Крестраж # 1 (СИ) - "Рейдер" - Страница 27

— Семпера! — взмах, жест, похожий на закидывание поклажи за спину и посыл не разлучаться с такой красотой навсегда с вбухиванием половины резерва. В глазах поплыли круги и я тяжело задышал, медленно восстанавливая дыхание.

— Это что ещё такое?!

— Какое ваше дело, мисс Грейнджер? — отдышавшись, равнодушно спросил я. — Вы читаете свою книгу и я Вас не беспокою «всякими дурацкими ритуалами» и «больше никогда не подхожу с идиотскими просьбами». Отчитываться перед Вами я тоже не намерен, так же, как и объяснять все мои действия.

На меня примитивно и грубо наорали и чуть ли не послали. Ну пошутил чуть-чуть. Зачем так бурно реагировать? Как будто действительно кого-то в жертву принёс и ещё над трупом надругался особо-извращённым способом. И когда меня стали называть мистером Поттером, я принял такую игру. Нет, не обиделся ни капли, но что-то мисс Грейнджер слишком много о себе возомнила и теперь в нашем купе общение проходит в сугубо официальном формате. И вот сейчас, на её глазах, происходят такие интересные вещи, а ситуация с собеседником довольно напряжённая. Понимаю.

— Гарри, извини меня, пожалуйста. Я просто сильно испугалась и потому на тебя накричала, — теребя кончик косы, просяще произнесла Гермиона, и глазищами своими так: луп-луп.

Зараза! Как это у ихнего племени так получается, и ведь безо всякого обучения?

— О женщины! Имя вам — коварство, — картинно закатывая глаза процитировал я классика. — Не могу я на такую милоту, как ты, сердиться. Давай уже, задавай свои бесконечные вопросы.

Гермиона уже привычно покраснела, как всегда на мои вот такие, частые и немудрёные комплименты. И чуть не подпрыгивая на диванчике купе, с пулемётной скоростью начала тараторить:

— А что ты зачаровывал? Я так и не поняла, зачем нужна эта штука. И почему, когда я смотрю на неё, взгляд постоянно съезжает на что-то другое? Это так чары незаметности работают? А зачем тебе она вообще нужна? Что ты последнее наколдовал? Я не знаю этого заклинания. Можешь показать? — и это всё было произнесено практически на одном дыхании. Талантище!

— Эта, как ты говоришь, штука, называется кастет. Холодное оружие дробящего типа или ударного, я не очень в терминологии разбираюсь, — я протянул ей железяку, которую она после слов об оружии, опасливо взяла в руки. — Вот сюда продеваешь пальцы и сжимаешь ладонь в кулак. Теперь можно двинуть какому-нибудь недоброжелателю в челюсть, не боясь повредить руку и, само-собой, челюсти упомянутого врага будет очень некомфортно. Зачаровывал я эту вещь на чары незаметности, наверно, и сама понимаешь, зачем, и на чары нетеряемости, то есть я всегда буду знать и помнить, где находится зачарованный предмет, ну, не всегда, а пока зачарование не слетит. Словесная форма звучит как «Семпера», что-то вроде «всегда с собой»… наверное. Жест вот такой, — я взмахнул палочкой. — Ну и желание к словесной форме, обязательно. Сама знаешь, как Флитвик говорит, — закончил я свою мини-лекцию по чарам и обращению с оружием и даже с наглядной демонстрацией.

— Профессор Флитвик, — на автомате поправила меня задумчивая Гермиона и наконец вздохнув, протянула мне обратно мою поделку. — И откуда ты всё это знаешь? И не надо на меня так смотреть! Такое ощущение, что ты просто взял и резко повзрослел. Как такое вообще возможно? Я чувствую, что ты это ты, но в то же время, какой-то другой ты. Я не спрашиваю, зачем тебе эта штуковина, да ты и не ответишь, скорее всего.

Она ещё недолго бормотала себе под нос различные теории моей необычности, а я разглядывал сидящую напротив меня девушку. Ну что тут вообще сказать, они как в одном фильме сказано: «сердцем чуют». Да и не скрывался я особо. Не разведчик поди, годами на «холоде» работать, и не актёр гениальный. Вообще не знаю, как я ребёнка могу изобразить со всеми реакциями и поведением, пусть телом я ребёнок и есть. Она вопросительно подняла на меня взгляд, на что я лишь пожал плечами и сказал, ничуть не соврав против истины:

— Магия.

