Отпуск (СИ) - Пуничев Павел - Страница 40

— Ты прав… — выдохнула Ария, — эх, мечты, мечты. Ладно, пошли скорее, кислород уже почти закончился.

Темнота, прорезаемая лишь парой лучей фонариков, непривычные силуэты оборудования, паутины проводов и переплетенья труб и рельс для ремонтных роботов мне стали уже порядком надоедать, когда они уткнулись в тупик. Двигательный отсек явно оделили от остального корабля, но топливные баки должны же быть где-то здесь.

Ария, пробралась вслед за мной и, тяжело дыша, подплыла к вмурованному в стену цилиндру:

— Свинота… свинота гребаная…

— Что с тобой? Что не так?

— Воздух… осталось на пять минут… надо возвращаться…

— Подожди, а как же топливо?

— Ты что, не видишь? — Девушка злобно ударила кулачком по цилиндру, — это ядерный реактор…

И действительно, среди множества неизвестных мне знаков, которыми был испещрён бак, выделялся один, используемый с незапамятных времен, как знак, обозначающий радиацию.

— Так что, это топливо тебе не подходит?

— Знаешь, Бро, ты иногда такой тупой… хочется тебя пристрелить… из жалости…

— Ладно, я все понял, возвращаемся на Бублик, оставлю тебя там, а сам слетаю к кораблю поменьше, вряд ли на них тоже стоят ядерные установки.

Ария только безвольно махнула рукой и оттолкнувшись от стены унеслась к щели, из которой мы появились здесь с минуту назад. После чего началась долгая дорога назад.

Девушка с каждым пройденным метром двигалась все медленнее и медленнее, пока, уткнувшись в очередное переплетение труб, совсем не замерла. Я в это время двигался сзади и место оказалось таким узким, что я никак не мог оползти ее, пришлось толкать девушку уперевшись плечами в ее ноги, но это не помогло: ее ноги безвольно сгибались, а безвольное тело то и дело отклонялось в сторону, упираясь в многочисленные выступы стен, запутываясь в связках проводов и переплетение труб.

— Твою мать!

Пришлось хватать ее за ноги и тащить ее за собой назад, в расширение коридора, по которому мы проползли минуту назад.

Свет моего фонарика ударил в стекло шлема Арии высвечивая ее побледневшее лицо и закатившиеся глаза.

— Черт, черт, черт! — Сердце резанула неприятная боль.

Пусть мы знакомы не давно, и первая встреча была так себе, но вроде у нас все начало налаживаться, да к тому же это был вообще единственный живой человек в этой бескрайней равнодушной вселенной, с которым можно было общаться в живую. Человек теплый и мягкий, в отличие от миллиардов километров холодного и безжизненного пространства вокруг нас.

— Не переживай, я не дам тебе умереть… — зло пробормотал я, выдирая из стены тонкий кабель и быстро привязывая болтающиеся руки девушки к телу. После этого осталось засунуть свои ступни ей в подмышки, и теперь, работая паровозиком в этом небольшом поезде, можно двигать вперед. Вернее назад. До Бублика она точно не дотянет, надо хотя бы добраться до комнаты, где ремонтные дроиды располагаются. Только бы успеть туда, только бы успеть… успеть… успеть…

Я, шустро перебирая руками понесся вперед, выбирая как можно более открытые пространства, ибо не смотря на привязанные руки, и мой и ее скафандры так и норовили зацепиться за самую даже минимальную преграду и приходилось останавливаться, теряя на освобождение драгоценные секунды. Рывок, рывок, еще рывок. Вот оружейная с вмонтированными в нее Вертиксами, следующее ответвление наша цель. Я перехватил Арию руками, втискиваясь в узкое помещение. Только в этот раз наше присутствие не прошло не замеченным: один из ремонтных роботов, видимо, не слишком довольный судьбой постигшей его собрата, злобно сверкнул на меня алыми буркалами камер и разродился пятком гибких конечностей, заканчивающихся различным инструментарием, начиная от бешено крутящейся циркулярной пилы, до торчащего в мою сторону сварного электрода. Не знаю, как он намеревался его использовать, разве насадить меня на него, как на шампур и зажарить электросваркой… Я не стал проверять это, не стал даже останавливаться, зло ткнул резонатором взбунтовавшейся железяке в мозг и дождавшись громкого хруста, подошел ближе, пинком открывая дверцу, за которой хранились разнообразные расходники. Баллон с кислородом есть, но лишним еще один не будет, но главное не это: гель для заделки мелких пробоин, вот что сейчас нужно, а еще… Я бросил еще один взгляд на начавшее синеть лицо Арии, выругался и ткнул резонатором в жгут проводов на стене. Несколько из них шли внутри гофрированного шланга и отрубленные со второй стороны, были выдернуты из него, разлетаясь во все стороны. Теперь у меня было все, что нужно: кислород, шланг, герметик, было все кроме ножа. Обыкновенный нож или хотя бы острая железка, способная его заменить. Но нет. Тогда придется обойтись тем, что есть: я выхватил из кобуры Арии ее бластер и прижал его к скафандру в месте между ее грудью и животом. Грудь у девушки была впечатляющих размеров, живот же наоборот, втянутый. Там, в этом месте скафандр всего меньше должен был прилегать к телу девушки. Еще один быстрый взгляд на лицо девушки:

