Соединенные Штаты России 2 (СИ) - Ром Полина - Страница 11

— Я дарую тебе новое имя! Отныне ты — Кета!

Бык непроизвольно фыкрнул, как недовольный кошак, и толкнул Цинка локтем:

— Глянь! Она б ее еще селедкой назвала!

Цинк, улыбнувшись, добавил:

— Или мойвой! Но согласись, Кета все же удобнее в произношении.

Между тем, наделив оторопевших помощниц новыми именами, Анжела полезла в большую миску, где были сложены какие-то овощи и травы, и начала расспрашивать:

—…в тыкву? А еще что туда добавляют? А вот это зачем?

Махнув рукой, Рим сказал:

— Ладно, ребята, правда, давайте располагаться. Мадам и без нас прекрасно справится.

Ближе к вечеру на вынесенных прямо на улицу циновках был устроен пир в честь прибытия богов. Плетеные скатерти, в два ряда лежащие на земле, заставили разнообразными блюдами и кувшинами. За одним таким столом сидели «боги» и жрец Ксен. Напротив, лицами к ним, представители местной знати, высшие воинские чины и еще несколько жрецов. Все они уже получили новые имена. Женщин за столом, кроме Фифы, не было. Им дозволялось только подносить и уносить блюда, не привлекая к себе внимания пирующих мужчин.

Блюда, кстати сказать, были достаточно разнообразны. Жареной картошки, Чуку, правда, не досталось, но печеную на углях по его требованию изготовили. В течение пира подали несколько огромных запеченных целиком тыкв с разными начинками. Фифа, глядя на настороженных мужиков, успокоила:

— Лопайте спокойно, никаких жуков там нет. Я лично проследила. Там больше всего кукурузных зерен. И молотых, и целых. Тут вообще этой кукурузы столько, что офигеешь! Она еще и разная совсем, даже цветом отличается. Ну, еще бобы там есть, перец острый и разные травы, так что ешьте, не бойтесь.

Крупные рыбины, завернутые в широкие листья и поджаренные без масла в собственном соку на большом плоском камне возле костра, оказались довольно вкусными. Нежное их мясо, в меру посоленное, было изрядно перченым, но никого это не останавливало.

С аппетитом ели и гости, и хозяева. Но через некоторое время Ксен встал и требовательно протянул женщине, стоящей за спиной, пиалу. В воздухе поплыл винный запах. Мужики начали принюхиваться гораздо активнее.

— Думаю, ребята, это пульке. — Осторожно пояснил Рим. — Они алкоголь делали из сока агавы, насколько я помню.

Ксен, услышав в чужой речи знакомое слово «пульке», яростно затряс головой, отрицая такую возможность:

— Рим, никогда в моем доме не предлагали гостям пульке! Пульке — питье простолюдинов, а не богов! Этот напиток сделан из лучших фруктов и трав, в нем мед и сила солнца! Если ты сомневаешься в моих словах и опасаешься… Я могу отпить из твоей чаши…

— Да нет, Ксен, — Рим явно почувствовал себя неловко, столь велика была ясно видимая обида жреца. — Я верю тебе и нет сомнения в моем сердце, — он сделал большой глоток пряного напитка и чуть не закашлялся: кроме изрядной доли алкоголя, туда было вбухано и приличное количество перца.

Цинк, несколько нервно вспомнивший что, например, в Японии для производства рисовой водки саке зерно предварительно пережевывали, спросил у Ксена:

— Друг, прости, но не вся ваша пища годится для нас. Скажи мне, из чего сделан этот напиток?

— Гуава. Этот фрукт собирают и держат в тепле, и когда боги посылают свое благословение, сок бродит. В него добавляют мед для сладости и перец для бодрости духа. Напиток дарит веселье или успокоение, именно то, чего просит твоя душа сейчас.

