богата, во мне нет ничего примечательного, даже врагов нет. Во-вторых, мотив розыгрыша и ресурсы: кто это сделал и, главное, зачем? И в-третьих, почему в Москве было −1 °C, а попала я на летнюю лужайку? И, как следствие, как долго была в отключке, если за это время меня успели переместить в другую климатическую зону?

И наконец, что мне вкололи, если я «увидела» на ладони мужика, именуемого Вирсидо, левитирующий цветок? А то, что я сама несла (и не могла остановиться!) абсолютный бред про какое-то испытание, дар и мой десятилетний возраст, это вообще уму непостижимо!

Точно бред… У десятилетних детей не бывает бюста четвертого размера, которого… ААА!!! Что⁇!! У меня тоже не было!!!

Что?!?

Ошалев от ужаса, я мгновенно задрала длинную ночную рубашку и чуть не заорала в голос.

На теле не было ни единого волоска! Да такой девственно нежной детской кожей я уже лет пятнадцать, как не обладала! Про плоскую впалую грудь и тощий живот вообще молчу… Мое тело было слишком худым. Слишком…

У меня точно галлюцинации… Приехали…

Версия про попаданство мелькнула где-то на краю сознания, но тут же была отброшена, как самая невероятная. Во Вселенной мы одиноки. В другие миры я не верила.

Значит, мне вкололи какую-то наркоту… Вот отпустит меня, и сразу все станет на свои места. И регулярная эпиляция, и моя грудь, с которой я уже сроднилась за столько лет. Однозначно, надо валить отсюда! И чем быстрее, тем лучше.

Накативший ужас, на удивление, придал сил, и я смерчем пронеслась по комнате в поисках какой-то одежды и обуви, но увы, на этом везение закончилось. Ничего, кроме одеяла, накинуть на себя любимую и жаждущую отсюда убраться, не получалось.

Кроме пафосной бесполезной мебели в комнате больше ничего не было, одни эти дурацкие театральные декорации.

«Ну, и ладно, будем решать проблемы по мере их поступления», — подумала я, бросилась к двери, резко дернула за ручку и… мое хилое тельце тут же отбросило на пару метров вглубь комнаты. Еще и больно припечатало о пол.

В комнату тут же кто-то вбежал.

Блин… Притворюсь-ка я бессознательным бревном…

Ночь — лучшее время для размышлений и… воспоминаний… когда внезапно проснувшись, ощущаешь рядом с собой… лишь пустоту и понимаешь, что лучшее снотворное — это слова о добром сне от того, кто тебе действительно дорог.

Но увы… Одиночество души не дарует постели, смятой от любви и страсти.

Тяжелое парчовое покрывало бесшумной змеей сползло на пол, и в несколько стремительных прыжков мужчина достиг окна.

Перед глазами проносились картины прошлого, и от них лихорадило.

С силой распахнул створ. В предвкушении глотка свежего воздуха рванул ворот ночной сорочки и… непередаваемое отвращение исказило бледный лик регента. В нос ударил тяжелый запах босфов — идиотских ярко-розовых цветов, которые так любит кайя Арания, его жена.

Его жена…

Горькая складка вмиг обезобразила совершенное, словно созданное скульптором, лицо.

Какая насмешка судьбы…

Быть в шаге от того, чтобы соединить свою жизнь с любимой, желанной женщиной… с той, чьи губы слаще личи, а душа прекраснее всех драгоценностей во всех мирах… с той, что любила его больше жизни. Быть в шаге… И вмиг потерять даже право называть ее просто по имени…

Мужчина с ненавистью хлопнул створками окна. Из уникальной породы дерева, которая растет только в Долине Духов и лучше всех растений удерживает защитные плетения его золотой клетки. Его персональной тюрьмы, именуемой Дворцом Великих Кайев… Его места рождения и, скорее всего, места смерти.

Но это не точно.

Сон прошел напрочь, и регент осознал, что и эта ночь будет очередным пятном в веренице таких же бессонных, одиноких ночей. Ночей, когда воспоминания каленым железом жгут разум. Изрезают глубокими морщинами лоб, заставляя сердце замирать от тяжести того, что он уже изменить не в силах.