— К черту сомнения…

Выстрел! Яркая вспышка. Заряд, пущенный по касательной, пробил скафандр прошел вдоль тела и вышел, в двадцати сантиметрах от входа, обуглив плотную ткань скафандра. Наверняка обожгло и девушку, но это сейчас наименьшая из проблем. И так практически лишенный кислорода воздух вырвался из отверстий в пробитом скафандре, на лету превращаясь в крупинки льда. Теперь все надо сделать быстро: шланг, с насаженным на него баллоном кислорода пропихнуть в одно из отверстий, затем их залить восстанавливающим гелем, включить подачу кислорода. Баллон зашипел, гель, закрывающий отверстия, вспенился на глазах застывая и превращаясь в трудно разрушающийся полимер. Зато кислород через импровизированную трубку продолжал, шипя поступать внутрь скафандра, а лицо девушки стало терять синюшный оттенок.

— Фу-ф-ф, кажется, успел.

Я устало вытер рукавом силовое поле шлема и тихо чертыхнувшись, поднял девушку на руки, вновь выбираясь в спиралевидный коридор. Еще пять минут, и мы вновь оказались в начальном пункте нашего путешествия по этому чертову кораблю:

— Гребаные роботы, — тихо выругался я, глядя на восстановленную задвижку, но выругался я беззлобно — лицо Арии порозовело, она дышала все ровнее, и у нее в карманах пораспихано еще три баллончика с кислородом, а остальные неприятности меня касались очень мало. В очередной раз разрушив заслонку, мы оказались снаружи гигантского корабля, а еще через пять минут запихивались в уже ставший родным бублик. И стоило нам оказаться внутри него, как глаза девушки открылись.

— С добрым утром, — кивнул я ей, — кислород у тебя в карманах, полежи здесь, отдохни, я скоро вернусь. Если вдруг начнется какой-нибудь кипеж, врубай защитное поле. Ясно?

— Ага, но, прежде чем уходить, может развяжешь меня, извращенец? Или ты, проказник, что-то интересное задумал, пока я в отключке валялась?

После того, как Ария вернулась практически с того света, на душе у меня полегчало, но слишком радоваться было еще рано. Не знаю, на сколько хватит найденных баллончиков с кислородом, дай бог на сутки, а дальше все пойдет по новой, да к тому же, и сухпайков у Арии осталось на дне коробки, надолго не хватит, надо как-то отсюда выбираться. Срочно.

Я с трудом выкарабкался из бублика, сделал вид, что присел на его борт перевести дух и оглядеться. За прошедшее время ничего не изменилось: так же тускло светило солнце, вырывая из мглы пояс из крутящихся вокруг него кораблей, все так же поблескивали вдалеке защитные платформы. Не помню, разбирался я раньше в звездах, наверное, должен был бы, все же я свободный рейнджер, хоть может и не в тринадцатом поколении, но чую, что такого тусклого светила я еще не встречал не разу. На него можно было смотреть, даже не используя защитные фильтры в шлеме. Кажется, что сил у него не хватило даже на то, чтобы растопить плавающую на его поверхности кору, и если приглядеться, на ней были видны даже кратеры вулканов, время от времени извергающихся будто на обычной еще только формирующейся планете. Хотя коричневые карлики это вроде и есть планеты, или все же это звезды? Или ни то не другое? Ни хрена не помню.