И опять Пожарский - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 30

Гончары нужны, обрадовался Пётр. И сейчас нужны, чтобы Дунины заказы выполнять, и для того, чтобы расширить её производство, и уж тем более понадобятся, когда он фарфор начнёт делать.

– Что же подвигло вас, вольных людей, дома свои бросить и прибылью делиться? – поинтересовался всё же у старика княжич.

– Многое, князь-батюшка. И школа у тебя для детишек будет, и храм вон какой отгрохал. Про иконы твоих мастеров и говорить нечего, не рукотворны они. Опять же, заказы постоянные, не нужно с лебеды на воду перебиваться. Коровок вот християнам роздал, ни у кого сейчас детишки не голодают. А хоромины каки у людишек твоих! Нет, князь-батюшка, лучшего места на всей Руси, чем Вершилово, нету. Не гони ты нас, прими Христа ради! – И все гончары бухнулись на колени.

– Хорошо, подумаю я. Отойдите же пока вон в сторонку… – Пётр указал на место рядом со стрельцами.

Оставшиеся пришлые разделились ещё на две группы. От одной, что побольше, тоже выпихнули переговорщика. Мужик долго прокашливался, но все же собрался с духом и начал:

– Мы – плотники, что храм сейчас доделываем. Те же беды у нас, что и у гончаров. Заказов нет почти, бедствует народ, не до строительства. Скоро закончим вот храм, и хоть по миру иди. Люди мы тоже вольные и на все твои условия согласные. А домины себе и гончарам построим, ты, князь-батюшка, не переживай об этом. Прими и нас Христа ради! – И эти бухнулись на колени.

– Ладно, и про вас подумаю.

От последней группы в четыре человека переговорщик вышел сам.

– Мы, князь-батюшка, известь обжигаем. Пока от тебя заказ не появился, уже думали детишек в кабалу продавать, так обнищали. Никто каменных зданий сейчас не возводит. Если ты нас не возьмёшь, зимой с голоду сдохнем, и сами, и детки, и жёнки. Пожалей деток, князь-батюшка, Христа ради молим! – Эти не только бухнулись на колени, но и поползли поближе к князю.

– И вы, люди добрые, отойдите пока вон к товарищам вашим.

Пётр мысленно ликовал. Это ведь не крестьяне безлошадные пришли! Это мастера! Да ещё как раз тех профессий, что и нужны будут ему в ближайшее время.

– Народ православный, – обратился княжич к своим, – как решит общество? Согласны ли вы мастеров к себе взять? Люди все мастеровые, к ним и мальцов ваших приставить учиться можно, и денежку в казну общественную они могут немалую принести. Что скажете?

Отвечать за всех выделил себя вершиловский староста Коровин:

– Плотники нам вон храм какой построили, как их не взять. Гончары тоже нужны, домины-то ты нам, князь-батюшка, отгрохал, а кашу как варили в черепках, так и варят многие. Нужны обществу гончары. Ну а про строителей что сказать? Храм ведь каменный мы в Вершилово будем по весне затевать, как же без строителей-то храм строить. Нужны нам и строители. Берёт их общество, князь-батюшка.

Народ при последних словах одобрительно загудел.

– Что ж, быть по сему, – с радостью утвердил Пожарский.

Пришлые опять бухнулись на колени и поснимали шапки, молясь на храм.

– Ладно, народ православный. Теперь давайте про секреты наши поговорим.

Вмиг наступила такая тишина, что казалось, люди и дышать перестали.

– Сначала хочу рассказать вам об успехах наших. Начнём с храма Рождества Христова. Плотники свою часть работы во вторник закончат. Печники обещают к Юрьеву дню тоже закончить. И в среду уже приступят к работам иконописцы. Работа эта не быстрая, да и спешки не терпит. Ведь у нас должен красивый храм получиться. Только раз назвали мы его храм Рождества Христова, то на Рождество и позовём митрополита освятить новый храм.

Народ начал истово креститься. Ведь Рождество уже скоро, чуть больше месяца осталось.

– Теперь про успехи наши в переработке хочу поговорить. Дуняшиного масла продали мы в Нижнем Новгороде уже сорок два горшочка. И это только начало. Три дня назад пришёл ко мне купец из Владимира и попросил сделать ему партию в двадцать пять горшочков. Только просит за большую партию скидку сделать и продать те горшочки за восемь рублей. Согласился я с купцом. Ведь это двести рублёв. Денег у него, понятно, таких с собой нет. Но поверил я ему, что как расторгуется, всё сполна привезёт, обещал до Крещенья возвернуться. Сейчас Дуня ему срочно последние доделывает, завтра и отбывает купец во Владимир.