Надо сказать, что выпили мужики с удовольствием — местные встретил их достаточно дружелюбно. Однако, Рим, сделав пару глотков, чуть нагнулся и выловил взглядом Чука и Задрота. Показав глазами на пиалу, он отрицательно помотал головой и поставил свою на стол, сделав вид, что не замечает страдальческих гримас.

Мало ли, что, мало ли, как, а кто-то один в каждом доме должен быть трезвым. Понятное дело, никто из своих не напьется, но лучше перебдеть…

Каждый раз, когда кто-то вставал и приветствовал гостей, Рим подносил к губам чашку и делал вид, что пьет, не забывая внимательно наблюдать. Местные пили охотно и радостно, никаких недовольных морд за столом не было, гости вызывали интерес и почтение, а не неприязнь. Но даже мимика ацтеков настолько отличалась от европейской, что лучше было перестраховаться. На сто процентов никто не мог быть уверен, что они в безопасности.

«Не может быть, чтобы они все тут прямо друзья-приятели были. Наверняка есть какие-то внутренние терки. Главное, чтобы они нас в них не втягивали. Нам еще в столицу пилить, а там все эти интриги будут на уровень сложнее…»

Пиры в честь прибывших богов следовали один за другим. В общем-то, каждый вечер их приглашали в новые дома, где они немного ближе знакомились с местными хозяевами жизни.

На второй день пир проходил во «дворце» вождя города, Зипактонала, разумеется, получившего имя Зиппо. Хозяин города обладал носом выдающихся размеров и, хоть и принадлежал в молодости к касте военных, отличался ясным умом. Его беседы с пришельцами первые дни полны были тонких и неожиданных вопросов. Впрочем, голубые глаза связистов поразили его так же, как и всех остальных. Выяснив, что гости не собираются оставаться здесь надолго, а будут держать путь в столицу, он успокоился и вел себя более чем почтительно.

Именно он, собрав у себя городских жрецов, объявил им о том, что в город пришли Боги.

При этом у Зиппо хватило ума не указывать жреческому сословию, проводить ли службы или отложить, так сказать, до «выяснения». Он мудро решил, что раз жрецы ближе к богам, то пусть сейчас они и решают без него.

Сам Зиппо с тех пор как перестал воевать, реже стал посещать храм Уицилопочтли, бога войны. И гораздо чаще стал обращаться в храм Ксена, который был служителем Центеотль, бога кукурузы.

Как очень практичный человек, Зиппо понимал, что в его теперешнем положении хороший урожай важнее доброго кровопролития.

Среди местных жителей он отличался довольно высоким ростом, чуть ли не метр семьдесят пять, несколько оплывшим телом и изрядным количеством золотых украшений, которые висели не только в ушах и на шее, но и охватывали запястья рук, щиколотки ног, и довольно объемную талию.

В божественную сущность прибывших он поверил сразу же, как только взглянул в святящиеся ночью глаза. Ни один хищник, ни один человек не обладал таким колдовским взором. Зиппо оказался совсем неплохим управленцем, отчетливо понимая, как себя следует вести с могущественными жрецами, с находящейся далеко в столице, но все же гораздо более сильной, чем он сам, светской властью. Именно это соблюдение баланса между собственными интересами и интересами окружающих и делало его успешным градоправителем.

Сейчас Зиппо видел, что равновесие нарушено, и пока не определился для себя, как воспринимать гостей. Пусть такие сложные вопросы решает Верховный Правитель столицы. А он, Зиппо, сделает все для того, чтобы гости были довольны и при любом раскладе не имели на него обид.

Именно поэтому: из нежелания примыкать к «довольным» или «недовольным» в свой дворец он пригласил жить женщину-богиню. Более того, вместе с несколькими рабынями, он приставил к ней в услужение собственную вторую жену, здраво рассудив, что первая, хоть и старше, но не такая пронырливая, а третья, хоть и моложе, но не такая умная.

— Маноия, ты будешь выполнять все приказание богини и следить за ее служанками, а потом рассказывать мне.