Содрогнулся. На миг. Всего лишь на миг. И словно стыдясь этой вспышки слабости, быстро повел рукой по лицу, стирая невидимые слезы. По волосам, приглаживая непокорные пряди. Дотронулся до груди. В том самом месте, где рвано и быстро билось сердце.

И распрямил плечи.

Слезы — это роскошь, которая дарят успокоение только детям и убогим. А он, кай одной из сильнейших Империй Во, просто не имеет на это права.

— Arro salanta!

Полог безмолвия накрыл опочивальню правителя.

Несколько неслышных шагов. Легкий нажим на нужный элемент барельефа. И из образовавшегося проема, повинуясь мановению руки, выплыла небольшая шкатулка. Привычно опустилась на протянутую ладонь и после необходимых прикосновений к поверхности приветливо распахнулась.

— Брат… Как же так? Как же так? — в тихом шепоте сквозила боль.

Мужчина замер. Но через мгновение, словно очнувшись ото сна, с размаху кинул о пол один из прозрачных шариков, что находились внутри.

Темная комната моментально озарилась неярким сиянием, а лицо регента — легкой грустью и обреченностью. Той самой, слегка заплесневелой и выстраданной, от которой нет желания избавляться.

Перед регентом возникла голограмма его брата, Великого кайя Сафира. Бархатный голос, в котором угадывалась тень улыбки, наполнил пространство.

"Мой драгоценный брат! Сапфир души моей, мой Акила! Если ты внимаешь мне таким образом, это означает, что меня уже нет в живых. Увы… Твой старший брат присоединился в своем последнем путешествии к Великому Богу Маа.

Я знаю, скорбь твоя безгранична. Но сейчас ты должен мыслить не сердцем, а разумом, ибо до момента магического совершеннолетия моего дорогого сына, Лиона, бремя власти и бразды правления Империей Рао переходят к тебе, мой драгоценный брат!

Прошу тебя, будь щедр в своей любви и верен своему долгу и позаботься о Лионе и брате его Тайроне! Пусть лучшее в тебе поможет вырастить из них достойных мужчин и магов! Если потребуется, используй право Кахо. Мои любимые сыновья еще так молоды и так неопытны… Прошу тебя, не оставляй их без твоего мудрого и дальновидного совета и помощи!

Империя должна быть в надежных руках!

Я подозреваю, что со смертью моей возлюбленной жены, кайи Таны, не все так просто. Я начал расследование. Умоляю тебя, заверши его и найди убийцу матери твоих племянников! Доверенный дознаватель с тобой свяжется сам. Не так давно я отдал ему один из черных кристаллов.

Ты помнишь, что за последний год на меня, Великого кайя Сафира было совершено несколько покушений? Боги милостивы ко мне, но когда-то может произойти и так, что Верховный Бог Маа покинет наш мир и не сможет услышать моих молитв… И тогда ты, мой драгоценный брат, выполнишь то, о чем прошу тебя я и чего будет требовать твой долг перед Империей!

В остальных сферограммах я оставлю тебе разъяснения и дополнительную информацию о каждом члене Сената, их семьях, о Ближайшем Круге и иные необходимые, на мой взгляд, данные.

Ветру не одолеть дерева с сильными корнями. Будь сильным, мой брат! Империя Рао всегда порождала сильных и мудрых правителей. И я знаю, что ты мой, драгоценный Акила, всегда славился своей разумностью и умением выносить прекрасные решения, безошибочно говорить и делать то, что следует.

Помни. Будь. Действуй.

Твой Сафир"

Голограмма рассеялась, но регент продолжал стоять перед темной стеной, возле которой секунды назад улыбался любимый погибший брат.

Столько лет прошло… О, Маа! Разве может время исцелить? Почему Верховный жрец Сартр так настойчиво пытается убедить, что время — лечит? Не лечит! Даже не приносит облегчение! Красивые слова об исцеляющей силе Времени — дурман для простого народа. Боль самог о Акилы — выше с а мого высокого горного пика, глубже с а мой глубокой океанской впадины. Живет. Пульсирует. Дышит вместе с ним. И заставляет ненавидеть тех, кто посмел нарушить ЕГО жизнь.