А сегодня приехал ко мне гость московский. Хочет он договор заключить на поставку в его лавку в Москву ста таких горшочков. Оплата будет также после продажи. Сроки, правда, купец не называет, но, думаю, и у этого быстро всё раскупят. Договорились мы по семи рублёв горшочки с маслом ему продать, ведь дорога дальняя, да и партия очень большая. Просьба у меня к вам, православные, по возможности больше молока Дуняше нашей продавайте. Деньги ведь на храм каменный собираем, и на школу часть пойдёт. Нужно книги ребятам закупить, и чернила, и бумагу, а это всё недёшево.

Православные стали перешёптываться.

– Теперь о новых наших переработках давайте поговорим, – не дал разгореться спорам и обсуждениям Пожарский. – Силантий Бобыль предлагает дать ему денег на разведение кроликов. Занимался он раньше этим, но жёнка померла, и не до кроликов ему стало. Теперь вот женился он, – княжич указал на смутившихся молодожёнов, стоявших недалеко от трибуны, – нужно будет Силантию клеток построить и купить пару десятков кролей на развод, да сена прикупить. Но дело должно выгореть. Только будет нужен нам ещё мастер, который шкурки кролей будет выделывать и шапки с шубами из них шить. Вот тогда это будет полная переработка. Так что кто мастера такого знает, который захочет в Вершилово перебраться, милости прошу, ко мне подходите.

– Есть у меня шурин в Жарской волости, но он в крепости у боярского сына Тимофея Зыкина, – раздалось из толпы.

Пётр поморщился: не хотелось ему ввязываться в дрязги с соседями, но мастер важнее.

– Что ж, пусть в Юрьев день подходит, переговорим с ним. Пока ничего не обещай, – ответил княжич родственнику.

– Благодарствую, князь-батюшка, – перекрестился мужик.

– Хорошо. Дальше пойдём. Травницы наши Зинаида и Феодора согласны учениц с десяток к себе взять, дабы летом травы заготавливать и в красивые вышитые мешочки те травы паковать. Нужно десять девок от тринадцати до пятнадцати лет. Сейчас зимой девок будем учить вышивать узоры, за то сестры берутся. – Пётр указал на монашек, те согласно закивали. – С весны же травницы начнут учить девок лекарственные травки собирать и сборы разные из них составлять. Отец Матвей, настоятель храма нашего, дело то благословил, можете не сумневаться, никто девок ведьмами не назовёт. – Пожарский посмотрел на собравшийся народ. – А если найдётся кто-нибудь, кто и поперёк меня, и поперёк церкви пойдёт и будет лжу на девушек нести, то лично я того за лжу в острог Нижегородский сдам. Всем понятно?

Народ, не ожидавший такого напора, аж отступил на шаг от трибуны, и все согласно закивали, дружно крестясь на новый храм.

– Пойдём дальше. Собираюсь я переработку одну по весне затеять. Только нужна будет мне для этого зола. Печи вы каждый день топите, и золы к весне должна накопиться прорва. Надо только ту золу собирать. Вот что я придумал. Нужен мне пожилой мужик или, может, хромой, такой, которому в поле тяжело работать. Будет он целыми днями по волости ездить и золу у вас забирать. Но не просто так. Сделаем мы на каждый дом лари ведра на три. Вы как золу из печи выгребете, остудите её и в ларь ссыпайте. Вот как наполнится ларь, так его мужик этот у вас заберёт, а вам пустой отдаст взамен, и счёт будет вести, за десять ларей будет копейку давать. К себе же домой потом, приехав, будет мужик тот золу просеивать через сито специальное, которое я у кузнецов в Нижнем закажу. Построим мужику этому на дворе амбары большие, и будет он золу эту просеянную в тех амбарах до весны хранить да смотреть, чтобы не отсырела – Пожарский оглядел народ. – Есть ли желающие?

– Так вон Савёл Буров, он хромоножка, в поле ему, знамо, невмоготу, а с золой-то справится. – Это опять Коровин. Нужно заметить этого старосту, может, из него и управляющий хороший вырастет.