Сердце волка (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 22
- Предыдущая
- 22/143
- Следующая
— Ты очень смелая девушка, Рональда, — прошептал он, погладив меня по волосам. — Гораздо смелее, чем сама о себе думаешь. И намного смелее меня. Пожалуйста, помни, что всегда можешь вернуться в Арронтар. По крайней мере пока я жив. И спасибо тебе за амулет. А теперь беги. Удачи и… будь счастлива.
Дартхари на секунду коснулся губами моего лба, а потом помог выйти из комнаты и спуститься по лестнице.
Как я шла домой, не помню. Слёзы текли и текли, и с каждой слезинкой сердце болело всё сильнее.
Дома, обняв Элфи, я села прямо на пол, зажгла свечу, достала листок бумаги и написала первое, что пришло в голову.
Теперь, когда я осознала, что больше не увижу его, я поняла, насколько важно, чтобы он хотя бы прочитал то, что я никогда не смогу произнести вслух.
«Спасибо, что защитили меня в Ночь Первого Обращения.
Спасибо, что позволили учиться магии и познакомили с Карвимом.
Спасибо, что спасли от Лорана.
Спасибо, что относились ко мне так, будто я обычный оборотень.
Я приходила сегодня, чтобы сказать всё это, но так и не смогла.
Если я когда-нибудь вернусь в Арронтар, то только ради вас. Я люблю вас, Нарро.
Простите, но мне так хотелось хотя бы раз назвать вас просто по имени.
Прощайте.
Утром я не стала закрывать дверь в хижину. Мне предстояло сделать ещё одну вещь, и я думала, что всё получится, ведь Лирин наверняка придёт прощаться со мной. По крайней мере я бы очень хотела, чтобы она пришла. Хотя бы для того, чтобы отдать письмо для дартхари ей, а не стражникам.
Элфи забеспокоился, когда я начала его расчёсывать. Но я же не могу ехать с грязным нечёсаным псом в одной карете? Одно дело — бегать по лесу, а другое — три недели томиться в дороге. А именно столько было отсюда до столицы.
— Ф-р-р, — сказал Элфи, пытаясь увернуться от гребня.
— Тихо, малыш, — я рассмеялась. — Посиди спокойно. Ничего страшного не происходит, я просто хочу избавить тебя от трупов насекомых.
Элфи послушно замер, правда, продолжая при этом бешено вилять хвостом.
А я, расчёсывая его густую короткую шерсть, думала о том, куда мог подеваться Дэйн. Друг не пришёл сегодня ночью, хотя я звала его, впервые почувствовав собственный зов. Я звала его всем сердцем, всей душой… но он не пришёл.
Что, если он вообще больше не придёт? Что, если его появление напрямую связано с Арронтаром, а сегодня, когда я уеду отсюда, Дэйн исчезнет из моей жизни?
Мне бы этого очень не хотелось. Поэтому я знала, что буду искать своего друга и следующей ночью, буду кричать очень громко, и верила, что Дэйн всё-таки услышит и придёт.
Я попрощалась с Арронтаром на пути к усадьбе дартхари. Заплечный мешок, в который я сложила свои невеликие пожитки, тихо позвякивал у меня за спиной, под ногами трещали сухие веточки, за спиной я различала возню Элфи… Каждый день я слышала эти звуки на протяжении долгих лет, и теперь никак не могла осознать…
Всё?
Я задрала голову и посмотрела в небо.
Всю жизнь я сравнивала свои глаза с лепестками лесной фиалки. Но ведь они похожи ещё и на это небо.
Небо моего Арронтара.
Неважно, что со мной станет в дальнейшем, где я буду жить — я просто знала, что никогда не смогу забыть это небо, служившее мне утешением каждый день наполненной одиночеством жизни. Неважно, было ли оно безмятежно-голубым или тёмным от туч — так же, как любое существо, небо каждый день просыпалось и засыпало в разном настроении.
Сейчас оно прощалось со мной, касаясь ласковыми лучами щёк, заглядывая в глаза, целуя в губы…
— Не оставляй меня, Дэйн, — прошептала я, замирая посреди тропинки, прижав ладони к груди. Почему-то мне казалось, что друг услышит и поймёт. — Пожалуйста, не оставляй, Дэйн…
Поднявшийся неожиданно ветер закружил в воздухе несколько сухих прошлогодних листочков, взъерошил мне волосы и полетел куда-то по своим делам. С ближайших кустов сорвались птицы и взмыли в небо, всё выше и выше, напевая какую-то тихую песню, которую знали только они одни… и, наверное, Дэйн — он знал всё, о чём пели птицы. Любые птицы.
