Мне не больно - Валентинов Андрей - Страница 46
- Предыдущая
- 46/98
- Следующая
Разговор о больном художнике затеян тоже неспроста. Очевидно, это своеобразный тест: не побоятся ли гости с Тускулы помочь человеку, от которого отвернулось здешнее «общество». Впрочем, тест был несложен. Никто на Тускуле не отказал бы в помощи больному или голодному. А если понадобятся деньги, то «батарея Кента» – изобретение чахлого отпрыска Дяди Сэма – работала исправно. Достаточно иметь в нужном количестве свинец, чтобы с помощью несложного устройства за неполный час получить любое количество столь ценимого аборигенами желтого металла. Золото на Тускуле уже выходило из моды, даже обручальные кольца стали делать из синего камня, напоминающего лазурит. Впрочем, художник не нуждался в золоте, ему нужны были лекарства, а значит, настал час выходить в люди и сестренке Лу
– Любови Леонтьевне Бенкендорф…
В этот день с ужином не спешили. Чиф слушал Бена внимательно, не проронив ни слова. Лу, напротив, проявила явный интерес и не успокоилась, покуда не забрала у брата журнал, дабы ознакомиться с поэмой, которую Бен так необдуманно проигнорировал. Не то чтобы Лу интересовалась поэзией – этого не было и в помине, – но она как специалист считала, что нигде психология общества не отображается столь явно, как в литературе. То, что ей наконец-то можно будет выйти в незнакомый мир Столицы, вызвало еще более бурную реакцию: девушка предлагала завтра же отправиться по указанному Бертяевым адресу.
Чиф по-прежнему молчал. Наконец это заметили, и удивленный Бен осторожно осведомился, не означает ли молчание командирскую немилость. Его приятель покачал головой:
– Бен, ты сработал все о'кей. Преклоняюсь… Сам того не ожидая, он перешел на привычный английский.
– Оу, Чиф, наконец-то я удостоился благодарности! – Бен с облегчением также перешел на свой американский жаргон. – Ты чего такой вареный?
– Правда? – Чиф улыбнулся, но как-то вымученно. – Все нормально, только Пушкина надо было перечитать. Ты же знаешь, наши родственники здесь считают его великим поэтом.
Бен пожал плечами:
– Знаешь, у нас в семье больше читали Малларме, Леконта де Лиля… Здешние аборигены обладают странным чувством патриотизма… Ладно, как насчет Лу?
– Да, насчет меня! – вновь оживилась девушка. – Чиф, я уже все придумала! Скажу, что я – из местной поликлиники… Вряд ли у меня будут проверять документы.
– Хорошо, – Чиф сдался неожиданно быстро. – Только… Бен, проследи, чтобы Лу оделась как-нибудь… ну…
– Поуродливее, – вздохнула девушка. – Мужские ботинки на два размера больше и темный плащ. И платье с воротником до ушей…
– Это неплохо. А теперь, ребята, слушайте. Я получил ответ от Казим-бека…
На стол легла бумага, исписанная ровным, четким почерком.
– Вот… «Господину Косухину, руководителю» и так далее, это я пропускаю… «На ваш № 23 отвечаю…» Вот главное: «Ваше поведение считаем правильным, в дальнейшем же рекомендуем…» – Стиль старой русской разведки, – усмехнулся Бен. – «Рекомендуем» – как звучит!..
– Он просто вежливый человек, – не согласилась сестра. – И вообще, брось свою привычку все время перебивать…
– Продолжаю… «Первое – разработку линии „Официальное подполье“ временно прекратить…» Похоже, ребята, он все же не считает мое поведение правильным… «Второе – начать разработку запасного варианта…»
– Это мы уже сообразили, – вновь не выдержал Бен.
– «Третье. Ни в какие контакты с лицом, называющим себя Волков, а также Венцлав, не вступать, любых встреч с ним избегать. Четвертое – обратить особое внимание на поиски контактов с Тернемом. При этом обязательно следует учитывать новую информацию, которая будет вам направлена дополнительно…» Вот эта информация…
Чиф достал еще один лист бумаги, но читать не спешил.
– Да что случилось? – не выдержал Бен. – Тебя что, обратно отзывают?
– Еще нет. – Чиф нерешительно подержал бумагу в руках и вновь положил ее на стол. – Ладно, сначала послушайте, а потом сами скажете…
Он секунду помолчал, затем стал читать ровным, спокойным голосом, без малейшего выражения:
– «При направлении группы „Пространственный луч“ в СССР руководство исходило из потенциальной угрозы существования в этой стране оборудования пространственной связи, что может угрожать безопасности Тускулы. Ввиду этого вам ставилась и ставится задача выйти на контакт с Александром Тернемом – последним участником экспериментов профессора Глазенапа, проживающим в СССР. В силу открывшихся в последнее время данных, существование в СССР подобного оборудования можно считать доказанным.
Вчера, после получения вашего № 23, состоялась беседа с господином Косухиным Степаном Ивановичем. Беседа проходила в кабинете Его Высокопревосходительства Председателя Государственной Думы РТОТ господина Богораза в его присутствии. В ходе беседы было выяснено следующее.
В 1920 году в ходе выполнения спецзадания командования РККА господин Косухин познакомился с уже известным вам Волковым-Венцлавом. Волков, по имеющимся данным, является личностью с измененной биологией, возможно, вследствие экспериментов, проводившихся по указанию Дзержинского в 1918 году. Волков по собственной инициативе попытался уничтожить господина Косухина и других участников группы «Мономах», что окончилось безрезультатно. Однако в начале апреля 1921 года была предпринята еще одна попытка. По свидетельству господина Косухина, в ходе схватки с нападающими он потерял сознание и очнулся лишь на Тускуле. Примечательно, что ранений и физических повреждений господин Косухин в момент появления на Тускуле не имел. Существование могилы на Донском кладбище и факт «похорон» в апреле 1921 года господину Косухину неизвестны. Его пояснения сводятся к следующему: первое и наиболее вероятное – его друзья устроили мистификацию, дабы сбить Волкова-Венцлава и его агентов со следа. Второе и менее вероятное – мистификацию устроил сам Волков-Венцлав с целью скрыть факт невыполнения приказа. Слова Волкова и лиц, назвавшихся «Чижиков», «Иваныч» и «Тарек», не могут считаться достоверными, поскольку не исключена возможность введения их в заблуждение или сознательной лжи с их стороны.
- Предыдущая
- 46/98
- Следующая