«С.Л.К.-9» Иллюзия победы. Часть первая (СИ) - Фабер Ник - Страница 40

Попытка смелая. Даже авантюрная. Рождённая из желания людей создать что-то новое. Более эффективное и прогрессивное. Что-то, что в совокупной целостности будет куда сильнее, нежели разрозненные осколки.

К сожалению, там, где появляется простор для получения выгоды, всегда будут те, кто использует свое положение в собственных интересах. В результате политической борьбы внутри рейнского парламента, власть в новообразованном государстве сосредоточилась преимущественно в руках либерально-настроенных партий, которые за счёт своей численности продавливали свою политику «широких свобод», декларируя закреплённую на государственном уровне непоколебимость прав и личных свобод своих граждан. Каждый человек — уникален. Каждый человек свободен делать то, что ему вздумается и жить своей жизнью. Свобода для всех и каждого. Это ли не рай для людей?

Опьяненные бурным экономическим ростом молодого государства, люди совсем не задумывались над тем, что «личная» свобода и превосходство важности собственной «индивидуальности» над общественной ответственностью, являются тем самым отравленным шипом. Вязким и едким ядом, что растворял собой саму причину объединения.

Используя власть над многими, немногие получили то, к чему стремились. В течении последующих пятидесяти лет, эти идеи нашли своё отражение не только в культуре, но также в политике и экономике. В частности, конституцией Рейнской Республики прокладывалась дорога идеям индивидуальных прав на собственность и свободы контрактов, способствующим росту свободных частных предприятий.

Это, в свою очередь влекло за собой становление принципа невмешательства государства в экономическую деятельность, а также, отмену субсидий и юридических барьеров для экономической деятельности. Данные решения должны были привести к скачкообразному росту частного экономического сектора и широкого рынка, построенного на принципе свободной конкуренции.

К сожалению, всё вышло несколько иначе, чем рассчитывалось изначально. Капиталистический принцип развития экономики привёл к тому, что свободное предпринимательство постепенно концентрировалось вокруг «крупных игроков». Наиболее богатых и могущественных в экономическом плане корпораций. Со временем, области их влияния только увеличивались, подстёгиваемые обстановкой в государстве и проводимой экономической политикой. Более того, представители корпораций, имевшие множество связей внутри парламента, без какого-либо труда лоббировали нужные и удобные для них поправки в конституции и законах.

Это привело к постепенному расслоению общества на отдельные группы с чрезвычайно выраженными классовыми отличиями. Более того, со временем, когда экономическое могущество крупных корпораций стало столь всеобъемлющим, что позволяло диктовать свои условия республиканскому парламенту, форма правления республики, по сути, сменилась на олигархическую.

Всего через сто семьдесят два года республика превратилась в пропитанное коррупцией корпоративное образование, где истинная власть сосредоточилась исключительно в руках глав крупных корпораций и компаний, превратив республиканский парламент лишь в инструмент для обозначения их воли.

Кардинальные изменения произошли в двести тридцать втором году, когда в системе Карида началась забастовка рабочих одной из рудодобывающих компаний. Неспособные больше терпеть ужасающие условия, в которых им приходилось работать, рабочие устроили массовую акцию протеста на Лераксе-2. Спутнике одного из газовых гигантов, где велась добыча металлов.

Крошечная искорка, которая в конце концов привела к пожару короткой, но безумно жестокой гражданской войны внутри республики.

Мало какие революционеры, неважно, стали они ими по собственному желанию или в силу обстоятельств, способны представить себе последствия, к которым приведут их действия. Не потому, что они не способны спрогнозировать то, что является закономерным итогом. Дело не только в этом. Просто порой они сознательно не хотят или же не могут представить того количества жизней, которые оборвутся в результате их действий. Мало кто захочет, чтобы его руки обагрила кровь сотен тысяч людей.

Разве что только безумцы.

Люди, начавшие «проект», результатом которого стало появление человека, избравшего себе имя Карла Адлера, стремились к тому, чтобы подобное никогда более не повторилось.

Родившееся в горниле гражданской войны государство стало следовать новой, куда более жестокой милитаристской и тоталитарной политике. Строжайшее верховенство закона. Одни называли это тиранией. Другие видели твёрдую и непоколебимую руку, направляющую объединённых прошедшей войной людей.

Из гниющего трупа республики, подобно возродившемуся фениксу, появился Рейнский Протекторат. Пропитанное тоталитаризмом милитаризованное государство. А во главе него встал он, Карл Адлер. Человек рождённый в лабораториях под присмотром Эдды Лэнгдорф. Он и его братья были созданы с одной задачей. Вырастить идеального лидера. Непоколебимого правителя, единственной целью для которого будет его государство. Эта мысль закладывалась в них с самого детства. Лишённые нормальной жизни подростки подвергались безжалостным тренировкам и обучению. Всё ради того, чтобы получить идеальный инструмент управления.

Жестоко ли это?

Адлер никогда не задумывался над этим вопросом. Просто не считал его важным. В отличии от миллиардов других людей у него с самого начала была цель в жизни. Чёткая и незамутнённая. В которой он не сомневался ни секунды и ради достижения которой сделает всё, что от него потребуется. Пусть другие кричат о самопровозглашённом тиране. Пусть кричат о диктатуре и тоталитарном монстре.

Пока они это делают, он будет вести свой народ вперёд. К выживанию и дальнейшему развитию. Потому, что таков путь Рейна. Не выбранные «ложным большинством» говорящие головы. А сильный лидер, держащий в своих руках всю полноту власти крепкой хваткой.

Канцлер скользнул пальцами левой руки по крошечной татуировки на правом запястье. Два символа древнего римского алфавита, образующие число одиннадцать. Номер. Напоминание о том, через что он прошёл, чтобы стать тем, кто он есть.

Но прошлое — это прошлое. Сейчас куда важнее настоящее. Адлеру достаточно было взглянуть в иллюминатор челнока, чтобы увидеть то, чего он добился. На кажущиеся бесконечными платформы и станции промышленной инфраструктуры. На сотни космических кораблей. Всё это было для него «настоящим». Тем, что он создал и чего добился, как лидер.

И один из двадцати семи детей в подземном комплексе Тюра символизировал собой будущее, к которому он приведёт свою нацию.

Это было то, во имя чего он живёт и ради чего готов умереть, если это потребуется.

Во славу этой идеи.

Во славу Рейна.

Три недели спустя...

Система Валетрия.

— Лиза?! Ты где?

Слишком занятая, чтобы ответить на зов, Вейл обеими руками ухватилась за рукоять ключа и потянула его в сторону, затягивая болты на креплении репульсорной панели.

И стараясь сдерживать рвущиеся наружу ругательства.

— Эй?! Кто-нибудь видел Вэйл?

Лиза возилась с ним уже несколько часов, пытаясь вернуть машине утраченную ранее возможность держаться в воздухе. Всего-то делов, думала Лиза. Установить новый блок репульсоров вместо повреждённого. Час. Может быть два и всё готово. Простая работа руками. Самое то, чтобы отвлечь мозги. Как оказалось, из-за разницы в креплениях процесс растянулся почти на пять с половиной часов. Плохо подходящие друг к другу детали совершенно не хотели объединяться в единый механизм.

— Лиз? — Остановившийся рядом с стоящим на подъемнике грузовым флаером, Шехар наклонился и заглянув под него. — Тебе не надоело ещё?

— Н... нет, — пробормотала Вейл, налегая на ключ всем своим весом, пока железка наконец не заскрипела, проворачиваясь и затягивая последний из болтов.