— Просто прислушайся, милая Ро, — так он говорил. — Только слушай не ушами — сердцем…
И теперь я, прислушавшись, начала подпевать. Мой голос поднимался всё выше и выше в небо, пока не стал лишь воспоминанием и не растаял совсем.
Так я простилась с Арронтаром… навсегда.
До полудня оставался час, когда я пришла к усадьбе дартхари. Карету Грэя, в которой мне предстояло ехать к столице, я заметила сразу. Чёрная, не очень большая и неприметная, она стояла возле входа в дом Вожака. Рядом с ней топтались двое незнакомцев — огромный мускулистый тролль и рыжеволосый человеческий маг, высокий, но щупленький. Я глубоко вздохнула и, почувствовав щекочущий нос запах мокрой после дождя травы и сгоревшего костра, поняла, что этому магу, скорее всего, подвластны все четыре стихии — Вода, Огонь, Земля и Воздух. Такое среди человеческих магов — большая редкость.
Когда я приблизилась к карете, эти двое обернулись. Рядом друг с другом они смотрелись забавно — здоровенный тролль и субтильный маг. У тролля был мясистый крупный нос, чем-то похожий на мой, тёмно-каштановые волосы, подстриженные «под горшок», и небольшие, но цепкие чёрные глаза. Быстро оглядев его фигуру, я пришла к выводу, что у него с собой явно есть меч, большая металлическая цепь и кинжал. Это только то, что я смогла рассмотреть совершенно точно.
У мага из оружия был только меч. Но он и сам был неплохим оружием, как я понимала. А ещё этот человек поразил меня своими странными глазами — они были практически без радужки и зрачков, будто одни белки. Нет, если приглядеться, становилось заметно, что глаза у него просто очень светлые, кажется, голубые. И ресницы были настолько бледными, что их тоже не сразу разглядишь, так что глаза казались голыми.
Мага звали Лисс, а тролля Бугалон, и он оказался начальником охраны принца Интамара. Впрочем, я не сомневалась, что Лисс тоже имеет отношение к охранной службе наследника престола, но подробностей не спрашивала. Только обменялась приветствиями и уже хотела отойти в сторону, чтобы не мешать, когда увидела спускающуюся с крыльца усадьбы Лирин.
Выглядела она… плохо. На бледном лице проступили морщины, и было заметно, что Лирин уже немолода. К тому же, бледность кожи оттеняло тёмно-коричневое строгое платье, застёгнутое под самое горло. Руки она, как обычно, сцепила в замок перед собой, и я заметила, с какой силой Лирин сжала пальцы…
Я никогда раньше не видела столько боли в её глазах. И седых волос будто прибавилось.
— Здравствуйте, — голос Лирин был тихим и хриплым, словно она долго плакала. — Если не возражаете… Рональда, я бы хотела поговорить с тобой.
— Конечно.
Через минуту, когда мы отошли в сторону, не слишком далеко, но и не близко, старший советник спросила:
— Ты действительно хочешь уехать, Рональда?
— Действительно, Лирин. Мне… жаль.
Я не знала, что ещё сказать по этому поводу, и получилось как-то глупо.
— Мне тоже, — прошептала женщина, зажмурившись на миг. — Мне тоже…
— Я не закрыла хижину сегодня утром. Оставила там все зелья. Пузырьки подписаны, и на какое-то время этого хватит… Передадите это дартхари? И ещё кое-что… — проговорила я, доставая своё нелепое письмо из кармана старых штанов, которые я решила надеть в дорогу.
Когда я вложила маленький конверт в руку Лирин, она слегка улыбнулась.
— Передать… да, смогу, Рональда. А сама ты с ним поговорить не хочешь?
Я покачала головой, и тогда женщина, вздохнув, неожиданно сказала:
— Я думаю, ты должна знать… Нарро отдал мне целую кучу прямых приказов, но забыл об одном. А я не стала напоминать.
Я удивлённо уставилась на Лирин. Советники были связаны с дартхари намного сильнее, чем остальные оборотни. Если Вожак приказывает что-то стае, любой оборотень может нарушить слово, только за это придётся отвечать, и во многих случаях изгнанием или смертью. А если дартхари отдаст прямой приказ Лирин или Граншу, они будут не способны его нарушить, даже если очень захотят. Дело было в клятве Верности, которую оба советника давали на собственной крови.
- Предыдущая
- 22/143
- Следующая