***

Ехать нам ещё пять часов, и мы заспорили на тему магических зачарований и двух различных подходов к ним. Я придерживался мнения о максимально возможном зачаровании, основанном на вливании силы и на эмоциональном посыле. Гермиона же, наоборот — на точном расчёте и наиболее подробном проговаривании формулы со статичными условиями. У обоих подходов имелись и плюсы и минусы. В моём случае чары держались меньше, но были намного мощнее. В другом — чары были долговечнее почти в два раза, но не выходили за рамки граничных, можно сказать, стандартных значений. На мой взгляд, перехватить управление или развеять наложенные чары по такому принципу было очень легко, так как известно, с чем имеешь дело, как по шаблону. А Гермиона настаивала на том, что такое ограниченное время для зачарованной вещи — очень большой недостаток.

Во время нашего эмоционального и жаркого «заруба» к нам несколько раз заглядывали настороженные и напряжённые префекты почти всех факультетов и даже один раз сопровождающая в этом году от преподавателей, профессор Помона Спраут. Чего они все хотели, я, в принципе, догадываюсь. Паркинсон сболтнула здесь, Малфой подтвердил там — и пошла гулять леденящая душу новость об очередном страшном злодействе тёмного мага. Этот озверевший вконец Поттер наверняка сотворил что-то противоестественное с бедной девочкой и теперь неизвестно чего от него ещё можно ожидать. Вдруг ему одной девственницы покажется мало?

Если старосты только по несколько секунд прислушивались к нашему спору и уходили, не находя никаких признаков чего-то необычного, то профессор Спраут зашла и ненавязчиво поинтересовалась предметом разговора и даже дала несколько дельных советов после того, как мы выложили все наши аргументы. Напоследок она произнесла очень такое интересное заклинание, мне ещё неизвестное, и относящееся к разряду диагностических или, как мне показалось, поисковых. Скорее всего, что-то из области магической криминалистики. След на полу от моего визуализированного люмоса вспыхнул, как только что сотворённый. Мадам профессор с полминуты полюбовалась на моё художество, похмыкала, посмотрела на нас обоих и перед тем, как удалиться, поудивлялась, что два таких любознательных студента, как мы, не учимся в Рейвенкло. Прямо следователь, а не профессор, и ведь притворялась этакой добродушной феей-крёстной из сказки про Золушку. Никому нельзя верить!

После её ухода Гермиона, между делом и так, что я даже не заметил, раскрутила меня на показать диагностическое заклинание, так как спор закончился и началось обсуждение только что увиденных чар от Спраут и моих мыслей о них вслух. Лучше бы я промолчал.

— Гермиона! Никогда! Никогда не наставляй палочку на другого человека без его на то согласия. — воскликнул я, после того как эта неугомонная вознамерилась продиагностировать меня свежевыученным заклинанием. — Только если не хочешь намеренно напасть.

— Но почему? А вдруг ты без сознания и мне нужно тебе помочь? — задала она логичный вообще-то вопрос.

— Я не это имею ввиду. Ты хочешь испытать на мне малоизученное тобой заклинание. А вдруг что-то пойдёт не так или ты напутаешь? Уверена, что получится? Или ты думаешь, что мне нравится роль подопытного животного? В любом случае, меня можно было хотя бы спросить! Почти все волшебники такой жест приняли бы за агрессию и превентивно стали бы защищаться. Так что на чём-то другом тренируйся. Это сработает на любом магическом предмете. Вот! Держи и делай с ним что хочешь, — положил я на крышку сундука, который сейчас заменял столик, свой кастет. — Это замагиченная вещь и сканируй её хоть вдоль, хоть поперёк.

Ну что сказать, пара часов объяснений, что же такого я наворотил с несчастным куском металла. То, что я идиот, это и так очевидно. От её вопросов в итоге я чуть не сбежал и не заперся в туалете. Зато потом вволю посмеялся и словесно поиздевался, когда она обмолвилась о желании взять все дополнительные учебные предметы за следующий год. Тут было и маггловедение с моими едкими комментариями, что только законченный псих и умственно отсталый магглорожденный будет изучать взгляд волшебника на мир маггловский, ни разу этот мир не видевшего. Или прорицания, жёстко привязанные к дару и бесполезные для того, кто ни разу в жизни не видел вещий сон или видение будущего. УЗМС, правда, признавался полезным предметом, но только если ты твёрдо решишь стать после школы добытчиком и поставщиком волшебных потрохов, ну или заводчиком каких-либо волшебных зверей. Самыми нужными, на мой взгляд, были древние руны с нумерологией, необходимые для расчёта и составления новых заклинаний или для разбора уже известных, что давало научный подход и понимание принципов построения чар или изготовления артефактов. Потому я и сказал, что буду записываться на эти два предмета, и попереживал, что углублённо не смогу их изучать по причине такой загруженности, а чтобы иметь представление о других — достаточно пролистать учебник для понимания того, что они не нужны, вредны и будут только отбирать время.